Энтони Ричес - Твердыня тысячи копий
Нэуто, доселе разглядывавший карту, решил вмешаться. Его голос был полон насмешки.
– Другими словами, все прочие легионы остаются на месте и лишь подсчитывают захваченных рабов, а нам выпало идти на север, чтобы взять приступом Динпаладир. Силами всего лишь пары сотен кавалеристов да трех когорт, одной из которых командует бесхребетный аристократишко. К тому же не удивлюсь, если попутно нам придется отбиваться от всего вениконского воинства.
Скупо усмехнувшись, Скавр кивнул.
– Почти в точку, примипил. С одной поправкой, что легионам не придется от безделья начищать свои доспехи до парадного блеска. Я вам еще не говорил, но есть одно обстоятельство, которое не даст людям заскучать.
У обоих примипилов сузились глаза. Нэуто негромко выдохнул вопрос, заранее нацепив гримасу человека, ожидающего крайне неприятных известий:
– Бриганты?
Скавр кивнул.
– Да, примипил, бриганты. Кальг наконец добился своего полномасштабного мятежа, пусть и запоздалого. Так что нам остается только расхлебывать чужую кашу.
– Будь они трижды прокляты, эти мятежники. Ведь казалось, еще пара-тройка дней, и мы у Вала, а там, глядишь, наложили бы руки на нашего «орленка»[9]. Так нет же. Сиди теперь, жди, пока здешняя пехота изволит отлипнуть от теплых постелей, чтобы вычистить обнаглевших бриттов огнем и железом. Боюсь, наши армейские уроды до того обленились без дела, что уже боятся выходить на охоту за синерожими. Да моя гвардия прошла бы сквозь смутьянов, как горячий нож сквозь масло!
Хищник с Эксцингом стояли на стенах Берегового форта в пятидесяти милях к северу от легионерской твердыни Тисовая Роща, раздраженно окидывая взглядом темнеющий вечерний пейзаж. Преторианец с чувством жаловался своему напарнику, хлопая ладонью по каменному парапету от переполнявшей его душу гадливости в адрес местного гарнизона.
– Отмахать за месяц такие концы, добраться до края нашей чертовой империи, меняя лошадей по три раза за сутки! У меня теперь не зад, а кожистая нашлепка. Мозоль. И все ради чего? Чтобы сидеть и пялиться вон на те холмы? Мол, как бы нам туда попасть? Потому что горстка местных дикарей что-то такое о себе возомнила? И вот наша отважная пехота побежала к мамочке, а разгребать кто будет?
Эксцинг криво усмехнулся, тряся головой в комическом унынии.
– Да, дорогой коллега, ничуть не сомневаюсь, что твои гвардейцы вмиг прошлись бы кровавой косой по здешним бунтовщикам. Увы, преторианцев я тут не вижу, зато перед глазами маячит все тот же вопрос. Будем ли мы ждать прибытия легионов с севера, когда они закончат свои дела там и повернут на юг, – или же мы сами все-таки рискнем отправиться дальше, раз уж приказа префекта Перенна никто не отменял? Думаю, ясно, чему я отдаю предпочтение, хотя последнее слово в вопросах военного искусства за тобой.
Хищник подарил ему хмурый взгляд, задумчиво похлопывая по рукояти меча.
– Наши с тобой предпочтения совпадают, братец. Надо немедленно идти на север, пока юный Аквила не укрылся еще надежнее. С другой стороны… Пара центурионов и кучка легковооруженной стражи мало что смогут противопоставить полнокровной дружине, если мы на нее нарвемся. Даже если бы нас охраняла сама гвардия. А я, в отличие от тебя, на себе испытал, что такое рубиться с варварами, еще в ту войну. Император послал нас тогда на квадов с маркоманами. Ох и насмотрелся же я на трупы тех, кого они брали в плен или выкрадывали из наших лагерей по ночам. С них потом живьем сдирали кожу на жертвенных алтарях… Короче, если тебе и впрямь неймется, завтра с утра туда и отправимся. Кто знает, может, и доберемся до Вала, никого по дороге не встретив, тем более что преимущество неожиданности на нашей стороне… – тут Хищник зловеще улыбнулся фрументарию, – …ведь на такую выходку осмелится разве что полоумный. Мои люди точно решат, что я окончательно свихнулся, но перечить не посмеют. Кстати, здесь военным искусством и не пахнет, такое предприятие – без достаточного количества людей, да еще в разгар мятежа – чистой воды самоубийство.
Фрументарий ответил не сразу. Несколько долгих минут он молча разглядывал далекие молчаливые холмы на северном горизонте.
– Ты во многом прав. Вылазка действительно куда более опасна, чем простое ожидание, пока не вернутся войска, чтобы навести здесь порядок. Если бы все было так просто, то не сомневайся, я бы давно принял решение. Боюсь только, дело много сложнее. Представим себе на минуту, что мы задержимся тут с месячишко. Каковы шансы, что слухи о появлении некоего преторианца в компании фрументария не долетят за это время до легионов? Зная солдатскую любовь к сплетням, я бы на это вообще не рассчитывал. Ну а коли новость о нашем прибытии более чем наверняка станет известна либо Аквиле, либо тем, кто помогает ему скрываться от правосудия, готов поставить собственные гонады против денария, что он удерет еще дальше. Не успеем мы добраться до Вала, как его тунгрийская когорта вновь растворится в здешних лесах. И ищи их тогда свищи…
Он помолчал, насмешливо разглядывая кислую физиономию напарника.
– Вот она, проблема-то. А, Квинт? Если вернемся домой с пустыми руками, потому что потеряли время на ожидание, не стоит рассчитывать на теплый прием. Вопрос не столько военный, сколько политический. Что перевешивает: неопределенный риск погибнуть от руки варваров или вполне предсказуемые последствия нашего появления в Риме без подарка, который так ждет Перенн? Я за то, чтобы идти на север прямо завтра. А твои несомненные навыки позволят нам избежать ненужных встреч с дикарями и добраться до Вала в целости и сохранности.
Состроив недовольную мину, Хищник с неохотой кивнул.
– Коли так, поговори с местным центурионом и заодно постарайся добыть указания поточнее, чем простое «от северных ворот скачите на полночь и не слезайте с седла, пока не наткнетесь на Вал». Ну а я пойду, сообщу отличные новости моим парням. Ох, радости-то будет…
– Эй, ты! Чего шляешься по лагерю после отбоя?
Маний едва не обделался, заслышав из мрака грубый голос и до боли знакомый лязг, который издает выхватываемый из ножен гладиус.
– Это я! Это я! Маний!
Из теней между палатками показалось мрачная физиономия Ото.
– Во имя Гадеса! Я уж собрался проткнуть тебе брюхо!
Тут Маний уловил в дыхании центуриона несомненные винные нотки и облегченно выпрямился.
– Не спится что-то, командир. Вот, решил выйти на свежий воздух…
К его изумлению, офицер понимающе кивнул, шумно сопя раздутыми ноздрями.
– Не спится ему… Я вот тоже ворочался-ворочался… Столько людей положили, и каких людей!..
