Саймон Скэрроу - Борьба за свободу
— Мы должны бежать, — прошептала она, бросив взгляд на возницу. — Надо найти способ выбраться отсюда.
— Как?
— Есть слабое место, — усмехнулась Ливия.
Она кивнула в сторону возницы. Марк посмотрел на широкие плечи человека, который сидел на скамье, чуть согнувшись, держал поводья и время от времени цокал языком, подгоняя мулов.
— Он? — Марк удивленно поднял брови. — Он слишком большой. Нам не справиться. У нас сил не хватит.
— Есть способ, Марк, но ты должен делать то, что я тебе скажу.
VIII
Вскоре повозка покинула окружающие город трущобы и выехала на открытую местность. Страт стоял на берегу реки, впадающей в Ионическое море. По берегам лениво текущего потока до самых склонов поросших лесом невысоких гор простирались поля пшеницы. Повозка с трудом стала взбираться вверх по узкой дороге, проложенной по склону холма. Высокие сосны, растущие по обе стороны от дороги, давали приятную тень, теплый воздух был наполнен запахом хвои. Склон был густо усеян мягкой коричневой хвоей, тут и там рос папоротник и попадались валуны. Никого не было видно, и до сих пор им никто не встретился. Но Марк и Ливия были настороже.
— Это место подходит, — пробормотала Ливия. — Марк, я притворюсь, что мне плохо. Я постараюсь быть убедительной, но ты должен сыграть свою роль. Тебе придется убедить его, будто ты испугался, что я умираю. Сумеешь?
— Попробую, — кивнул Марк.
— Будем надеяться, что у тебя получится. — Она улыбнулась, чтобы ободрить его. — Он остановит повозку и придет посмотреть. Ты должен уговорить его открыть клетку. Я видела в Страте, как он это делает. Не думаю, что у него хорошее зрение. Он близко наклонялся, чтобы лучше видеть, когда вставлял ключ в замок. Вот в этот момент мы и должны ударить. Когда я скажу «давай!», мы толкнем дверцу прямо ему в лицо как можно сильнее. Если мы застанем его врасплох, то сможем выйти из клетки, прежде чем он очнется.
— А потом что, мама?
— Потом мы убежим и бежать будем очень быстро.
— Нет, я хотел сказать, куда мы пойдем?
Она нахмурилась:
— Мы подумаем об этом позже. Наверное, лучше всего найти генерала Помпея. Если кто-то и поймет, что справедливость на нашей стороне, и накажет Децима, то это Помпей. Он очень влиятельный, и, кроме того, он должен Титу.
— Как должен?
— Тит спас жизнь генералу в последнем сражении со Спартаком. Помпей должен заплатить свой долг. — Ливия отодвинулась от стенки клетки и опустилась на грязную солому, устилавшую пол. — Готов?
Марк неуверенно кивнул. Сердце у него забилось часто-часто. Ливия собрала во рту слюну и начала выпускать ее изо рта в виде пены. Она свернулась клубком, схватившись за живот, подмигнула Марку, закатила глаза и стала биться в конвульсиях, издавая низкий, животный стон. Эффект был поразительный. Хоть Марк и знал, что она притворяется, он невольно забеспокоился и схватил ее за плечи.
— Мама?.. Мама? — И пронзительно закричал: — Мама!
Возница обернулся:
— Закрой рот, ты.
— Мама заболела! — крикнул Марк. — Она правда больна. Ты должен помочь ей.
Ливия стала сильно трястись и кататься из стороны в сторону, издавая громкие стоны. Возница недовольно вздохнул и потянул поводья:
— Тпру! Тпру, говорят вам!
Мулы остановились и терпеливо застыли на месте. Возница опустил поводья и обернулся:
— Что с ней?
— Она заболела. — Марк нервно сглотнул и изобразил на лице испуг. — Наверное, она умирает. Пожалуйста, помоги ей!
— Умирает? — Возница искоса взглянул на нее. — Вовсе она не умирает. Пусть потерпит, пока мы не остановимся на ночь.
— Это очень долго, — с отчаянием возразил Марк. — Помощь нужна ей сейчас.
— Помощь? А что я могу сделать? Я всего лишь возница.
Марк поспешно заявил:
— Если она умрет, ты будешь отвечать перед Децимом. Я скажу ему, что ты просто сидел и смотрел, как она умирает.
Возница сердито зыркнул на него, потом нехотя спустился со скамьи и пошел к клетке. Солома чуть слышно зашуршала — это Ливия уперлась сандалиями в железные прутья дверцы. Возница остановился сзади повозки:
— Так что с ней?
— Я не знаю, — взволнованно ответил Марк. — Ей нужна тень и вода.
— Хм… — с сомнением почесал в затылке возница.
Ливия стала имитировать позывы к рвоте.
— Перестань! — проворчал возница. — Если тебя вырвет на такой жаре, мы всю дорогу будем нюхать эту вонь.
— Тогда выпусти ее, — сердито сказал Марк, — прежде чем ее вырвет.
Возница подумал:
— Ну ладно. Но только ее. Ты останешься в клетке, и я выпущу ее.
Марк кивнул. Возница нащупал ремешок на шее и вынул ключ. Потом прищурился и наклонился вперед, чтобы вставить ключ в замок. Марк напрягся, сердце его бешено заколотилось. Но он делал вид, что очень беспокоится за мать, и обеими руками держал ее за руку. Послышался металлический лязг, ключ повернулся, с громким стуком откинулся засов.
— Давай! — громко крикнула Ливия.
Она выбросила вперед ноги, и Марк всем телом бросился на дверцу клетки. Железные прутья дверцы со всего маху ударили возницу в лицо. Он вскрикнул от боли и удивления и упал на дорогу. Марк спрыгнул на землю, стараясь не упасть на возницу. Тот сидел на дороге с разбитым носом, из которого текла кровь. Ливия выпрыгнула на землю рядом с Марком и схватила его за руку:
— Бежим!
Они бросились наутек. Возница с усилием поднялся на ноги и завопил:
— Стойте!
Это было очень глупо с его стороны и дало им возможность сделать несколько лишних шагов до того, как он погнался за ними, спотыкаясь в своих тяжелых сандалиях на изрытой колеями дороге. Ливия свернула в сторону, и они побежали, скользя по хвое, устилающей склон.
— Стойте! — кричал возница им вслед. — Сейчас же остановитесь, иначе поймаю и забью вас до полусмерти!
Марк оглянулся — возница был примерно в тридцати футах от них. Мальчик протянул руку матери, немного отставшей от него:
— Скорее!
Она морщилась, стараясь поспевать за ним. Склон, по которому они бежали, был освещен лучами солнца, пробивавшимися сквозь ветки сосен. Контраст между светлыми и темными участками земли затруднял ориентацию.
Тут-то все и случилось.
Ливия внезапно вскрикнула и упала вперед, споткнувшись о камень, скрытый под мягкой хвоей. Она рухнула на землю с такой силой, что у нее выбило воздух из легких. Марк опустился на колени возле нее.
— Моя лодыжка, — прошептала она сквозь зубы. — Ох, моя лодыжка.
Марк увидел, что нога разодрана и из нее течет кровь. Ливия крепко сжала его руку и попыталась встать, но вскрикнула и опять упала. Стараясь скрыть боль, она в упор посмотрела на сына:
