Томас Майн Рид - Отважная охотница. Вольные стрелки
В ближайших к нам всадниках я узнал Твинга, Геннесси Гилиса и других наших офицеров. Они подъехали ко мне и осыпали меня поздравлениями по случаю моего спасения…
Тут же был и Маленький Джек, их проводник.
Я заметил, что, пока я рассказывал майору о нашем последнем приключении, Линкольн внимательно рассматривал обрывок лассо, который держал в руках. Он уже пришел в себя, и к нему вернулось обычное спокойствие.
— В чем дело, Боб? — подошел я к нему.
— Ничего не понимаю, капитан! Я представляю себе, что они хотели один конец привязать к дереву, а вас повесить над пропастью на другом конце; я видел, как вы зацепились над самой бездной… Но кто же перерезал лассо?
Я рассеял недоумение охотника и, кажется, с этого дня сильно вырос в его глазах.
Он подошел к краю пропасти, посмотрел на дерево и на обрывок лассо, снова на дерево, бросил вниз несколько камешков, прислушиваясь к плеску воды внизу, и, покачав головой, отошел, по-видимому, удовлетворенный.
— Пейте скорее, капитан, это вас подкрепит, — говорил майор Твинг, протягивая мне свою знаменитую фляжку.
Я отпил два-три глотка и действительно почувствовал себя сразу окрепшим.
— Ну? Теперь очередь Клейли! — сказал майор, передавая фляжку моему товарищу.
— Но как вы нашли нас, майор? — спрашивал я.
— Да вот этот маленький солдатик, мистер Джек, провел нас туда, где вас забрали в плен… Оттуда мы проследили вас до большой гасиенды…
— До большой гасиенды? Значит, у вас там была стычка?…
— С кем?
— С гверильясами.
— Никаких гверильясов мы там не видали. Кроме работниц и пеонов, никого там не было… Ах, впрочем, у нас там действительно произошла схватка, но с неприятелем особого рода. Торнли и Гиллис были тяжело ранены…
Я взглянул на названных офицеров, которые улыбались, перемигиваясь друг с другом.
— И даже Геннесси, — продолжал майор, — получил рану в грудь.
— Правда, правда! — воскликнул Геннесси.
— Да в чем же, наконец, дело? — нетерпеливо спросил я, раздраженный этими намеками, таинственный смысл которых был отчасти мне непонятен.
— А в том, — сказал Геннесси, — что мы откопали в гасиенде двух таких красоток, каких вам никогда и во сне не снилось!.. А если бы вы видели, капитан, как они встретили вашего Маленького Джека! Они чуть не замучили его расспросами!..
Я решил, что не услышу ничего путного и что лучше будет выведать подробности у Джека.
— Ну, ладно, — вымолвил я, меняя тему. — Расскажите-ка мне, куда вы направились, когда вышли из гасиенды?
— Поскакали опять по вашим следам, — ответил майор. — Добравшись до каньона, мы увидели там следы крови и сбились с дороги. Там нам встретился красивый, изящный мальчик, который откуда-то знал нашего Джека. Он указал нам путь и таинственно исчез. По следам подков мы прошли через голую равнину, к опушке леса. Почва была там странно изрыта. Следы копыт поворачивали обратно. Мы опять сбились с толку…
— Так как же вы попали сюда?
— Случайно, капитан! Мы продолжали путь по направлению к Пуенте-Насиональ, как вдруг наш громадный сержант свалился нам, как снег на голову!..
Поговорив еще немного со своими сослуживцами, я обратился к Джеку.
— Кого ты видел, Джек? — шепотом спросил я мальчика.
— Видел всех, капитан!
— Ну?…
— Они спрашивали меня, где вы, и когда я сказал им…
— Ну, ну?…
— Удивлялись и…
— Ну?…
— Барышни…
— Что барышни?
— Плакали, ломали руки, кричали…
Джек был для меня вестником мира.
— Они не говорили тебе, куда едут? — продолжал я нетерпеливо.
— Говорили, что переселяются в… Я забыл название города, такое странное…
— Орисава? Кордова? Пуэбла? Мексике? Халайа!..
— Да, кажется, что-то в этом роде…
— Капитан Галлер, взгляните, пожалуйста! — крикнул в эту минуту майор. — Не узнаете ли вы среди этих людей тех, которые собирались вас повесить?
Я взглянул на пятерых пленных харочо.
— Да, кажется, но наверное сказать не могу…
— Ну, а я могу, — вмешался Чэйн. — Всех их узнаю, потому что хорошо всматривался в них, когда они награждали меня пинками и ударами… Ах, вы, канальи! Попробуйте теперь поиздеваться надо мною!.. Что? Присмирели!..
— Так ты можешь подтвердить, что эти люди именно из тех, которые мучили вас? — спрашивал майор. — Подведите их поближе.
Чэйн клятвенно подтвердил свои слова.
— Отлично! — сказал Твинг. — Лейтенант Клейборн, — обратился он к младшему по чину офицеру, — что следует, по вашему мнению, сделать с этими негодяями?
— Повесить их.
— Лейтенант Гиллис?
— Повесить.
— Лейтенант Клейли?
— Повесить.
— Капитан Геннесси?
— Повесить.
— Капитан Галлер?
— Вы решили непременно казнить их? — спросил я, желая смягчить страшный приговор.
— Решил, — сказал майор. — Нам некогда возиться с ними. Наша армия находится в настоящую минуту на Рио-дель-План, чтобы атаковать проход. Если мы опоздаем хоть на час, мы не поспеем к сражению. Полагаю, что вам, как и мне, хотелось бы участвовать в нем…
Зная характер Твинга, я не возражал больше. Харочо были приговорены к смертной казни через повешение…
Вот отрывок из рапорта майора:
«Пять человек убито, столько же взято в плен. Главарю удалось ускользнуть. Пленные были допрошены и приговорены к смертной казни. Приговор был немедленно приведен в исполнение…»
ГЛАВА LI
Взгляд на битву с птичьего полета
Час спустя мы отъезжали от Орлиного Гнезда. Проехав немного, я повернулся на седле и взглянул назад. Пять повешенных резко выделялись на фоне неба…
Они висели неподвижно в своих живописных костюмах. Стая хищных птиц вилась над ними, спускаясь все ниже и ниже…
Прежде чем мы совсем потеряли из виду Орлиное Гнездо, я обернулся еще раз. Скала казалась черной от покрывших ее птиц; хищные птицы уже набросились на свою, еще теплую, добычу…
Мы ехали несколько часов, держа направление на запад.
Около полудня мы подъехали к arrvyo — светлому, холодному ручью, журчавшему в тени пальмы redonda. Это место мы выбрали для привала и с удовольствием растянулись на густой зеленой траве.
Вечером мы вступили в деревню, где остались на ночлег. Поужинав, мы расположились вокруг костров и заснули как убитые…
С рассветом мы снова двинулись в путь по тропинке, которая вела к реке План. Когда мы наконец въехали на возвышенность, километрах в семи от моста, нашим глазам представилось зрелище, от которого дрогнули наши сердца.
