Бен Кейн - Серебряный орел
Но Фабиола не могла отвести глаз от беглеца, который не смел взглянуть на нее.
Словно в трансе, он прошел мимо них в направлении внутреннего двора имения. Но как у мыши, раненной и отпущенной для забавы котом, у него не было шансов далеко уйти.
Фугитиварии сдвинулись с места, и Фабиола почувствовала болезненный спазм в желудке. Она оглянулась по сторонам, но не увидела никого из телохранителей. До сих пор необходимости в их помощи не возникало ни разу, и они по большей части сидели в кухне у очага, обмениваясь непристойными шутками. Даже рабы, находившиеся во дворе, не показывались.
Корбуло настолько испугался, что осмелился дернуть хозяйку за рукав.
Но Фабиола почувствовала непреодолимое желание помочь несчастному и повернулась к неторопливо приближавшимся людям. Да, она боялась, но броситься бегом под спасительную крышу своего дома, чтобы спрятаться там от этих нелюдей, было ниже ее достоинства. А они все приближались — тихо, угрожающе.
— Кто тут старший? — крикнула Фабиола. Ей пришлось крепко сцепить руки, чтобы они не дрожали.
— Получается, госпожа, что я. Сцевола, стало быть, главный фугитиварии, — с наглым полупоклоном произнес, растягивая слова, предводитель — низкорослый, крепко сложенный человек с короткими каштановыми волосами и глубоко сидящими глазами. Его туловище от шеи до середины бедер покрывала кольчуга, какие носят легионеры. На поясе висели гладиус в богато изукрашенных ножнах и кинжал. Запястья охватывали массивные серебряные браслеты, говорившие о его статусе. Похоже, охота на беглых рабов была выгодным делом. — Хочешь, чтобы я тебе чем-нибудь услужил?
Эта простая фраза была довольно двусмысленным намеком. Это была грубость. И потому фугитиварии отозвались на нее довольными ухмылками.
Прекрасно сознавая свое бессилие, Фабиола все же выпрямилась, чтобы казаться выше ростом.
— Объясните, что вы делаете на моей земле.
— На твоей земле? — Он прищурил глаза. — А как же Гемелл? Ты его последнее приобретение, что ли?
На сей раз его спутники хохотали не сдерживаясь.
Фабиола окинула их ледяным взглядом.
— Поместье больше не принадлежит этому жирному уроду. Теперь я хозяйка, и отвечать ты будешь мне!
Ее слова, похоже, удивили Сцеволу.
— Не слышал об этом, — признался он. — Мы много месяцев были на севере, в Галлии. Пожива там была отличная. Из поганых галльских племен драпало столько народу…
— Очень жаль, что вы вернулись.
— Вернулись — значит, надо, — ответил фугитиварии. — Хотя гоняться три дня за этим мерзавцем — не стоит он того, верно, парни? Но от старого Сцеволы и его команды никто не уйдет!
— Тебе так приятно мучить рабов, которых ты ловишь? — язвительно спросила Фабиола.
Сцевола ухмыльнулся, показав острые зубы.
— Это нравится моим парням, — ответил он. — И мне тоже.
Его спутники снова захохотали.
Фабиола строго взглянула на него.
— Было бы потеплее, эта мразь еще не так орала бы, — с деланым дружелюбием сообщил Сцевола. — Мне нужен хороший, сильный огонь — железо нагреть. Но это можно сделать и попозже, в лагере.
Фабиола кипела от гнева. Она отлично знала, о чем говорил Сцевола. Одной из самых распространенных кар для беглых рабов было клеймение. На лбу человека раскаленным железом выжигали букву «F» — fugitivus, беглец. Клеймо должно было служить жестоким предупреждением другим рабам. А если несчастный предпринимал повторную попытку сбежать, его, вероятнее всего, ожидала казнь на кресте. Потому-то большинство рабов вынуждены были мириться со своей участью. Но не я, напомнила себе Фабиола. И не Ромул.
— Убирайтесь! — Она ткнула рукой туда, откуда явились фугитиварии. — Сейчас же!
— И кто же, интересно, меня выгонит, а, госпожа? — глумливо осведомился Сцевола, указав подбородком в сторону Корбуло. — Неужто этот старый болван?
Его спутники сразу же взялись за оружие.
Виликус еще сильнее побледнел.
— Хозяйка! — чуть слышно прошептал он. — Нужно скорее вернуться на виллу!
Фабиола глубоко вздохнула, стараясь успокоиться. Она твердо решила не уступать Сцеволе, а бегство означало бы позорное поражение.
— Я любовница Децима Брута, — громким, ясным голосом сообщила она. — Известно тебе, крыса помойная, кто он такой?
Лицо Сцеволы превратилось в холодную непроницаемую маску. Он что-то прикидывал в уме.
— Брут — один из главных командиров Юлия Цезаря, — гордо добавила Фабиола и окинула фугитивариев суровым взглядом. Все опустили глаза. Кроме Сцеволы. — Если со мной что-нибудь случится, он Гадес поставит вверх дном, но найдет виновного.
В первое мгновение Фабиоле показалось, что ее слова дали желаемый эффект. Она повернулась, чтобы уйти.
— А-а, так ты шлюха одного из Цезаревых прихвостней… — растягивая слова, проговорил у нее за спиной Сцевола.
Щеки Фабиолы вспыхнули, она не нашлась что ответить.
— В Риме кое-кто готов заплатить хорошие деньги, если какой-нибудь сторонник Цезаря, — Сцевола широко улыбнулся, отчего его слова прозвучали еще страшнее, — выйдет из игры.
Остальные фугитиварии сразу оживились.
У Фабиолы сердце екнуло. В Помпеях совсем недавно говорили о зверских убийствах многих небогатых сторонников Цезаря — тех, у кого прежде не было никакой необходимости содержать многочисленную охрану. И у нее самой было лишь трое телохранителей.
— Скоро Брута ждешь?
Фабиола ничего не ответила. К горлу подкатил ком, она была близка к панике.
— Не волнуйся. Все будет как надо. — Сцевола наклонил голову и вновь прищурился. — Парни!
Фугитиварии как один шагнули вперед.
Фабиола испуганно взглянула на Корбуло. К его чести, он не заторопился к дому, а, напротив, сжал в кулаке кнут и встал перед своей хозяйкой, загораживая ее.
Сцевола расхохотался басовитым неприятным смехом.
— Прикончить старого глупца, — приказал он. — Но сука чтоб осталась жива и невредима. Она моя.
«Юпитер, благой и величайший! — мысленно взмолилась близкая к отчаянию Фабиола. — Опять мне так нужна твоя помощь!»
Ответом ей был только звук извлекаемых из ножен мечей.
Корбуло расправил плечи и сделал еще шаг.
Несмотря на весь ужас своего положения, Фабиола преисполнилась гордости за безнадежный героизм ее виликуса. Но потом вновь взглянула на толпу головорезов, и у нее перехватило дыхание. Они оба погибнут. Только ее, перед тем как убить, еще и изнасилуют. И ведь у нее нет никакого оружия, чтобы попытаться защитить себя.
Не дойдя нескольких шагов до Корбуло, фугитиварии вдруг остановились. Лицо Сцеволы побагровело от гнева.
