Афины. История великого города-государства - Брюс Кларк
21
«Греция меж тем… пускается в путь»[214]
Непредсказуемость Афин. – Возрождение 2018 г. – Преемник Ципраса Мицотакис. – Кризис с беженцами. – Афины становятся более космополитическими. – Совершенствование туристических услуг. – Давление на Афины с разных сторон. – Противоречивый район Метаксургио как микрокосм города. – Проекты афинской Ривьеры. – Экологическое благополучие западной части города. – Трудности сосуществования в городе с четырехмиллионным населением, жизнь в котором остановилась из-за пандемии COVID-19
Великие города способны очень быстро приходить в упадок и не менее стремительно возрождаться. Иногда упадок бывает вызван каким-нибудь легко выделяемым событием – вражеским вторжением, прекращением поставок жизненно важных припасов, природным бедствием. Иногда происходит неожиданный крах системы, в которой сосуществуют разные классы и общины города. Иногда города чрезмерно разрастаются, иногда уменьшаются до нежизнеспособного размера. Но как только возвращаются факторы, которые изначально питали расцвет городского сообщества, может начаться и возрождение города. В истории Афин такие циклы случались весьма часто.
В 401 г. до н. э., когда спартанцы приказали разрушить вражеские стены – под звуки флейт, – падение Афин с вершины имперского могущества, должно быть, казалось необратимым. Мужское население города было перебито, флот, некогда господствовавший над всем Эгейским морем, уничтожен, способность города получать продовольствие и другие жизненно необходимые товары из дальних стран сведена к нулю. Тем не менее всего через пару десятилетий Афины вновь были умеренно успешным государством с активными внешними связями: в них действовала демократия и развивались великолепные художественные и философские течения, строились корабли и возникали морские союзы. Не менее поразительные повороты случались и в новейшей истории города.
В 1945 г. город оказался в полном упадке в результате нацистской оккупации и боев между коммунистическим Сопротивлением и силами правительства, которое поддерживала Британия. И все же – за очень важным исключением тех, кого непосредственно затронули преследования левых, – у многих афинян старшего поколения сохранились приятные воспоминания о 1950-х гг. – времени, когда стремительно рос уровень жизни, появлялось множество новых песен и фильмов и весь мир открывал для себя очарование Афин. Даже некоторые из тех, кого идеологические преследования коснулись напрямую, с удовольствием вспоминают те изобретательные способы, которыми они избавлялись от этих проблем, например, открывая собственные предприятия. На современном греческом говорят «ола катастратигунтаи» (όλα καταστρατηγούνται – «Всё можно обойти»). Почти любые законы, нормы, установления и препятствия можно преодолеть, обхитрить, расшатать – как правило, используя человеческие отношения, личные связи и мелкие уловки, которые оказываются действеннее, чем официальные правила.
Через год-другой после того, как Греция вышла в 2018 г. из навязанного кредиторами режима жесткой экономии, на центральных улицах Афин царила хорошо ощутимая атмосфера возрождения, хотя оно затрагивало далеко не всех горожан. В самый мрачный период кризиса многие центральные кварталы стали местами неприятными – с заколоченными домами, дурными запахами и угрожающей обстановкой. Внезапно изменилось и это. Вот как вспоминает об этом прижившийся в Греции англичанин Джереми Даунуорд, живущий в центре Афин уже тридцать лет:
Во время кризиса в городе царило ощущение заброшенности, неухоженности и уныния. Потом что-то стало меняться – медленно, но верно, на первых порах почти незаметно. В этом сыграли свою роль увеличение числа приезжих и появление дешевых авиарейсов. Может быть, дело было в том, что молодые афиняне поняли: они смогут получить работу, только если создадут ее сами для себя. Через пару лет город стал местом вполне приятным – оживленным, модным, интересным, жизнерадостным. В нем начался настоящий расцвет творческой энергии.
Прямо посреди развалин начали возникать необычные рестораны, галереи экспериментального искусства и оживленные кафе и бары. Кризис стал своего рода средством привлечения покупателей: Афины начали пропагандировать себя в качестве нового Берлина – места, где в суровых, грубых физических условиях может процветать нешаблонное искусство. Те, кто по-настоящему любил рискованные приключения, могли пообедать в тавернах на улицах анархистского района Экзархея, зная, что их трапеза с тарамасалатой в любой момент может прерваться из-за «коктейля Молотова» и слезоточивого газа.
В середине 2019 г. произошла смена политического караула. 2 июня мэром Афин стал избранный по правоцентристскому списку сорокачетырехлетний Костас Бакояннис, самый младший отпрыск политической династии Мицотакисов. Он сменил на этом посту левоцентриста Йоргоса Каминиса[215]. Месяц спустя его пятидесятитрехлетний дядя Кириакос Мицотакис разгромил на выборах левую партию СИРИЗА и стал премьер-министром. Если считать, что греческая политика последнего полувека сводилась к наследственной вражде кланов Папандреу и Мицотакисов, следует признать, что последние одержали убедительную победу. Младшие поколения семейства Мицотакис, как и Папандреу, имели прочные связи с американским академическим сообществом, но это были связи другого рода. Если Андреас Папандреу происходил из традиционно левой университетской среды, то новый премьер-министр был выпускником Гарвардской школы бизнеса и работал в консалтинговой компании McKinsey. Его племянник – долговязый, улыбчивый, растрепанный, напоминающий Бориса Джонсона тех времен, когда он был мэром Лондона, – учился в гарвардской Школе управления имени Кеннеди, и это сформировало его лексикон. Вопреки мнению дяди он говорил, что «все по-настоящему интересное в публичной политике происходит в городах … города – истинные лаборатории перемен, движущая сила роста … в то время как национальные государства терпят крах из-за партийных пристрастий, токсичной среды, бюрократии».
Несмотря на изменения риторики, в самых мощных тенденциях, действующих в Афинах и всей Греции, проявлялось сохранение традиций противостояния между СИРИЗА и «Новой демократией». В последнее время СИРИЗА встала на позицию, в целом благосклонную к иностранным инвестициям в коммерческие компании и недвижимость. Правительство этой партии заслужило похвалы северных европейцев, в том числе Ангелы Меркель, тем, как оно руководило страной в период жесткой экономии. В геополитической обстановке произошел резкий поворот, удивительный для всех, кто помнил годы, последовавшие за временем правления хунты: радикальное изменение внешней политики Турции привело к сближению Греции, Америки и Израиля. Израильтяне, греки и греческие киприоты заключили соглашения по добыче и транспортировке энергоносителей из Восточного Средиземноморья и противодействию турецкой политике, которую они считали экспансионистской. С невозмутимостью, которая ужаснула бы предыдущие поколения греческих левых, Ципрас с видимым удовольствием поддерживал дружеские отношения с Дональдом Трампом и Биньямином Нетаньяху. Когда он передавал власть Мицотакису, в афинских коридорах власти больше всего беспокоились уже не об экономике, а о казавшейся реальной опасности того, что споры о правах на добычу энергоносителей в Эгейском море породят какое-нибудь вооруженное столкновение между греческими и турецкими силами. Всего через месяц после прихода к власти правительство Мицотакиса шокировало прогрессивные круги, приказав полиции выселить мигрантов и беженцев из домов в Экзархее и вокруг нее, где существовали хорошо организованные сквоты, в которых жили несколько тысяч человек. Однако такие
