Уилбур Смит - Миссия
Таита прижал камень к спине ведьмы и почувствовал, как он нагревается: камень обратил свою силу против нее. Эос испустила долгий отчаянный вопль и принялась отбиваться, отчаянно стремясь раздуть свое лоно, увеличить его. Таита рассчитывал свои толчки сообразно ее спазмам. Всякий раз как Эос расслаблялась, он глубже загонял член и наконец достиг последней преграды и одним могучим ударом пробил ее.
Эос со стоном и лепетом обмякла под ним. Он накрыл ее рот своим и просунул язык ей в горло, заглушив крики. Таита пронесся по святилищу ее души, распахивая двери всех хранилищ знаний и силы, опустошая их. Силы вернулись к нему, многократно умноженные тем, что он забирал у ведьмы.
Он смотрел на это несказанно прекрасное лицо, смотрел в великолепные глаза и видел, как все это меняется. Рот Эос размяк, в уголках повисли ниточки слюны. Глаза потеряли прозрачность и стали тусклыми, как булыжники. Подобно комку воска, слишком близко поднесенному к пламени, нос расширился и огрубел. Блестящая кожа поблекла и приобрела болезненный желтоватый цвет, ее покрыли темные жесткие пятна, подобные чешуе ящерицы. В углах рта и глаз кожу прорезали морщины. Волосы распрямились, потеряли блеск и усеялись серой перхотью.
Таита по-прежнему был погружен в нее, он захлебывался в потоке психической субстанции, лившейся из Эос, как вода из прорванной дамбы. Поток был столь силен, что не слабел час за часом. Луч света из отверстия в крыше полз по малахитовому полу и достиг отметки «полдень», прежде чем Таита почувствовал, что поток слабеет и мелеет. Наконец он полностью иссяк. Таита забрал все. Эос опустошена.
Он позволил своем члену сократиться и выскользнуть из ее тела. Откатился от Эос и встал. Его член, по-прежнему разбухший, был кое-где покрыт ссадинами и синяками. Таита подавил боль и подошел к серебряной чаше с водой на столе у лежанки. Напился и сел на кушетку, глядя на лежащую на полу Эос.
Хрипло дыша открытым ртом, устремив невидящие глаза в потолок, Эос начала раздуваться. Как у трупа, оставленного на солнце, ее живот распирало, словно его заполняли газы разложения. Стройные руки и ноги опухли. Плоть стала дряблой, бесформенной, как комок масла. Таита следил, как разбухает тело Эос, пока ее конечности не исчезли в белых складках. Оставалась только голова, крошечная по сравнению с остальным.
Разбухшее тело постепенно заняло половину комнаты. Таита встал с кушетки и прижался к стене, чтобы дать телу возможность расширяться. Теперь Эос походила на царицу термитов, лежащую в царской ячейке в глубине термитника. Она стала пленницей собственного тела и могла только шевелить головой, придавленная собственной тяжестью. Теперь ей никогда не покинуть эту пещеру. Даже если троги вернутся и попытаются ей помочь, им не вытащить ее через узкие проходы и туннели в скалах на открытый воздух.
Отвратительное зловоние заполнило пещеру. Сквозь поры тела Эос сочилась густая маслянистая жидкость, зеленые капли этой жидкости напоминали гной. Удушливая вонь заполнила горло и легкие Таиты. Это был запах бесчисленных разложившихся трупов – жертв ее убийственного аппетита; неродившихся детей, которых Эос вырывала из чрева матерей, и самих этих юных матерей; тел тех, кто погиб от голода и засухи, от мора, который она напускала на народы; тел воинов, погибших в войнах, развязанных и направляемых ею; тел тех невинных, которых она приговаривала к виселице и удушению; рабов, погибших в копях и каменоломнях. Это был смрад чистого зла, исходивший изо рта Эос с каждым ее выдохом. Даже Таита, с его железной выдержкой, не стерпел. Держась так далеко от Эос, как позволяли изгибы пещеры, он вдоль стены двинулся к выходу в туннель.
Его заставил остановиться зловещий звук. Словно гигантский дикобраз угрожающе тряс иглами. Уродливая голова Эос повернулась к нему, взгляд сосредоточился на лице Таиты. Ни следа красоты не осталось в этом лице. Глаза превратились в глубокие темные ямы. Губы растянулись, обнажив зубы, и лицо приобрело сходство с черепом. Черты ее лица стали неописуемо гадки, теперь они были истинным зеркалом ее черной души. Эос хрипло заговорила, словно закаркала ворона:
– Я буду жить.
Таита отшатнулся от ее зловонного дыхания, но взял себя в руки и посмотрел ей в глаза.
– Ложь всегда будет жить, но и Истина тоже. И конца их борьбе не будет, – сказал он.
Она закрыла глаза и замолчала. Только из горла с хрипом вырывалось дыхание.
* * *Таита взял свой плащ и выскользнул из зеленой комнаты в коридор, ведущий на открытый воздух. Когда он оказался в тайном саду Эос, солнце еще касалось вершин, но внутри кратера уже сгустилась глубокая тень. Таита внимательно осмотрелся в поисках трогов Эос, отыскивая их ауры, но никого не обнаружил. Он знал, что теперь, когда сила Эос уничтожена, обезьяны лишились руководства. Они бестолково заползли в туннели и проходы в горе и там умрут.
Воздух был чист и холоден. Таита с облегчением сделал глубокий вдох, стремясь удалить зловоние Эос из легких, и пошел в павильон у черного пруда. Сел на ту же скамью, где сидел, когда Эос была молода и прекрасна. Плотнее закутался в мантию. Ему казалось, что после такого тяжкого испытания он должен чувствовать усталость. Но ничего подобного: он был силен и неутомим.
Вначале это удивило Таиту, но потом он понял, что его поддерживает энергия, отобранная у ведьмы. По мере того как он исследовал горы накопленных ею знаний и силы, его сознание расширялось. Он мог заглянуть в прошлое на тысячелетия, прожитые Эос, добрался до самого начала времен. Каждая мелочь была для него внове. Он мог постичь глубину похоти и желаний Эос, словно они были его собственными. Его поразили ее невероятная жестокость и порочность. Прежде Таита не понимал истинной природы зла, его глубинной сути, и только сейчас все это открылось ему. Узнать от Эос предстояло так много, что Таита понял: чтобы овладеть даже малой частью всего этого, обычной жизни не хватит.
Это знание соблазняло самым порочным и отвратительным образом, и Таита сразу понял, что должен сопротивляться этому искушению, не привыкать к нему, иначе соблазн завладеет им. Существовала серьезная опасность, что постижение такого зла может и его превратить в чудовище, подобное Эос. Таиту даже пугала мысль о том, что знания, вырванные у ведьмы, делают его самым могущественным человеком на земле.
Он собрался с силами и начал перемещать бескрайние нагромождения зла в глубочайшие кладовые памяти, чтобы это зло не могло совращать и развращать его, но он мог бы при желании извлечь любую его часть.
Сверх того он располагал теперь таким же или бульшим объемом полезных знаний, которые сулили бесконечные блага и ему, и всему человечеству. Он отобрал у Эос ключи к тайнам океана, земли и неба; жизни и смерти; уничтожения и воссоздания. Все это он оставил на поверхности сознания, чтобы иметь возможность исследовать нужное и овладевать им.
