Энн Бенсон - Огненная дорога
— Кто?
— И Карл Наваррский.
— Элизабет! — прошипел Алехандро, прислонившись к стене и закрыв глаза. — Значит, она все-таки мне отомстила. — Он крепче прижал к себе младенца. — Наверное, она послала за ним, как только мы сюда прибыли, и злодей дожидался своего часа, пока мальчик будет исцелен. Что ж, значит, ему одна дорога — в ад!
Он попытался сунуть ребенка в руки де Шальяка, но француз не взял его. Вместо этого он схватил Алехандро на плечи, удерживая его от безумного шага, который тот готов был совершить.
— Нет! — настойчиво зашептал он. — Не ходите туда!
— Я убью этого мерзавца…
— Вы забыли, что держите в руках внука английского короля?
Да, он забыл. Алехандро посмотрел на ребенка. Божье проклятие падет на любого, кто попытается разлучить его с мальчиком или его матерью!
Теперь голоса доносились из маленькой комнаты.
— Я пришел, чтобы от имени отца заявить права на своего племянника, — твердо заявил Лайонел, — и поговорить с давным-давно потерянной сестрой.
Сердце Алехандро чуть не выскочило из груди.
— Где ребенок? — услышал он.
— Лекари унесли его, — ответила ирландка, — я не знаю куда. Может, они спустились по лестнице до того, как вы поднялись.
«Спасибо, добрая женщина!» — подумал Алехандро, мысленно благословляя ее.
— Который из них? Еврей или француз?
— Не знаю. Мне и в голову не приходило, что один из них еврей. Хотя, может, они оба евреи, кто знает.
Де Шальяк положил руку на плечо Алехандро.
— Забирайте ребенка и уходите.
— Не могу я бросить Кэт…
— Ее судьба больше от вас не зависит. Я вернусь в комнату — мне этих людей нечего бояться, я слишком много знаю об их тайных пороках. Я отвлеку их, а вы пока бегите вместе с ребенком.
— Но Кэт… — простонал Алехандро.
— Спасайте ее дитя, а не то потеряете обоих. Вот ваш выбор. Но если вы скроетесь, обещаю, я постараюсь позаботиться о ней.
— Что вы можете сделать?
— Не знаю, — ответил де Шальяк, — но сделаю все, что в моей власти. Торжественно обещаю это, потому что питаю к вам самые добрые чувства и огромное уважение.
Алехандро посмотрел в глаза своему бывшему наставнику и увидел в них дружелюбие. Две недели назад он ни за что не поверил бы де Шальяку, но с тех пор многое изменилось.
— Идите в мой особняк, возьмите хорошего коня и покиньте Париж. Ваша сумка с золотом в моем кабинете, за греческой книгой, которую я вам давал почитать.
— В Авиньоне еще есть евреи? — спросил Алехандро.
— Да. Указы Клемента оставили заметный след. Тамошнее гетто процветает. Вам там будут рады.
Разум Алехандро был в смятении. Что еще он упускает?
— Тогда я отправлюсь туда. Где есть евреи, всегда есть и ребе. Передайте мне сообщение через него.
— Непременно, как только это можно будет сделать, никого не подвергая опасности. — Своими большими ручищами де Шальяк обнял сразу и перепуганного Алехандро, и младенца. — Удачи, коллега. И, даст Бог, мы еще встретимся, в лучшие времена.
Он разжал объятия и исчез за поворотом. Высунув из-за угла голову, Алехандро смотрел, как де Шальяк вошел в маленькую комнату и закрыл за собой дверь. Мужские голоса зазвучали громче, в них слышался оттенок недовольства и раздражения. Крадучись и крепко прижимая к груди младенца, Алехандро быстро пошел по коридору, вниз по лестнице и к выходу из замка. Открыл дверь и растворился в холодной, темной парижской ночи.
Тридцать шесть
Джейни покидала реальный мир, направляясь в страну своей фантазии, мечту, которая прежде казалась неосуществимой — до тех пор, пока конец реального мира не стал так угрожающе возможен. С полицейским в автомобиле она наконец-то получила карт-бланш жать со всей силой на газ и ехать так, как ей всегда хотелось — словно безумный гонщик. Впрочем, у массачусетских копов этой ночью были дела поважнее, чем останавливать людей за превышение скорости, тем более какой-то древний «вольво», едущий в последний путь перед тем, как его отправят в отставку. Почтенному автомобилю — архаичному символу того, каким раньше казался мир: надежным, выносливым, вечным, — предстояло впадать в старческий маразм под камуфляжным брезентом в лесу Новой Англии, с пустым бензиновым баком. Со свистом проносясь мимо деревьев, Джейни напомнила себе, что диск Марии Каллас все еще в проигрывателе и нужно не забыть забрать его до того, как она покинет машину.
«Не хотелось бы без него исчезнуть с лица земли».
«О господи, что я еще забыла? Наверняка что-то есть».
Сверкая фарами и почти на тридцать миль превышая дозволенный предел скорости, она свернула на узкую местную дорогу, устремляясь к следующей фазе своей жизни, с Майклом на переднем сиденье и Кэролайн сзади. Сейчас настало время, когда лучшим ответом на вопрос «Что делать?» было: «Уходить в леса». Это представлялось самым терпимым вариантом из короткого списка плохих.
Они проезжали мимо темных домов, оставленных на обочине автомобилей, красных звериных глаз, смотревших из зарослей. До безопасного убежища оставалось меньше двадцати миль, когда неожиданно фары высветили девочку лет семи-восьми. Вначале она сидела на валуне рядом с дорогой, взъерошенная и худая как тростинка, но, едва увидев их, начала подпрыгивать на камне и размахивать тощими руками. Ее движения производили впечатление механических, как будто кто-то нажал у девочки на спине кнопку, приведя ее в действие.
Проезжая мимо, Джейни даже во тьме разглядела отчаянное, безысходное выражение детского лица — печать Вспышки. У нее чуть сердце не разорвалось. Она замедлила движение, глядя в зеркало заднего обзора, и прошептала:
— Что будем делать?
— Поезжай дальше, — жестко ответил Майкл.
— Но это же ребенок, — сказала Кэролайн, — и сейчас середина ночи. Джейни, бога ради, разворачивайся… мы не можем просто бросить ее здесь.
Джейни оглянулась, и в глаза ей бросилась повязка на пальце Кэролайн. Сколько им еще ехать? Сколь долгой может оказаться эта ночь?
«Но это ребенок».
Она съехала с дороги и отключила двигатель. На них навалилась тишина.
— Что, по-вашему, нам с ней делать? — спросил Майкл. — Мы не можем взять ее с собой.
— Может, она просто ушла далеко от дома и заблудилась, — сказала Джейни.
— Если так, мы отведем ее туда и поедем дальше. — Кэролайн обратила на мужа умоляющий взгляд. — Майкл… вдруг когда-нибудь и нашему ребенку понадобится помощь?
— Вам не приходит в голову, что, может, это просто ловушка?
Однако Кэролайн не сдавалась.
