Пони - Р. Дж. Паласио
– Что мне делать, если Па не вернется? – повторил я со страхом в голосе.
Маршал Фармер откашлялся. Ему понадобилось время, чтобы продумать ответ.
– Хм… У тебя есть какие-нибудь родственники, у которых ты мог бы пожить?
– Нет.
– А что твоя ма?
– Она умерла.
– Сочувствую.
– Она умерла при моем рождении.
– А у нее есть семья?
– Семья отказалась от нее, когда она вышла замуж за Па, из-за того, что у него ничего не было. И даже если бы я знал, где они живут и как их зовут, то не поехал бы к ним ни за какие богатства. И чтобы вам не пришлось спрашивать, сразу скажу, что у Па родни вообще никогда не было. Нас всего двое, он и я.
– Понятно. – Старик стал совсем серьезным. – Так, хорошо. Но может, ты мог бы пожить у друзей.
– Нет у меня друзей.
– А как же твой друг Митиваль? Наверняка его семья согласится тебя приютить.
Я не удержался и фыркнул от смеха:
– Нет, у Митиваля я не смогу пожить.
– Почему? Тебе не по нраву его родители?
– У него тоже никого нет!
– Никого нет? Сколько же ему лет?
Я потряс головой. Сейчас мне больше всего хотелось, чтобы маршал Фармер замолчал. Чтобы закончил мучить меня расспросами.
– Сайлас, сколько лет твоему приятелю? – не унимался он. – Я думал, он такой же мальчонка, как и ты.
– Нет, он не такой, – громко ответил я. – Он вообще не ребенок. По правде говоря, я даже не знаю, сколько ему лет.
– Сайлас, не сболтни лишнего, – предостерег меня Митиваль.
Но я был не в силах остановиться. Вопросы маршала Фармера настолько меня вымотали, что я больше не мог сдерживаться.
– Может, Митивалю сто лет. А может быть, и тысяча. Он мне ничего о себе не рассказывает.
– Сайлас, что ты делаешь?! – воскликнул Митиваль.
– То есть ты хочешь сказать, что он уже взрослый? – переспросил маршал Фармер.
– Сайлас, подумай как следует, прежде чем…
– Нет, он не взрослый. Он призрак, понятно? – быстро выпалил я. – Привидение! Вы не сможете его увидеть, даже если захотите! Это привидение!
Последние два слова я почти выкрикнул по слогам. Митиваль стоял и не сводил с меня глаз, пока я говорил, а когда я умолк, он скорбно покачал головой и пошел прочь между деревьями.
4
Наверное, надо это объяснить. Когда мне было лет шесть, мы все, то есть я с Митивалем и я с Па, согласились, что мне не следует обсуждать Митиваля с посторонними людьми. Эта договоренность была достигнута после неприятного происшествия с участием еще нескольких детей. Однажды, пока я стоял перед лавкой в Боунвиле и ждал, когда Па сделает покупки, дети услышали мой разговор с Митивалем. Они спросили, с кем я говорю, и я, не подозревая еще, как люди могут отнестись к подобным явлениям, ответил им без малейшего смущения: «Я говорю со своим другом Митивалем!» Можете себе представить, как они начали меня дразнить после этих слов! Издевались и насмешничали самым безжалостным образом. Один мальчик даже начал выкручивать мне руку и орать, зажмурившись: «Изыди, нечистая сила!»
Когда Па вышел из лавки и увидел их, в его глазах вспыхнула немая ярость. Дети бросились врассыпную, как испуганные вороны в поле. Па поднял меня на руки, отнес в повозку и позволил мне держать поводья, чего раньше не случалось ни разу, ибо наш Мул отличался вздорным нравом, а мои руки были еще слабыми. Так мы и выехали из Боунвиля: Па сидел справа от меня, а Митиваль слева. «Послушай, Сайлас, – после долгого молчания сказал Па, – твоя дружба с Митивалем – это чудо, и его следует ценить и беречь. Но есть люди, которые не понимают подобных вещей, потому что не способны видеть чудеса. И может быть – но решать будешь только ты, – может быть, лучше не рассказывать никому об этой дружбе, по крайней мере пока не узнаешь человека очень, очень хорошо? Как ты считаешь?»
Митиваль по левую руку от меня кивнул: «Твой Па прав, Сайлас. Никому не нужно знать обо мне».
Едва слова сорвались с моих губ, как я пожалел о том, что наговорил в сердцах маршалу Фармеру. Но вернуть их я уже не мог. Как не мог вернуть и то, что случилось с тех пор, как три всадника подъехали к нашему крыльцу. Сказанное было мне столь же неподвластно, как и путешествие во времени. Вот еще что говорил мне Па: «Мир вращается только в одну сторону, а именно – вперед, и вращается так быстро, что мы этого даже не чувствуем». Однако в тот момент я почувствовал это. Мир несся вперед с головокружительной скоростью, и я мог двигаться только вперед.
Меня удивило, что маршал Фармер не сразу отреагировал на мое заявление. В затянувшейся паузе мои неосторожные слова повисли в воздухе, вокруг них кружились птицы, между ними толклась мошкара, и вся дикая Чащоба внимала им.
Молча мы доехали до березняка, где должны были расстаться. Маршал Фармер велел мне притормозить, но я пропустил его указание мимо ушей – оно меня как будто не касалось, я был захвачен поступательным движением копыт Пони и не мог заставить себя натянуть поводья. Тогда маршал поставил свою кобылу поперек тропы передо мной и развернулся в седле, чтобы посмотреть мне в лицо. Я подумал, что он собирается попрощаться, и оказался прав наполовину.
Он стянул с головы шляпу и поскреб свою лысину. Ему на щеку села муха, и он попытался смахнуть ее шляпой, но муха упрямо возвращалась на одно и то же место все время, пока он говорил.
– Сынок, ты должен быть честен сейчас со мной, слышишь? – произнес он. – С чего это вдруг ты стал болтать разные глупости? С какой целью ты это делаешь?
Я посмотрел ему прямо в глаза:
– Делаю – что?
Маршал снова нахлобучил шляпу и пожевал губами.
– Рассказываешь мне всякое про своего друга. Митиваля.
– О том, что он привидение?
– Черт бы тебя побрал! – взорвался маршал Фармер, которому стало не по себе от одного этого слова. – Но ты же не веришь в это, да? Ты просто хочешь разозлить меня, правильно?
Я отрицательно помотал головой и глубоко вдохнул. Тем временем из леса вышел Митиваль и встал прямо между нашими лошадьми.
– Скажи ему, что ты пошутил, Сайлас, – велел он мне негромко. – Давай закончим с этим и поедем домой.
– Я не хочу домой, – возразил ему
