Юрий Никитин - О доблестном рыцаре Гае Гисборне

Они ехали весь день и не встретили следов человека, только дважды останавливались, чтобы дать коням перевести дух, а сами немного отдыхали и трапезовали.

Потом тусклый вечер, солнце так и не появилось, а глубокой ночью Хильду пришлось вставать ни свет ни заря, но жестокий крестоносец уверял, что это и есть утро, самое лучшее время для завтрака и поездки.

Глава 9

Проснулся бедный послушник только от тряски в седле, кони все-таки ухитрились отдохнуть и долго шли бодрым галопом, прежде чем рыцарь смилостивился и перевел на легкую рысь.

Когда дорога не смогла больше протискиваться между лесом справа и лесом слева, она обреченно устремилась прямо, пугливо шарахаясь от могучих дубов с простершимися над тропкой ветвями и робко огибая заросли густого кустарника.

Однажды Гай чуть придержал коня, лицо каменное, шепнул одними губами:

– Не вертись, не пугайся. Впереди засада.

Хильд вздрогнул, прошептал, еще не веря:

– Разбойники?

– Судя по запаху, да…

Они проехали еще чуть, справа и слева из кустов выбежали двое мужчин в лохмотьях, лица свирепые, в руках самодельные копья, лица грубые и злобные.

– Стой!

Гай оглянулся, там на тропке тоже двое, снова посмотрел на загораживающих дорогу.

– Что вы хотите?

– Слезайте с коней, – потребовал один. – Пояс тоже сними и брось на дорогу.

Гай сказал мирно:

– Зачем это вам? Там меч, а он тяжеловат для ваших рук.

Разбойник не нашелся, что ответить, но зашелестел куст, сквозь него легко продрался широкий в плечах мужик с заросшей по глаза черной злодейской бородой. На поясе болтается короткий меч, мужик деловито вытащил клинок и встал перед конем Гая, чуть пригнувшись и показывая, что готов к схватке.

– Умный нашелся? – прорычал он таким густым голосом, что уже рев, а не голос. – Ничего, пробежишь голым до села, поумнеешь…

Гай кивнул.

– Наконец-то вожак…

Дальше Хильд не успел запомнить, что и как происходило: крестоносец выхватил меч так молниеносно, словно тот сам прыгнул в ладонь рукоятью вперед, конь дернулся наискось и сбил с ног левого разбойника с копьем, что слушал вожака и оказался не готов. В следующий миг сверкающая полоса стали рассекла вожаку голову, еще прыжок – и второй удар меча срубил наконечник копья разбойника справа и глубоко вонзился в его плечо.

Круто поворачивая коня, Гай успел нагнуться и рубануть поднявшегося на четвереньки сбитого конем разбойника, а через мгновение уже промчался мимо опешившего Хильда и смял двух, что перекрывали отступление.

Всего два удара, что показались Хильду небрежно ленивыми, и новый шериф снова повернул вздрагивающего от возбуждения коня в прежнем направлении.

– Ну что, – спросил он нетерпеливо, – готов ехать?

Хильд едва нашел убежавший далеко в лес голос.

– Да… ваша милость… Но… как вы их!

Гай буркнул:

– Мужичье. Ни один из них не был воином. Даже их вожак, что при краденом мече. Ты видел, как он его держал? Такое простое движение не мог запомнить.

Хильд сказал с восторгом:

– Все равно вы троих… во мгновение ока! А те, что сзади… почему не бросились сразу?

– Они только для устрашения, – объяснил Гай. – Разве не видел, они вообще драться не умеют?

Хильд покачал головой, он видел пятерых страшных разбойников, а кто умеет из них что, а кто нет, ему не сказали. Правда, этому рыцарю как-то стало известно.

Он еще раз оглянулся на распростертые трупы.

– Не по-христиански как-то поступаем.

Гай поинтересовался:

– А как надо?

– Похоронить бы…

– Зачем?

– Чтоб звери не растаскали их кости, – объяснил Хильд простую истину. – Не надругались над убитыми…

– Надругаться может только человек, – буркнул Гай, – а звери все невинные твари. Поехали!

– Хотя бы молитву над ними прочесть!

Гай сказал ожесточенно:

– Так много славных рыцарей остались в жарких песках без погребения и отходной молитвы… и что меня интересует, попадут ли в ад эти разбойники?

Хильд перекрестился и сказал благочестиво:

– Для Господа нет разницы, кто где погиб! Всяк услышит трубу архангела Михаила, призывающую на Страшный Суд.

– Эти тоже услышат, – сказал Гай и пустил коня в галоп.

Хильд вздохнул и ударил коня пятками под бока.

Ему казалось, что прошла вечность, прежде чем конские копыта застучали по дорогам графства Ноттингем.

А Гай покачивался в седле и думал, что птицы с большой высоты видят только сплошной зеленый лес с редкими проплешинами, на которых теснятся города, замки, села с пашнями, что упираются в опушки так, что даже днем на поля выходят попастись олени, кабаны и прочие звери.

Дорога опасливо обогнула массивный мрачный замок из серых глыб, настолько огромных, что даже непонятно, кто их поднимал на такую высоту.

Гай всматривался с настороженным профессиональным интересом. Замок на скальном основании, еще и насыпь, не взобраться с ходу. Высокие несокрушимые башни как между стенами, так и, видно по крышам, внутри двора. Наверняка за стенами прячется просторный двор, разделенный на зеленую часть и заднюю, где кузница, пекарня, прачечная, сам замок защищен не только высокими стенами, но вон внизу еще и ров, явно глубокий, подъемный мост, барбаканы…

Только большая армия, мелькнула невеселая мысль, с множеством катапульт и таранов может взять такой замок, да и то лишь в лучшее время лета, так как на открытом месте, продуваемом всеми холодными ветрами даже в июле, продержаться долго непросто.

А если еще учесть, что в таких замках живут в самом деле сильные и отважные люди, время от времени бросающие вызов королевской власти, что умеют и готовы сражаться, у которых прекрасные боевые кони, кованые доспехи и лучшее оружие, то становится понятно, почему короли говорят с ними почтительно и стараются все улаживать миром.

Он подумал невесело, что даже в Англии, где королевская власть сильна, как ни в одной стране Европы, король постоянно думает прежде всего о том, как стать хозяином в собственном доме, а если удается, то как им остаться подольше.

Сейчас же в Англии так и вовсе тревожное положение: король оставил вместо себя править страной канцлера Лонгчампа, однако принц Джон с этим вроде бы смиряться не собирается… Столкновения между ними доходят до вооруженных конфликтов, совсем недавно Ноттингем принадлежал всемогущему канцлеру, но после того, как принц Джон захватил его со своими сторонниками, Ноттингем снова за ним, и теперь у канцлера есть все основания ненавидеть этого нового шерифа, что будет распоряжаться в его бывших владениях…

Хильд вытянул руку, палец с обгрызенным по-простонародному ногтем уперся в горизонт и сковырнул там что-то темное.