Джеймс Клавелл - Сегун. Книга 1
– Мой хозяин говорит: может быть, это была просто карма. Вы знаете, что такое карма, капитан?
– Да.
– Он благодарит вас за то, что воспользовался вашим судном. Теперь он вернется на свое собственное.
– Что? – Феррьера тут же повернулся к ним. – Мы прибудем в Эдо задолго до галеры. Мы будем рады, если господин Торанага останется на борту.
– Мой господин говорит, что вам больше не стоит беспокоиться. Он вернется на своем собственном корабле.
– Пожалуйста, попросите его остаться. Я рад его обществу.
– Господин Торанага благодарит вас, но желает сразу же перейти на свой корабль.
– Очень хорошо, делайте, как он говорит, Родригес. Посигнальте им и спустите баркас. – Феррьера был разочарован. Он хотел посмотреть Эдо и поближе познакомиться с Торанагой, так как связывал с ним большие надежды. Он не верил в то, что Торанага говорил о возможностях избежать войны. «Мы на стороне этих обезьян против Исидо, хотим мы того или нет. И мне это не нравится». – Мне жаль, что я лишаюсь общества господина Торанаги. – Феррьера вежливо поклонился.
Торанага поклонился в ответ и произнес что-то коротко.
– Мой господин благодарит вас.
Родригесу Марико адресовала слова:
– Мой господин сказал, что вознаградит вас за галеру, когда вы вернетесь с черным кораблем.
– Я не заслужил. Это была моя обязанность. Простите, пожалуйста, что я не встаю со своего кресла – нога болит, понимаете? – ответил Родригес, кланяясь. – Да будет с вами благословение Божье, сеньора.
– Спасибо, капитан. И с вами.
Ощупью спускаясь по лестнице за Торанагой, она увидела, что баркасом командует боцман Пэзаро. По коже побежали мурашки, ее чуть не вытошнило. Она усилием воли сдержала позыв к рвоте, благодарная Торанаге за то, что он велел им всем покинуть этот корабль.
– Хорошей погоды и счастливого пути! – пожелал Феррьера. Он помахал рукой, приветствие было возвращено, и баркас спустили на воду.
– Уйдешь вниз, только когда вернется баркас, а эта сучья галера скроется из виду, – приказал он главному канониру.
На юте он остановился перед Родригесом и указал на галеру:
– Ты всю жизнь будешь жалеть, что оставил его живым.
– Все в руках Господа. Англичанин недурной кормчий, если вы сможете переступить через свою религию, мой адмирал.
– Я учел это.
– И?
– Чем скорее мы будем в Макао, тем лучше. Засеки время, Родригес. – Феррьера спустился вниз.
Нога Родригеса заныла, ее дергало. Он глотнул грога из меха. «Феррьера может отправляться в ад, – сказал он себе. – Но, ради Бога, только после того, как мы доберемся до Лиссабона».
Ветер слегка изменил направление, облака достигли лунного нимба, недалеко шел дождь, рассвет расцветил небо. Он все внимание отдал своему кораблю, его парусам и положению. Полностью успокоившись, посмотрел на баркас. И наконец на галеру.
Родригес выпил еще грогу, довольный, что его план сработал так хорошо. Пистолет и тот выстрелил, что и решило все дело. И он был доволен своим решением.
«Я должен был это сделать, и я это сделал. Тем не менее англичанин, – вздохнул он, – адмирал прав. С тобой в рай пришла ересь».
Глава двадцать девятая
– Андзин-сан?
– Хай? – Блэкторн выбирался из глубокого сна.
– Вот еда. И чай.
Какое-то мгновение капитан не мог вспомнить, кто он и где. Потом узнал свою каюту на борту галеры. Столб света пронизывал темноту. Он чувствовал себя отдохнувшим. Барабанный бой стих, и даже в глубоком сне чувства подсказали ему, что якорь брошен, корабль в безопасности, недалеко от берега, а море спокойно.
Он увидел служанку с подносом и Марико рядом с ней – рука ее уже не висела на перевязи. Блэкторн лежал на капитанской койке, той же самой, которую он делил с Родригесом во время плавания из Андзиро в Осаку; теперь она казалась почти такой же привычной как его собственная койка в каюте «Эразма». «Эразм»! Было бы прекрасно снова вернуться на него и повидаться с командой.
Он с наслаждением потянулся и принял чашку зеленого чая из рук Марико.
– Спасибо. Это прекрасно. Как ваша рука?
– Намного лучше, спасибо. – Марико согнула руку, чтобы показать, как та работает. – Задета была только мякоть.
– Вы выглядите гораздо лучше, Марико-сан.
– Да, мне и в самом деле лучше.
На рассвете, возвращаясь с Торанагой на галеру, она была близка к обмороку.
– Лучше оставайтесь наверху, – сказал он ей. – Болезнь пройдет быстрее.
– Мой господин спрашивает: почему выстрелил пистолет?
– Это была шутка, игра двух капитанов, – отговорился он.
– Мой господин выражает восхищение вашим искусством в морском деле.
– Нам повезло. Луна помогла. И команда была изумительная. Марико-сан, вы не могли бы спросить капитана, знает ли он эти воды. Извините, но не скажете ли вы Торанага-сама, что я не могу больше без сна. Или может быть, нам лечь в дрейф на часок или около того? Я должен поспать.
Он смутно помнил, как она передала ему ответ Торанаги: да, он может пойти вниз, капитан-сан вполне справится, потому что они поплывут в прибрежных водах и не будут выходить в открытое море.
Блэкторн опять потянулся и открыл иллюминатор. Скалистый берег лежал в двухстах ярдах с небольшим.
– Где мы?
– У берегов провинции Тотоми, Андзин-сан. Господин Торанага хотел поплавать и дать отдых гребцам на несколько часов. Завтра мы будем в Андзиро.
– Рыбацкой деревне? Это невозможно. Сейчас полдень, а на рассвете мы вышли из Осаки. Это невозможно!
– О, это было вчера, Андзин-сан. Вы проспали день, ночь и еще половину дня, – ответила она. – Господин Торанага велел, чтобы вам не мешали спать. Теперь он думает, что вам, чтобы окончательно проснуться, надо хорошо поплавать. После еды.
Еда состояла из двух чашек риса и поджаренной на углях рыбы с темным, уксусно-сладким соусом, который, по ее словам, делали из перебродивших бобов.
– Спасибо. Да, я хотел бы поплавать. Почти тридцать шесть часов? Не удивительно, что я так хорошо себя чувствую. – Он с жадностью взял поднос у служанки, но есть стал не сразу. – Почему она так испугана? – спросил он.
– Она не испугана, Андзин-сан. Просто немного переживает. Пожалуйста, извините ее. Она никогда не видела до этого так близко чужеземцев.
– Скажите ей, что в полнолуние у чужеземцев вырастают рога, а изо рта вылетает огонь, как у драконов.
Марико засмеялась:
– Конечно, я этого не скажу. – Она указала на стол: – Тут зубной порошок, щетка, вода и свежие полотенца. – Потом добавила по-латыни: – Я рада, что вы уцелели. А что касается нашего путешествия – вы вели себя очень смело.
