Майкл Форд - Кровное родство
— У тебя привычка нападать на беззащитных животных? — спросила девушка, сверкнув взглядом. Вблизи ее волосы напоминали полированную бронзу.
— Я подумал…
— Не волнуйся. За один день мы достаточно натерпелись. Моя лошадь стара, но очень вынослива. Правда, Гектор? Меня зовут Чилонис. Спасибо за помощь, одной мне было от них не отбиться.
Лисандр заметил, что девушка пытается скрыть свой испуг.
Он взглянул на мужчину, которого лошадь копытом ударила в шею. Он не шевелился, его голова была откинута назад под неестественным углом.
— Я Лисандр, — представился юноша. — Думаю, ты отбилась бы и без моей помощи. Но слава богам, случайно проходил мимо.
— Нет. Спасибо тебе, Лисандр. Они хотели забрать мою лошадь. Куда ты идешь?
— В Дельфы.
— К Оракулу?
— Да. — Только, пожалуйста, не спрашивай, почему.
— Я тоже туда направляюсь, — сказала Чилонис. — Откуда ты?
— Из Спарты.
Глаза девушки сделались большими, затем она прищурилась, словно заподозрив что-то.
— Похоже, ты привык драться. Ты сломал нос?
Лисандр улыбнулся и кивнул.
— Произошел несчастный случай. Я споткнулся на улице.
У него не было желания обременять незнакомую девушку рассказами о Криптии.
— Судя по тому, как ты обращался с пращой, я не могу поверить, что ты так неуклюж, — заметила его новая знакомая.
Лисандр рассмеялся.
— А ты откуда?
— Из Аргоса, — ответила девушка. — Остаток пути нам следует держаться вместе. Я слышала, что близ Эгиона есть лодочная переправа.
Лисандр никогда раньше не встречал девушки, подобной Чилонис. Она говорила столь открыто, что с ней трудно было не соглашаться.
— Идем, — сказала рыжая. — Если поспешим, то успеем до наступления ночи.
* * *Оставив тела разбойников там, где они лежали, Чилонис взяла свою лошадь за поводья и вместе с Лисандром направилась по дороге. Каменистое ущелье вывело их к широкой равнине, на которой расположились плодородные пахотные земли.
— Киренские равнины, — пояснила Чилонис. Немного помолчав, она взглянула на Лисандра. — Почему ты идешь один? — спросила она, переводя Гектора через мелкий брод. — Где твой отец?
— Он умер до того, как я появился на свет, — ответил Лисандр, шлепая по воде рядом.
— Как жаль, — сказала Чилонис. — А твоя мать?
Посреди течения Гектор опустил голову, чтобы напиться.
— Она тоже умерла. Полгода назад.
— Мне не стоит задавать вопросов, — сказала девушка. — У меня это плохо получается.
Они направились дальше по дороге, которую развезло там, где мелкий приток вышел из берегов. Кругом виднелись отпечатки сотен ног — по этой дороге часто ходили.
— Пусть тебя это не волнует. А почему ты одна?
Чилонис вздохнула.
— Я убежала из дома.
— Почему?
— Рассорилась с отцом. Он упрям как осел. Отец злится, потому что я хочу все делать по-своему.
Лисандру пришлось отвернуться, чтобы девушка не заметила его улыбки.
«Должно быть, упрямство у нее в крови», — подумал он.
— Что же ты хочешь делать по-своему?
— Я хочу стать атлетом и выступить на женских Олимпийских играх.
«Женские игры?» — Лисандр думал, что в играх, устраиваемых каждые четыре года, участвуют одни мужчины.
— Да, — продолжила Чилонис. — Элидский совет проголосовал за то, чтобы праздник Геры[17] пришелся на время Олимпийского перемирия.
— Нет сомнений, что ты самая быстрая девушка, которую мне только довелось видеть, — заключил Лисандр. — Ты бегаешь быстрее большинства парней.
— Именно так я и сказала отцу, — заявила Чилонис. — Но он говорит, что бег не женское дело. Он не желает, чтобы его дочь сверкала бедрами перед спартанцами.
Лисандр рассмеялся. Многие спартанские женщины тренировались так же, как и мужчины, и носили туники с разрезом сбоку, которые не стесняли движений.
— И почему ты идешь к Оракулу? — спросил он.
— Так посоветовала мне тетя, — ответила девушка. — Она сказала, что Оракул поможет мне выбрать правильный путь. Но отец говорит, что идти к Оракулу значит напрасно тратить время. Он называет это «пророчеством за деньги». Тогда я и собрала немного вещей, вывела Гектора из конюшни и ушла.
Некоторое время оба шагали молча.
— Твой отец будет сердиться? — наконец спросил Лисандр.
— Думаю да, но недолго. Пойдет время, и он меня простит. Кстати, а что ты хочешь узнать у Оракула?
Лисандр пожал плечами. Чилонис говорила столь откровенно, что он решил ничего от нее не скрывать.
— Точно не знаю, — ответил он. — Наверное, что мне делать дальше.
— Разве ты не можешь поговорить об этом с кем-нибудь у себя на родине? Кем ты больше всего восхищаешься?
— Своим дедом, — не думая, сказал Лисандр. — Он был самым храбрым человеком из тех, кого я знал. Если бы я мог хоть наполовину быть таким, как он…
— Он умер? — спросила Чилонис.
— Его тело сожгли несколько дней назад.
— Сочувствую, — сказала девушка и коснулась ладонью руки Лисандра.
— Не стоит, — ответил юноша. — В его смерти повинен я.
Они достигли источника, который у края дороги исторгал воду из-под покрытой мхом земли.
Чилонис наклонилась, чтобы наполнить свою флягу.
— Я помню время, когда умерла моя прабабушка, — заговорила девушка. — Ей уже было много лет — за семьдесят. Она была известна во всем городе своими познаниями в травах и лекарствах, и умением помогать при родах. Даже богатые люди приходили в наш дом, когда их дочерям приходило время рожать. Несмотря на ее опытность, у моей прабабушки иногда возникали проблемы. Она всегда твердила, что нет ничего хуже, если мать умирает при родах. Когда такое случалось, она покидала дом, где принимала роды, и отдавала орущего младенца полному надежд отцу. Часто отцы уже по ее глазам могли определить, что произошло, и прабабушка утешала их одними и теми же словами: «Почтим мертвых, заботясь о живых».
— Видно, она была хорошей женщиной, — заметил Лисандр, когда оба снова тронулись в путь. Он не был в этом уверен, но чувствовал, что Чилонис пытается успокоить его измученное сердце так, как она это умела, делясь с ним своим опытом.
* * *Они достигли Эгиона в конце дня. Это место представляло собой скопление ютившихся у самой воды небольших хижин. Солнце клонилось к западу и оставляло над водой золотистый огненный след. Какой-то мужчина вытаскивал из лодки снасти на узкий мол.
— Нам нужно переправиться в Дельфы, — обратилась к нему Чилонис. — Вы перевезете нас?
— Только не я, — ответил этот человек. — Уже поздно. Вам лучше дождаться утра.
