Черная книга - Алексей Николаевич Котов
Отец Ансельм напомнил, что грехом могут быть и помыслы человека. От внимательного взгляда священника не ускользнуло, что по лицу Готфрида скользнула тень. С трудом подбирая слова, рыцарь рассказал, что всегда был одинок и, например, смотрит на Агнету как на свою дочь, а на замок, как на свой дом, в котором он, конечно же, не считает себя главой семьи, а… Готфрид виновато улыбнулся и пожал плечами: просто рыцарем и защитником.
– Считаешь ли ты себя обиженным? – участливо спросил отец Ансельм.
Готфрид отрицательно покачал головой. Отец Ансельм закончил исповедь Готфрида речью о терпении и о той благодати, которую дает Господь все преодолевшим людям.
«А что же мне делать?» – едва не спросил Готфрид, имея в виду визиты Джиса.
Но как раз тут отца Ансельма позвали к умирающему звонарю. Хлебнув лишнего, парень свалился с колокольни и терпеливо, в течение двух дней, отдавал Богу душу.
Оставшись один, Готфрид долго рассматривал свою пустую ладонь так, словно отец Ансельм должен был что-то оставить на ней.
«Что?..» – повторил он про себя.
Возвращаясь в донжон, в свою комнату, Готфрид вдруг заметил, что его никто не окликает как раньше. Личный телохранитель Эрмелинды и начальник гарнизона, он всегда был еще и мирским судьей в житейских стычках, и казначеем по небольшим денежным делам, и вообще человеком, слово которого стоит сразу после слова Эрмелинды.
«Болею долго… Отвыкли», – решил Готфрид.
Он вдруг не без удивления понял, что отношение людей его не волнует. Готфрид остановился, поднял глаза и долго рассматривал две мощные воротные башни. Над левой вилась встревоженная стая воронов. Двое латников внизу о чем-то громко спорили, и один показала другому кулак. Готфрид нахмурился и окликнул спорщиков. Те разом прекратили свою полемику и исчезли за дверями башни.
«Как отвыкли, так и вспомнят», – решил Готфрид.
Он чуть приободрился. Но не надолго, вечером вернулась ужасная головная боль. Она была настолько сильной, что выхолащивала все мысли и желания.
Вечером третьего дня к нему пришел улыбающийся Хродальф.
– Ты слышал?.. Завтра к нам приезжает герцог Саксонский. Не думаю, что по своей инициативе. Получив корону и приставку «пятый», наше доброе Величество Генрих отчаянно нуждается в деньгах. Война с отцом и особенно осада Кельна влетела ему в большую копейку. Герцог явится как проситель к нашей госпоже Эрмелинде и будет готов на многое, лишь бы получить деньги…
Готфрид плохо слушал Хродальфа.
«Три дня, обещанные чертом, кончились, – подумал он. – Завтра в главном зале донжона Эрмелинда примет герцога. Рядом с ней будет сидеть Адал, но говорить и решать будет только она…»
15.
… Готфрид открыл глаза. За столом неподалеку от его кровати сидел Джис. Он пил молоко и ел хлеб оставленный ему вечером Агнетой.
– Проголодался немного, – усмехаясь, пояснил черт. – Все дела, дела…
Он приподнял кружку, приветствуя Готфрида:
– За твое здоровье, рыцарь!
Джис довольно сильно изменился. Если во время первого визита он был похож на огромную крысу, потом на сгорбленного старика, то теперь он выглядел как довольно еще молодой человек, одетый в несколько странный костюм. Брюки и куртка, одинакового темно-синего цвета, ловко сидели на его сутулой фигуре, а поверх белой рубашки висел какой-то странный черный шнурок. Взгляд Готфрида задержался именно на нем.
– Галстук, – пояснил Джис, заметив взгляд рыцаря. Он улыбнулся: – У вас такие еще не носят… Рано. Впрочем, это все пустяки. Как голова, рыцарь?.. Болит?
Готфрид закрыл глаза и стал читать «Отче Наш».
Закончив ужин, Джис пересел на кровать рыцаря.
– Слова, слова, слова!.. Они вряд ли помогут тебе, – сказал он. – Понимаешь, рыцарь, все в мире кончается и завтра ты умрешь. Твоя жизнь закончена, Готфрид. Кстати, только что ты произнес про себя «…но избави нас от лукавого». Теперь открой глаза и посмотри, не исчез ли я.
Джис засмеялся. Готфрид действительно открыл глаза. Черт подмигнул ему и сложил руки на груди.
– Ну, драться будешь? – спросил Джис. – Или просто поговорим?
Страх ушел… Готфрид спокойно рассматривал черта.
– Давай, поговорим, – согласился он.
– Тогда слушай, – черт кивнул, одобряя решение рыцаря. – Когда-нибудь, но не скоро, вы люди, узнаете, что ваше тело состоит из маленьких клеток пронизанных кровеносными сосудами. Примерно такое же строение и у вашего мозга. Тебя слишком часто били по голове, Готфрид. Завтра в десять утра в твоей голове лопнет пара сосудов, и ты сойдешь с ума. Ты убьешь Эрмелинду ударом меча в затылок, и острие твоего меча выйдет наружу чуть выше ее переносицы…
Джис замолчал, ожидая реакции Готфрида.
– Ты врешь! – рыцарь попытался приподняться, опираясь на локоть, но страшная боль в голове остановила его.
– Зачем мне врать? – деланно удивился Джис. – Если завтра ничего не случится, что я выиграю при помощи этой глупой лжи?
Черт выдержал паузу, а Готфрид его насмешливый взгляд.
– Смотри сюда, – Джис встал и отошел к стене. – Вот тут, между кирпичами, есть глубокое отверстие, в котором можно закрепить рукоятку твоего меча. Ты можешь умереть уже сегодня, бросившись на свой меч, но Эрмелинда все равно последует за тобой. Ее отравит Грета, потому что завтра, чтобы припугнуть своего распутного муженька, Эрмелинда заговорит с герцогом о разводе с Адалом и Грета уже знает об этом. Беда в том, что она считает это не просто угрозой. Грета воспримет все всерьез.
Джис вернулся к кровати и сел.
– Кстати, ты знаешь, кто она на самом деле? Совсем не Грета Харман. Ее настоящее имя Эвелина Ложен. Когда-то она была женой одного французского барона, но отравила мужа и бежала с сыном в Иерусалим. Попытавшись и там решить пару своих дел с помощью яда, она едва не попалась и была вынуждена убраться и оттуда. Адал не так глуп, как кажется и догадывается о делах матери. Возможно, он и рассчитывает на ее защиту, когда речь зайдет о разводе с Эрмелиндой, – черт порылся в кармане своей куртки, достал два небольших пузырька и поставил их на стол. – Теперь о главном. Вот в этих склянках твое лекарство, которое продлит твою жизнь на двадцать пять лет и яд для Эрмелинды. Ты единственный человек в замке, который сможет прикоснуться к бокалу с вином своей госпожи, не вызвав ни капли подозрения. Это можно будет сделать утром, еще до
