Кейт Мосс - Святилище
Мариета кивнула и выбежала за дверь.
Леони, дождавшись ее ухода, повернулась к Бальярду.
— Это не только ваша битва, Одрик. — сказала она.
— Сажье, — тихо поправил он. — Друзья зовут меня Сажье.
Леони, тронутая неожиданным доверием, улыбнулась.
— Хорошо, Сажье. Вы сказали мне как-то, теперь уже много лет назад, что я буду нужна живым, а не умершим. Вы помните? — Она опустила взгляд на мальчугана. — Теперь все — в нем. Если вы уведете его, я, по крайней мере, буду знать, что исполнила свой долг.
Он улыбнулся:
— Любовь — истинная любовь — живет долго, Леони. Ваш брат, Изольда, ваша мать — они это знали. Они для вас не потеряны.
Леони вспомнились слова Изольды, сказанные, когда они сидели на каменной скамье на мысу в день после самого первого приема гостей в Домейн-де-ла-Кад. Она говорила о любви к Анатолю, хотя тогда Леони этого не знала. О любви, такой сильной, что без нее Изольда не смогла жить. Она хотела бы сама полюбить так.
— Я прошу обещать мне, что вы заберете Луи-Анатоля в Лос-Серес. — Она помолчала. — Кроме того, я не прощу себе, если с вами случится беда.
Он покачал головой.
— Мой час еще не настал, Леони. Я еще многое должен сделать, прежде чем позволю себе уйти этим путем.
Она метнула взгляд на знакомый желтый платок, шелковый цветной квадратик, чуть показавшийся из кармана.
Мариета возникла в дверях. Она держала в руках уличную одежду мальчика.
— Вот, — сказала она. — Теперь поскорее.
Мальчуган послушно вышел за ней и позволил одеть себя. Потом вдруг вырвался из ее рук и вбежал в холл.
— Луи-Анатоль! — крикнула ему вслед Леони.
— Мне надо кое-что взять, — отозвался он и почти сразу вернулся с листком нот в руках. — Не оставаться же нам без музыки там, куда мы уедем, — сказал он, глядя в угрюмые лица взрослых. — Ну, нельзя же!
Леони присела перед ним на корточки.
— Ты совершенно прав, малыш.
За окнами послышался дружный крик. Сигнал к атаке.
Леони встала, маленькая ручонка племянника скользнула в ее ладонь.
Воспламененные страхом, темнотой, ужасом перед тварями, выходящими на свободу в эти ночные часы в канун дня Всех Святых, мужчины, прежде чем подступить к дому, вооружились факелами, дубинками и охотничьими ружьями.
— Вот так это начинается, — проговорил Бальярд. — Corage, держитесь, Леони.
Они встретились взглядами. Медленно, будто нехотя, он передал ей колоду карт Таро.
— Вы помните записки дяди?
— В точности.
Он чуть улыбнулся.
— Хотя вернули книгу в библиотеку и уверяли меня, что больше к ней не прикасались? — мягко упрекнул он.
Леони покраснела.
— Может, раз-другой я ее перечитывала.
— И, может быть, правильно делали. Мудрость не всегда за старыми. — Он помедлил. — Вы понимаете, что связываете с ними свою судьбу? Понимаете, что, если решитесь вдохнуть жизнь в сделанные вами рисунки, чтобы вызвать демона, он заберет и вас?
Страх блеснул в зеленых глазах девушки.
— Я понимаю.
— Хорошо.
— Чего я не понимаю, это почему демон, Асмодей, не забрал моего дядю?
Бальярд пожал плечами.
— Зло привлекает зло, — сказал он. — Ваш дядя не пожелал расстаться с жизнью и отбился от демона. Но его метка осталась на нем навсегда.
— А если я не сумею…
— Пока довольно, — твердо остановил он. — Мне кажется, все очень скоро станет ясно.
Леони спрятала сверток черного шелка в просторный карман плаща, потом бросилась к камину и схватила коробок спичек, лежавший на краю каминной полки.
Привстав на цыпочки, она поцеловала старика в лоб.
— Спасибо, Сажье, — прошептала она. — За карты… за все.
Когда Леони, Одрик Бальярд, Луи-Анатоль и Мариета выбрались из гостиной, в холле было темно.
В каждом углу, в каждом закоулке Леони видела или слышала, как люди готовятся к бою. Сын садовника, Эмиль, выросший в высокого и сильного юношу, раздавал слугам собранное по дому оружие. Старый мушкет, кортики, вынутые из выставочных витрин, палки. Работники имения вооружились охотничьими ружьями, граблями, лопатами и косами.
Леони почувствовала, как дрогнул Луи-Анатоль, увидев, как изменились знакомые дружеские лица. Его рука крепче сжала ее пальцы.
Она остановилась и заговорила громко и отчетливо:
— Я не хочу, чтобы вы рисковали собой, — сказала она. — Вы верные и отважные люди — я уверена, мой покойный брат и мадама Изольда сказали бы то же самое, будь они здесь, — но в этом сражении нам не победить. — Она обвела глазами холл, различая знакомые и полузнакомые лица. — Прошу вас, умоляю, уходите сейчас, пока еще есть шанс. Вернитесь к вашим семьям и детям.
Никто не двинулся с места. Блеск стекла на портрете в раме, висевшего над роялем, привлек взгляд Леони. Девушка заколебалась. Сувенир солнечного дня на площади Перу — такого давнего дня. Анатоль сидит, они с Изольдой стоят позади, все трое счастливы, что они вместе. Ей захотелось взять снимок с собой. Но, помня о наставлении брать лишь самое необходимое, Леони удержала протянувшуюся к портрету руку. Снимок остался на прежнем месте, словно присматривая за домом и людьми в нем.
Видя, что изменить ничего нельзя, Леони с Луи-Анатолем выскользнули в застекленную металлическую дверь на террасу. Бальярд и Мариета вышли следом. Тогда из оставшейся позади толпы прозвучал голос:
— Будьте счастливы, мадама Леони. И ты, Пишон. Мы будем здесь, когда вы вернетесь.
— Я тоже так думаю! — нежным голосом крикнул малыш.
Снаружи было холодно. Мороз больно щипал щеки и уши. Леони накинула на голову капюшон.
За домом, на другой стороне, слышался шум толпы. Крики звучали еще издалека, но всем им стало страшно.
— Куда мы идем, тетя Леони? — прошептал Луи-Анатоль.
Леони расслышала страх в его голосе.
— Пройдем через лес туда, где нас ждет Паскаль с пролеткой, — отозвалась она.
— Почему он ждет там?
— Чтобы никто не увидел и не услышал, как мы уезжаем, — поспешно объяснила Леони. — Оттуда, все так же тихо, имей в виду, мы поедем к дому мсье Бальярда в горах.
— Это далеко?
— Далеко.
Мальчик с минуту молчал.
— А когда мы вернемся обратно?
Леони закусила губу.
— Считай, что мы играем в прятки. Просто играем. — Она приложила палец к губам. — Но сейчас нам надо спешить, Луи-Анатоль. И держаться очень-очень-очень тихо.
— И очень храбро.
Пальцы Леони коснулись свертка с картами в кармане плаща.
— Да, — пробормотала она, — очень храбро.
Глава 95
