Тбилиси. Биография города - Бакал Лада
В конце концов сорокалетний Пиросмани собрал чемодан с красками и отправился вести жизнь бродячего художника. С благополучного правого берега Куры Нико переехал на левый, простонародный: жить стал в духанах – небольших едальных заведениях у вокзала – рисовал на клеенке, железе, жести, спал, ел, пил где придется, и рисовал, рисовал.
С последующей жизнью Нико Пиросманашвили больше связана левая часть Тбилиси, тогдашнего Тифлиса – район Дидубе и вокзала. Больше всего времени он проводил на Молоканской улице, с которой его и повезли умирать в больницу – сейчас это улица Пиросмани. Иногда у Нико появлялся угол – в том или ином подвале, в том или ином духане – там ночевал его деревянный чемоданчик с нарисованным человеком в шляпе, там он хранил краски, кисти, а больше у него ничего и не было.
Но чаще он с утра начинал обходить духаны: снимал шляпу и предлагал – что сегодня вам нарисовать?
Бывали удачные недели – когда удавалось нарисовать две-три-четыре картины. Например, за время, проведенное им в «Эльдорадо»: знаменитом духане, харчевне в пригороде Тбилиси – Ортачале у духанщика Титичева, создано около 10 картин: лежащие красавицы, знаменитый жираф, кутеж…
У духанщика Бего Яксиева, побратима и мецената, Пиросмани жил годами, но в конце концов сорвался и ушел – бродить, жить без места, искать свой угол и рисовать – за еду, за выпивку, за ночлег.
Продал ли художник свою лавку и все имущество, чтобы засыпать цветами двор женщины, в которую был влюблен, неизвестно. Произошла ли на самом деле ставшая знаменитой история с актрисой Маргаритой, которая известна нам в пересказе Паустовского и из песни «Миллион алых роз»? Неизвестно. Но актриса и кафешантанная певичка Маргарита де Севр в Тифлисе гастролировала, и как говорят, картина «Актриса Маргарита» написана с нее. Есть теория, что вся эта история – плод фантазии первого биографа художника, Георгия Леонидзе, а может, и художника Ладо Гудиашвили, пересказавшего ее собутыльникам поэта. Лавку Пиросмани для Маргариты не продавал, а вот пустить на цветы свои накопления вполне мог.
После Пиросмани осталось около двухсот тридцати картин. Говорят, их было куда больше, в десять раз больше. Примерное количество работ Пиросмани оценивается в две с половиной тысячи – многие вывески, которых написал он без числа, погибли в голодные 20-е, когда из жести делали трубы буржуек; стекла, на котором было исполнено множество его работ, тоже не осталось, а вот клеенки сохранились лучше. Многие из них осели в частных коллекциях, другие – в музеях. Кстати, Пиросмани писал не на «клеенках со столов», а на специальной технической парусиновой клеенке – чаще черного или реже белого цветов. Обратите внимание, как дозированно он использует цвет фона, как передает в «Медведе ночью» с помощью приемов буквально ночного зрения объем, цвет и фактуру изображаемого. Луи Арагон и Сергей Судейкин называли его грузинским Джотто. Пиросмани часто относят к наивному искусству, но первооткрыватели Пиросмани всегда ставили его выше всех других примитивистов.
В 1912 году братья Илья и Кирилл Зданевичи, студенты Петербургской Академии художеств, приехавшие на каникулы, увидели вывески Пиросмани. Где могли, они покупали или описывали все встреченное. В столице Зданевичи начали пропагандировать Пиросмани и показывать его картины другим художникам. Это стало сенсацией. Благодаря Зданевичам работы Пиросмани появились на выставках, их обсуждали, о них писали. Казалось, скоро все изменится: но наступила война – и с ней сухой закон. Духаны закрылись. Пиросмани стало негде работать, жить, никому больше не были нужны вывески. После нескольких хвалебных статей в газетах напечатали карикатуру на него – и Пиросмани тяжело переживал это.
Последние два года жизни он стремительно угасал – и физически, и психологически. Потерялся деревянный чемоданчик, Нико быстро старел. Пиросманашвили умер зимой 1918 года, в пятьдесят шесть лет – больной, пьяный и одинокий. Из подвала на Молоканской, 29 его увезли в больницу, а оттуда – в общую могилу на кладбище. Мы не знаем, гле он похоронен: либо во дворе Михайловской больницы, либо за оградой Кукийского кладбища, где хоронили бездомных. Под скромной плитой-кенотафом[2] в Пантеоне на горе Мтацминда нет его праха.
Виноторговец Месхишвили, владелец нескольких работ художника, говорил: «Где вы были тогда? Если он был великий – почему на него не обратили внимания? Где были ваши глаза?»
Счастье не выпало на долю Нико Пиросмани, а вот посмертной славы досталось с лишком: его работы хранятся в Тбилиси, Москве, Лондоне, Париже. Картины оцениваются в миллионы долларов. В Тбилиси одна из лучших его мировых коллекций: отправляйтесь за ней в «Голубую» Национальную галерею – на улицу Шота Руставели, 11. Галерея называется голубой, потому что постройка конца XIX века работы архитектора Альберта Зальцмана была выкрашена в голубой цвет, и исторически остается такой.
* * *Старинные города не представить без церквей – смыслообразующих зданий человеческих поселений. За улицей ремесленников, за караван-сараем стоит Сионский собор – один из главных храмов Тбилиси и второй по старшинству в Грузинской церкви; назван он в честь горы Сион. Это древний и красивый храм. Именно в Сиони венчался русский дипломат и писатель Александр Грибоедов с грузинской княжной Ниной Чавчавадзе.
Его история уходит в V или VI век. В VIII веке храм пострадал от арабов. И наконец свершилось: во времена Давида Строителя, в 1112 году собор отстроили заново. Городом в то время владели тифлисские эмиры, лишь в 1122 году Давид присоединил Тбилиси к Грузинскому царству. Как и весь город, собор не раз разрушался – хорезмийцами в 1236 году, землетрясением 1668 года и горел в 1795-м во время нашествия Ага-Мухамед-хана – и восстанавливался в последующие эпохи.
Здесь хранится древний крест святой Нины, сделанный из виноградной лозы, геометрически неправильный, сплетенный ее волосами.
Люди. Святая Нина
Нина, племянница иерусалимского патриарха (а по другим сведениям – рабыня и монахиня), христианка родом из Каппадокии, в конце третьего века нашей эры отправилась в Грузию после череды провидческих снов. Нина искала хитон Господень – одну из легендарных туник Иисуса, снятых с него при распятии.
Как же хитон оказался в Мцхете? Он был выкуплен евреем Элоизом, раввином из Мцхеты, у римского легионера, получившего святое одеяние по жребию. Сам Элоиз выполнял просьбу любимой сестры Сидонии, просившей привезти ей что-нибудь, к чему прикасался Христос. Сидония Христа не видела, однако поверила в Мессию и Спасителя мира, давным-давно предсказанного еврейским преданием. По возвращении из Палестины Элоиз передал Сидонии хитон. Сидония прижала его к груди и рухнула бездыханной – с хитоном ее и похоронили. Эту реликвию и отправилась искать Нина.
Дева Мария, приходившая к Нине во сне, воодушевила ее на путешествие – чудесным образом вручив ей крест. С крестом в руках Нина проснулась, обвила своими волосами – а дальше началась история.
Спасаясь от преследований императора Диоклетиана, Нина, ее подруга Рипсиме (имя сохранили хроники) и еще тридцать семь девушек-христианок бежали из Рима на северо-восток. Когда девы оказались в Армении, царь Тиридат (Трдат III) получил письмо от императора, в котором говорилось о беглянках и о необычной красоте Рипсиме. Царь решил заполучить ее в свой гарем, не преуспел и приказал изрубить девушек. Спаслась только Нина. И уже в одиночестве продолжила путь в Грузию. После этих событий царь Армении тяжело заболел и превратился в кабана (возможно, это иносказательное описание безумства).
Его исцелил Григорий (Нарекаци, изобретатель армянского алфавита) Просветитель, до того в тщетной попытке крестить царя не преуспевший и 13 лет просидевший в колодце для осужденных на смерть. Поверив в силу христианской веры, выздоровевший царь крестился, крестил народ и провозгласил христианство государственной религией в Армении – впервые в мире.
