Уилбур Смит - Голубой горизонт
– Сегодня я приготовил пир для ваших клинков. Пусть едят и пьют вволю, – сказал им Джим. – Вы знаете, что делать. Начинаем.
Быстро и неслышно, привычными уверенными движениями воины растянулись длинным двойным рядом поперек всего ущелья, от берега реки до крутого склона. За ними расположились всадники.
– Мы готовы, великий господин! – тихо пропел Инкунзи.
Джим достал из кобуры на седле пистолет и выстрелил в воздух. И мгновенно ночь взорвалась шумом и криками. Нгуни ассегаями колотили по щитам и выкрикивали свои воинские кличи. Всадники стреляли из мушкетов и орали, как банши. Они устремились вперед по ущелью, и животные начали вставать. Тревожно заревели быки: они очень чувствительны к настроению своих пастухов. Жалобно замычали коровы, но когда цепь кричащих, барабанящих воинов надвинулась на них, они запаниковали и начали убегать.
Все это были крупные животные с большими горбами и свисающими подгрудками. Расстояние между их рогами вдвое больше длины раскинутых рук человека. Столетиями нгуни отбирали их именно по этому признаку, чтобы скот мог защищаться от львов и других хищников. Бегают они как дикие антилопы, а если им угрожают, защищаются этими огромными рогами. В темноте животные сплошной массой помчались по долине. Бегущие воины и всадники подгоняли их.
Котс был доволен тем, что удалось подобраться неслышно и пикеты Джима Кортни их не обнаружили. Луна светила достаточно ярко, и, если не считать обычных ночных криков птиц и мелких зверьков, повсюду царила тишина и неподвижность.
Котс и Кадем ехали шпора к шпоре. Они знали, что им предстоит проехать еще с милю, прежде чем они увидят место, где накануне вечером быков выпрягли из фургонов. Все готтентоты и трое арабов точно знали, что им делать. Еще до начала тревоги они должны рассеяться среди фургонов и расстреливать людей Джима Кортни, когда те начнут выбегать. Потом они смогут заняться нгуни. Хотя тех больше, но вооружены они только копьями и представляют меньшую угрозу.
– Никакой пощады, – приказал Котс. – Убейте их всех.
– А как быть с женщинами? – спросил Удеман. – Я с самой колонии не пробовал меда. Ты пообещал, что отдашь нам блондинку.
– Если успеешь немного насладиться, я не буду возражать. Но прежде чем спускать штаны, убедись, что все мужчины мертвы. Иначе получишь саблей в зад, пока передом взбиваешь масло.
Все рассмеялись. Иногда Котс умел разговаривать на понятном им языке.
Солдаты охотно шли вперед. Днем с высоты холмов некоторые видели скот, слоновую кость и женщин. Они рассказали об этом товарищам, и всех раззадорили обещания добычи и насилия.
Неожиданно впереди в темноте прогремел выстрел, и всадники, не дожидаясь приказа, натянули поводья. Все тревожно смотрели вперед.
– Сукин сын! – выругался Котс. – Кто стрелял?
Ответа ему пришлось ждать недолго. Неожиданно ночь наполнилась ревом и шумом. Никто из солдат раньше не слышал ударов ассегаем о щит, и это делало звук еще более страшным. Спустя мгновение грянул мушкетный залп, дикие крики и стоны, рев и мычание сотен животных, и в ночи на них понесся нарастающий грохот копыт.
В ненадежном лунном свете могло показаться, что двинулась сама земля: текучая масса, подобная черной лаве, катила на них по всей ширине ущелья, от стены до стены. Грохот копыт оглушал, горбатые спины в неверном свете были все ближе и ближе, луна блестела на рогах животных.
– Стадо понесло! – в ужасе закричал Удеман, и все подхватили его крик: – Стадо бежит!
Плотная группа развернулась, разъединилась, и всадники поскакали в разные стороны от сплошной стены рогатых голов и стучащих копыт. Через несколько шагов лошадь Гоффеля угодила передней ногой в нору. Нога сломалась, лошадь упала. Гоффеля бросило вперед, и он плечом ударился о землю. В ужасе он вскочил – сломанная рука повисла на осколках кости, – и в этот миг его настиг первый ряд несущихся животных. Один из быков ударил его рогами. Рог пробил тело между ребрами и вышел с противоположной стороны в области почек. Бык махнул головой, и Гоффеля высоко подбросило в воздух, он упал под копыта и превратился в нечто бескостное. Еще троих солдат прижало к утесам. Они попытались отвернуть, но стадо поглотило их, и их лошадей пробили рога быков.
Лошади в ужасе вставали на дыбы. Они сбросили всадников и вместе с ними оказались под множеством копыт.
Хаббан и Рашид скакали рядом, но когда лошадь Хаббана ступила в нору и упала со сломанной ногой, Рашид повернул назад и прямо перед рогами несущегося стада подхватил Хаббана и усадил за собой на седло. Они помчались дальше, но лошадь с двумя всадниками не могла бежать быстрее стада и была поглощена волной качающихся рогов и ревущих голов. Хаббан получил удар рогом в бедро, и его стащило с седла товарища.
– Скачи! – крикнул он Рашиду, падая на землю. – Со мной покончено! Спасайся!
Но Рашид попробовал повернуть, и его лошадь получила множество ударов рогами и тоже упала, путаясь в упряжи. Рашид на четвереньках пополз навстречу пыли и летящим копытам. Хотя его несколько раз ударили копытами, на его спине и груди рвались мышцы, трещали ребра, он добрался до упавшего товарища и затащил его за ствол большого дерева. Здесь они прижались, кашляя и задыхаясь от пыли, а стадо продолжало нестись мимо.
Даже после того как животные убежали, они не могли выйти, потому что за стадом неслась волна воющих нгуни. Когда казалось, что они вот-вот увидят двух прячущихся арабов, из укрытия выскочил пеший солдат-готтентот и попытался убежать. Нгуни устремились за ним, как собаки за лисой, и стали удаляться от Рашида и Хаббана. Воины били солдата копьями, омывая их кровью.
Котс и Кадем пустили лошадей галопом по ущелью, чтобы уйти от несущегося стада. Удеман держался за ними. Он знал, что у Котса звериный инстинкт выживания, и верил, что тот сумеет найти выход из бедственного положения. Неожиданно лошади наткнулись на густые заросли колючих растений и вынуждены были замедлить бег. Передовые животные без усилий прорывались сквозь эту поросль и быстро нагоняли их.
– В реку! – крикнул Котс. – Они не пойдут туда за нами.
Он повернул лошадь и направил ее за край обрыва. Они пролетели двенадцать футов и с громким всплеском погрузились в воду. Кадем и Удеман последовали за ним. Они вынырнули одновременно и увидели, что Котс уже на полпути через реку. Плывя рядом с лошадьми, они вслед за Котсом добрались до южного берега.
Выбрались на него и стояли промокшей усталой группой, глядя на бегущее по противоположному берегу стадо. Потом в лунном свете они увидели всадников Джима Кортни, скачущих за стадом, услышали грохот и увидели блеск мушкетных выстрелов. Там догоняли убегающих солдат Котса и снимали их выстрелами.
