Роман Романов - Заповедь субботы. Новый подход к происхождению человека

Во-первых, минойский «зевс» – это животворящая, оплодотворяющая сила, то есть «божест­венный фаллос», порождающий все живое. Во-вторых, «зевс» также еще и инструмент – обоюдо­острый топорик «лабрис». В-третьих, божественным словом «зевс» именуется также пси­хи­ческий феномен – сардонический смех. Кроме этой «абстрактной» триады, тем же словом именуются три териоморфных боже­ст­ва – бык, змея и птица. При этом сравнение с библейскими Днями, этапами творения божественных сущностей позволяет предположить, что териоморфные бо­жества поя­вля­ются позже «абстрактных», как их дополнительное воплощение. Во всяком случае, трудно пред­ста­вить себе быка как участника внезапного кризиса и раскола в стае высших приматов. Но как по­зд­нейшее воплощение, проекцию архетипа «оплодотворяющей силы» в главный тотем минойской ку­льтуры – очень даже можно себе представить.

Еще одно любопытное свидетельство античных историков о древнейших вре­менах – это ле­ге­н­да об амазонках. Из семи чудес света, как минимум, два – Мавзолей в Гали­кар­нассе и храм Артемиды в Эфесе имеют отношение к так называемому «царству амазонок», по античной леге­нде обитавших на островах и восточном побережье Эгейского моря. В гомеровской «Одиссее» тоже описано посещение главным героем островов, где царствуют женщины, несущие опасность море­пла­вателям. Сирены, ру­салки, нереиды, нимфы – все это женские персонажи, живу­щие на островах, а то и просто в глубине вод или на болоте, как наша Царевна-лягушка. Водоплавающие девицы слишком часто встречаются в древних мифах, легендах и сказках, чтобы не обратить внимания на эту подробность в контексте на­шего расследования.

Среди дикарей Новой Гвинеи, сохранившихся на первобытном уровне раз­ви­тия, также бы­ли обнаружены племена амазонок. То есть, похоже, это разделение на обычные и «чисто женские» пле­мена имеет общие глубокие доисторические корни. И также немаловажная де­таль, об­наруженная ант­ропологами и этнографами, – даже в самом примитивном и диком племени всегда есть сексуальные «табу», то есть строгие ограничения реализации сексуальных вле­чений, ко­торые собственно и фо­рмируют социальную структуру первобытной общины. Хотя казалось бы, вот уж где свобода про­мискуитета, как не у дикарей? Ан, нет, оказывается, – строгая мораль и нрав­ст­венность группового брака, под угрозой смерти.

Ну и, наконец, еще один круг потенциальных свидетельств – это вообще вся история искусств, по крайней мере – в части курируемой музами драмы, комедии, поэзии. К слову, сооб­щество муз – тоже чисто женское. Отметим одну общую, но весьма важную деталь – поэт или художник нуждается в музе, чтобы достичь творческого вдохновения. Но для этого между ним и музой обязательно дол­ж­но быть какое-то препятствие, пропасть, через которую нужно навести виртуальные конструкции. По­эт или художник стремится к обладанию музой, но делает это в своих воплощенных фантазиях.

Да и взять любой сюжет любого романа, где обязательно должно быть про любовь. А что зна­чит «романтическая любовь», и чем она отличается от обычного сексуального влечения. Очень про­сто: сексуальное влечение, не имеющее препятствий к осуществлению, не требует полета творческой фантазии. Молодые люди, которые в естественном порыве сексу­ального влечения выбирают самый легкий путь – суть человекообразные особи, и не более того. Нормальное развитие личности в юно­шеский период должно найти некий «запретный плод». Сексуальное влечение обязательно должно встретить социальный барьер, препятствие на своем пути, чтобы высвободить творческую фантазию. Если такой барьер вдруг уб­рать, то все роман­тические чу­вства улетучатся в одно мгновение. Так что очевидно, в самой человеческой психике зашита потреб­ность в таком социально-сексуальном барьере для полноценного развития личности.

Итак, круг возможных доказательств – улик и свидетельств, в целом очерчен. Что искать, то есть рабочую гипотезу или «основную версию следствия», мы также в целом сформулировали. Ищем сугубо биологическую причину кризиса, нарушившую строгий порядок сексуально-социальной иера­рхии первобытной стаи приматов, следствием чего стало первое социальное разделение сообщества.

Тело как Улика

Итак, мы выяснили, что одной из главных, хотя и косвенных улик, сохранивших для нашего расследования информацию о Происшествии, является Тело Человека. Особенности анатомии биоло­гического вида homo sapiens в сравнении с остальными человекообразными приматами, а также пале­он­тологические данные о промежуточных видах гоминидов несут какую-то информацию о начальной и последующих стадиях антропогенеза. Для начала нужно вычленить и описать все факто­ры об­ра­зо­вания человеческого рода, чтобы отыскать таинственный Фактор Икс, ту самую «песчи­нку», ле­жа­щую в основе «жемчужины» – Культуры и творческого духа Человека.

Из курса средней школы мы знаем о самых общих факторах видообразования, открытых Дар­вином: это – изменчивость и естественный отбор. Позднее механизм действия этих факторов был уто­чнен: изменчивость определяется и закрепляется мутациями, а естественный отбор – необратимыми изменениями в экологической нише вида. При этом критическое число мутаций накапливается в по­пуляциях постепенно, в фоновом режиме, но лишь при экологическом кризисе часть из накоп­лен­ных мутаций становится фактором выживания. Это, на сегодняшний день, классическое понимание меха­низма биологической эволюции, предполагающее единственный механизм передачи генети­че­ской памяти через набор хромосом.

Однако после «расшифровки генома» в 2000 году выяснилось, что генетическая изменчивость не объясняет видового разнообразия. Так что мы с вами уже условились опираться на более широкую рабочую гипотезу, что существует иной механизм передачи генетической информации, в том числе о стереотипах поведения, который для краткости мы условно назовем Матрицей. Однако это уточнение механизма изменчивости не влияет на общность наших рассуждений. Просто фактор изменчивости включает взаимосвязанные клеточ­ные мутации, закрепленные в геноме, и системные мутации, закрепленные в Матрице. При этом клеточные мутации могут влиять на видообразование только через системные мутации. В свою оче­редь, только системные мутации, ломающие стереотипы пове­де­ния, могли произвести необходимое прерывание, размыкание цепи в закольцованном механизме «социальных» инстинктов стаи приматов.

Итак, в соответствии с общим подходом к видообразованию, наше Странное Происшествие до­лжно сочетать одновременное действие двух обобщенных факторов – экологического кризиса, оказа­вшего давление на социальные стереотипы стаи, и системной мутации человеко­образного организма.