Вольф Серно - Тайна затворника Камподиоса
Слава Богу, легкие и мозг как будто особых повреждений не получили, сердце тоже стало биться спокойнее. Витус проверил способность каждой конечности потерпевшего двигаться, поочередно сгибая и разгибая их. Наряду с сильнейшими гематомами и ссадинами на теле он установил, что у Клааса перелом левой ноги, – сложный ли, сейчас выяснится.
– Можете вы мне сказать, выживет он или нет? – неожиданно для них рядом оказался Фернандес.
Уверенное поведение Витуса произвело на него определенное впечатление, и он обошелся без унизительного «тыканья». Витус вежливо ответил:
– Насколько я могу судить, внутренних повреждений у него нет. Скоро он придет в сознание.
– Вы врач или фельдшер?
– Нет. Правда, с десятилетнего возраста я изучал хирургию и фармакологию в монастыре Камподиос, но светского экзамена не держал.
Фернандес кивнул:
– Я вспомнил: это вы назвались Витусом из Камподиоса, так ведь?
– Да, штурман, – Витус улыбнулся. Похоже, среди офицеров галеона Фернандес – единственный порядочный человек.
– Витус... А дальше?
– Дальше – ничего. Если вас устроит, считайте моей фамилией название монастыря, в котором я воспитывался: Витус де Камподиос, или зовите меня просто кирургиком. А это, кстати, магистр Гарсия, он юрист, но в настоящее время мой ассистент.
– Хорошо, сеньор, э-э... остановимся пока на имени Витус. – Фернандеса, конечно, обескуражило отсутствие фамилии, но он не стал вдаваться в расспросы. – Когда уложите его на койку, поднимитесь ко мне. Моя каюта как раз над капитанской.
– Да, штурман.
Фернандес небрежно козырнул и зашагал в сторону кормы. Витус обратился к атлетического сложения матросу, который сидел неподалеку от них на палубе и стачивал концы канатов. Из-под безрукавки выступали бугры мускулов.
– Как тебя зовут?
– Род, – улыбнулся матрос, – от Родерик. Я с Оркнейских островов, это далеко на север отсюда.
– Можешь помочь нам с Клаасом?
– У меня, правда, вахта, но я сделаю все, что скажешь, если ты избавишь меня от Кракена.
– От Кракена?
– От Батисты, этого Кракена. Мы его так прозвали за железные щупальца. Он хватает почем зря людей на берегу и тащит их на судно. Ну, это вы испытали на себе. Батиста, как и капитан с доном Альфонсо, появились на корабле только в Сантандере.
– Выходит, в экипаже есть старые матросы – из основного состава – и новые, вроде нас, появившиеся позже? – спросил Магистр.
– Так оно и есть. Во время ремонта на верфи многие ушли, не желая болтаться без дела в порту, и подались на север, во Францию, на другие суда.
– И тем, что бежали, следовало найти замену. Парнями вроде нас, – закончил за него Витус. – Я понял.
– Точно.
– Ладно, вернемся к Клаасу. Первым делом принеси мне мой сундучок с инструментами. Он стоит рядом с моим заплечным коробом в носовой части галеона.
– Не вопрос. Мигом слетаю.
Род вернулся неожиданно быстро, и Витус прежде всего занялся поверхностными ранами. Когда же он перешел к ноге, Клаас открыл глаза, моргнул несколько раз и попытался приподняться на локтях, но с исказившимся от боли лицом упал.
– Тысяча чертей, – простонал он. – Что это со мной?
– Ты упал с вантов, неужели не помнишь?
– Нет... почему же... – Клаас посмотрел на высокую мачту, а потом на корму, где стояли тогда Нагейра с офицерами. – Пресвятая Дева Мария, благодарю тебя – живодер убрался! – старик снова попытался приподняться. – О-ой, моя нога! – застонал он.
– Спокойно, мы сейчас ею займемся, – похлопал его по плечу Витус. – Здорово тебе повезло!
Он не ожидал ничего хорошего, отрезая штанину по бедру. Витус стянул отрезанный кусок через стопу и посмотрел на голую ногу. На ладонь пониже коленной чашечки, пробив кожу, безобразно торчали большая и малая берцовые кости – белые, острые.
– Тяжелая предстоит работа, – пробормотал он, обращаясь больше к себе самому. – Чтобы справиться с переломом, нам придется обоим вместе так дернуть ногу, чтобы кости опять стали на прежнее место. Может, придется дергать не раз и не два. – Размышляя, он прикусил губу. – Да, работа предстоит труднейшая, – пробормотал он.
– Что, совсем плохо? – испуганно спросил Клаас.
– Нет, нет. Послушай, Род, мой наркотик кончился. Не добудешь ли немного бренди?
– На этом судне ни у кого крепкого нет, – на лице мускулистого матроса появилось множество мелких морщинок. – По крайней мере у рядовых матросов вроде меня, его и быть не может.
– Плохо.
– Но кое-что придумать все-таки можно, – Род пребывал в хорошем настроении. Скорее всего, он вообще был от природы оптимист. – Я принесу этого зелья, сколько смогу.
Они влили в Клааса целую кружку бренди и подождали минут двадцать. И вот старик захрапел, как режущая дерево лесопилка. Род встал на колени и крепко обхватил снизу верхнюю часть туловища старика, а Витус и Магистр потянули ногу. Потом поменялись: теперь Витус держал Клааса, а Магистр с Родом тянули.
А потом сдались.
– Так дело не пойдет, – с трудом перевел дух Витус. – Мы тянем и тянем, а стоит отпустить, как кости опять торчат наружу.
– Ты прав, – согласился Магистр. – Нужно, чтобы постоянно действовала сила, которая медленно выпрямляла бы его ногу и одновременно поддерживала ее в таком положении.
– При этом тело Клааса должно быть столь же неподвижно, как если бы оно было привязано ремнями к мачте, – кивнул Витус.
Род хлопнул себя ладонью по лбу:
– А почему бы нам и в самом деле этого не сделать? Погодите, я принесу сейчас канат и тали! – и он куда-то исчез.
Вскоре он вернулся. Они привязали Клааса к грот-мачте и положили наготове тали.
– То, что мы называем талями, у вас, сухопутных крыс, называется системой блоков – вот и вся разница, – с улыбкой объяснил Род. – Вот по этим двум блокам канат ходит туда-сюда, а свободные его концы стягиваются – очень даже просто.
Он продемонстрировал, как это делается. Глаза его при этом заблестели. Потом он наклонился, надел петлю каната на ногу Клааса и сильно затянул ее.
– К этому стропу мы накрепко присоединим один блок, а второй, погодите... – он поискал глазами, – да, подходит: второй закрепим в заклинке спасательной шлюпки.
– Что ж, попробуем, – Магистр поплевал на руки.
А шотландец только головой покачал:
– На это тебе много сил не потребуется, подожди только... – его голос вдруг изменился, посуровел. – Помолимся!
Он поднял взор к грот-мачте, где была прибита картина с изображением Богоматери с Младенцем Христом. Род перекрестился и проговорил:
Пресвятая Матерь Божья, мы взываем к Тебе:
помоги нам и пошли
