Клич войны - Уилбур Смит
"Мессершмитт" пролетел над наступающим строем танков и солдат, проскочил мимо последних двух грузовиков с запасом в несколько миллиметров и приземлился на пустой участок асфальта. Машина остановилась метрах в двухстах ниже по дороге, свернув наискосок через асфальт.
Герхард вылез из кабины, расстегнул спасательный жилет и шелковый шарф на шее, затем достал из кармана пиджака пачку сигарет. Курение сигарет, как он обнаружил, было такой же неизбежной частью войны, как плохая еда и пули. Впереди он увидел еще одну массу людей и доспехов, приближающихся к нему. От колонны отделилась открытая штабная машина и помчалась к нему, из нее вышел офицер. Герхард разглядел на его мундире погоны полковника-обер-лейтенанта. Он соскользнул с самолета, выбросил сигарету и вытянулся по стойке "смирно".
‘Какого черта ты здесь делаешь?- спросил полковник.
‘Я был на задании, герр оберст. Мой самолет был подбит, и я потерял много топлива. Я не мог вернуться на свою базу и поэтому приземлился на этой дороге.’
- Ну, ты же загораживаешь мне дорогу. Я должен доставить целую дивизию на окраину Афин до наступления темноты. Так что я приказываю тебе двигать свою машину.’
‘Мне очень жаль, сэр, но я не могу этого сделать. Как я уже сказал, У меня нет горючего. Если его удастся найти и ваши люди немного отступят, я смогу уйти без особых проблем.’
‘Отступят? Мы не отступили перед Томми. Какого черта мы должны отступать ради тебя?’
- С другой стороны, сэр, земля по обе стороны дороги совершенно плоская. Это не должно быть проблемой для ваших бронированных машин и грузовиков, чтобы обойти самолет.’
- Надеюсь, эта ваша миссия того стоила, - ворчливо сказал полковник.
‘О да, сэр, - сказал Герхард с торжествующей улыбкой на лице. - Мы потопили британское судно, перевозившее груз большой стратегической важности. Эта миссия была заказана самим рейхсмаршалом Герингом. Он будет очень доволен своим успехом.’
Полковник понял намек. Этот самоуверенный летчик с нарисованными на борту его самолета убийствами и Железным крестом на шее был защищен самим Герингом.
‘Я прикажу своему радисту как можно скорее доставить сюда авиационное топливо. Я ожидаю, что Вы уедете отсюда, как только заправитесь.’
‘Конечно, герр оберст, с удовольствием.’
Но до этого времени, подумал Герхард. Я буду сидеть в самолете, курить сигареты и думать о девушке, которую люблю.
В общем, это был один из лучших дней для войны.
Время посещения больницы было ограничено установленными часами утром и днем. В течение двух недель, прошедших с тех пор, как он вернулся с Крита в Египет, Гарриет старалась проводить у постели Леона каждую свободную минуту, но она также сознавала необходимость подготовить их дом к его возможному возвращению домой. Хирург, который оперировал ногу Леона, теперь был уверен, что она будет спасена. Но пройдет еще несколько месяцев, прежде чем он сможет даже думать о том, чтобы ходить, и даже тогда все еще оставалась вероятность, что он будет прикован к инвалидному креслу. В любом случае Гарриет придется сделать так, чтобы ему было легче ориентироваться в доме, и сделать это до того, как он покинет больницу, потому что она боялась, что он будет слишком горд, чтобы признать, что ему нужна помощь, когда он наконец вернется домой. Так случилось, что однажды утром она была дома, а не в больнице, разговаривая с архитектором о замене ступеней пандусами и добавлении поручней, чтобы помочь Леону ориентироваться, по крайней мере в первые дни, прежде чем он акклиматизируется. Однако Шафран уже заняла свое место и сидела у постели отца, когда раздался стук в дверь.
- Может, мне посмотреть, кто это?- сказала она.
Леон кивнул.
Она подошла к двери и, открыв ее, увидела перед собой молодого человека в очках и форме армейского капитана. На взгляд Шафран, он был старше ее на три-четыре года.
- О, - сказал он, увидев красивую молодую женщину в летнем хлопчатобумажном платье, которая смотрела на него прозрачными темно-синими глазами.
- Я могу помочь?- спросила она, поскольку капитан, казалось, был не в состоянии продолжать разговор.
‘Ах да, конечно ... меня зовут Карстерс, я из военной разведки. Просто хотел спросить, могу ли я поговорить с мистером Кортни. У меня есть кое-какая информация, которую меня попросили передать ему.’
‘Тогда непременно заходите, капитан Карстерс.’
Он сделал несколько шагов в комнату и встал у края кровати, пока Шафран закрывала за ним дверь.
- Извините меня, мистер Кортни,-сказал Карстерс, - но то, что я должен сказать, довольно секретно. Это касается затопления "Звезды Хартума". Только для ваших ушей, так сказать.’
‘Могу я задать вам вопрос, Карстерс?- Спросил Леон.
‘Непременно, сэр.’
‘Вы когда-нибудь участвовали в боевых действиях? Я не просто имею в виду: вы служили в кампании, в штабе? Я говорю о грубых вещах, острых концах, где убивают людей.’
‘О Нет, сэр, не могу сказать, что видел. Я скорее рабочий стол. Анализ интеллекта - это моя игра.’
- Вы в последнее время анализировали газеты?’
‘Простите, сэр, не совсем.’
- Ну, в Каирской прессе было несколько статей о том, как моя дочь сражалась с Люфтваффе на "Звезде Хартума". Люди говорят, что она заслуживает медали. Так что если у вас есть что сказать об этом путешествии, то вы можете сказать это и ей, а можете и не говорить вовсе. Я ясно выражаюсь?’
‘Да, сэр, конечно. Могу я спросить вас, Мисс Кортни, могу ли я рассчитывать на ваше полное благоразумие?’
‘Конечно.’
‘Тогда очень хорошо. Мое сообщение таково ... возможно, вам стало известно, что груз, загруженный на борт "Звезды Хартума", был ... как бы это сказать? Скажем, необычной ценности.’
‘Да, - согласился Леон.
- И я осмелюсь сказать, что известие о пропаже этого груза значительно усилило ... э-э ... страдания, которые вы, возможно, испытали при крушении вашего корабля и стольких членов его экипажа ...
