Эдвард Уитмор - Иерусалимский покер
Я заблудился, сказал Каир. Где выход?
Пройдете еще два вагона. Слева там будут большие носилки, как раз под туннелем. Их туда давно поставили, вроде стремянки. Хотя тот, наверное, получил свое, мы его больше не видели. Смылся с правой рукой моей хозяйки, а больше толком ничего не взял.
Спасибо, сказал Каир, я пойду. Кстати, а сколько здесь всего фараонов?
Я посчитал всю эту деревенщину, на которую работал, — их ровным счетом тридцать три. Наконец-то Египет избавился от этого сброда. Они ничего не делали, только смотрели, как мы строим им памятники. Только о себе и думали, а сейчас им больше ничего не остается, зато — вечно, и знаете, дядя, это очень греет душу. Удачи, дядя.
Свеча мигнула. Мумия скорбно наклонила голову. Каир помахал ей с другого конца купе и начал проталкиваться к носилкам через два вагона. Он подтянулся, влез в шахту и начал взбираться сквозь обломки рук, ног и голов, через облака пыли — в пустынную ночь.
Следующее утро застало его на борту парохода, идущего вниз по Нилу. Когда пароход наконец пришел в Каир ясным весенним днем 1914 года, он сразу помчался в гробницу под городским садом у реки, чтобы поделиться своими впечатляющими новостями. И обнаружил, что на массивном саркофаге, возле которого так часто стоял, — незнакомая крышка, а на месте сухой кривой улыбки мумии — раскрашенное резное изображение мамаши Хеопса.
Менелик Зивар, бывший раб и блестящий ученый, заочно обнаруживший мумии тридцати трех фараонов, тихо умер во сне. Каир Мученик стал единственным владельцем самого большого священного хранилища в истории, пантеона древних богов. Мумии помогут ему отплатить за несправедливости, причиненные его народу.
Последний день декабря, 1921 год.
Громадные снежинки то влетали, то вылетали из грязных окон арабской кофейни, где Каир Мученик, Мунк Шонди и О'Салливан Бир играли в покер. Они заигрались до вечера и не разошлись даже на следующее утро. В полночь они переместились в странное жилище в Мусульманском квартале, принадлежавшее другу ирландца.
В нем были две комнаты с высокими сводчатыми потолками. Все убранство первой составляли гигантские солнечные часы, вделанные в стену у двери. К ним были зачем-то приделаны куранты. Во второй, задней, комнате, где и шла игра, один угол занимал высокий узкий антикварный сейф, другой — огромный каменный скарабей с хитрой улыбкой на морде, и больше ничего.
Первого января они сделали перерыв на несколько часов, но вернулись к игре вечером того же дня. Еще не успело стемнеть. Они сидели на полу между сейфом и скарабеем, подстелив пальто. Мученик и Шонди играли в перчатках, О'Салливан Бир — в рукавицах. В комнате было не теплее, чем на улице, но, казалось, никто этого не замечал. Каир Мученик банковал. Он повернулся к О'Салливану.
Кто на самом деле этот твой друг, хозяин этой норы?
Зовут его вроде Хадж Гарун, сказал Джо. Раньше он был торговцем древностями, теперь на вечном посту, патрулирует Старый город.
Зачем?
А вдруг кто-нибудь нападет? Сейчас его беспокоят вавилоняне, а потом, смотришь, римляне или крестоносцы. Он за ними пристально следит. Что делать, говорит, приходится. Знает, какую заваруху они могут поднять в Священном городе.
И давно он на страже?
Почти три тысячи лет, ответил Джо, изучая свою раздачу. Каир улыбнулся и оглядел рубашки своих нетронутых, лежащих лицом вниз карт. Он выбрал одну и сбросил.
Мне тут кажется, сказал Джо, что вы мне верить не хотите, ну, насчет трех тысяч лет, — не верите, что служба может длиться так долго, я имею в виду. Многие не хотели верить. Вообще-то он говорит, что я единственный, кто ему поверил за последние две тысячи лет. Неплохая полоса невезения, а? Я возьму еще две, чтоб вы знали.
Каир улыбнулся еще шире и сдал дополнительные карты, три — Шонди, две — О'Салливану и одну себе. Он наклонился и почесал нос каменному скарабею.
Настоящий?
А то. Шестнадцатой династии, как говорит один старый тип.
Какой старый тип?
Тот самый Хадж Гарун, великий человек.
Вот оно что. А почему у него такая хитрая улыбка на морде?
А мне откуда знать? Может, он знает секрет, которого не знаем мы? Хитроумная штучка, это точно. Вы говорите, на валетах, не меньше? Я, наверное, начну прямо с этой аккуратной стопочки неподдельных фунтов стерлингов.
Вдруг куранты, приделанные к солнечным часам в передней комнате, громко крякнули и начали бить. Каир и Мунк подняли головы, считая удары.
Двенадцать? спросил Каир. В половине седьмого вечера?
Не обращай внимания, сказал Джо. У этих часов привычка — бьют, когда им вздумается, а на нас им плевать. Они теряют счет времени, это да, из-за темноты и облачных дней и тому подобного, а потом нагоняют. Со дня на день они перегонят время, чтобы потом вздремнуть. Это сильно осложняет дело. Вот мы слышали двенадцать ударов, а что это за время, было оно уже или еще будет — кто знает.
Каир кивнул.
А раньше они были переносными?
Интересно, что ты спросил, потому что так оно и было. Тяжелая штука. И я тому, кто с ней таскался, не завидую. Зачем это надо было, понять не могу.
Откуда они?
Мне сказали, из Багдада. Сделаны в какую-то эпоху, вроде как пятого халифа из рода Аббассидов, так говорит мой старик. То есть они, наверное, помнят события «Тысячи и одной ночи». Любимых сказок Хадж Гаруна. Это ему в прошлом веке подарил один человек. Снял эту комнату, чтобы тут писать исследование.
О'Салливан улыбнулся.
Хадж Гарун мне все говорил, что этот человек снял комнату на один день. Но старик, кажется, опять намудрил со временем, это я понял, когда он мне рассказал про то, какой большой был труд. Он его писал, поди-ка, лет десять, не меньше.
Почему? Большое было исследование?
Чтобы его отсюда целиком перевезти, потребовался караван, который перекрыл полпути отсюда до Яффы. Когда парень дописал, что хотел, он послал свой караван в Яффу, а оттуда и рукопись, и сам караван отправились в Венецию. Ее потом опубликовали где-то в Европе. Но у нас-то Новый год в Иерусалиме, и вы не хотите присоединиться ко мне и сыграть в эту увлекательную азартную игру?
Каир Мученик рассмеялся.
Переносные солнечные часы Стронгбоу? Стронгбоу писал свои тридцать три тома в этой самой комнате? Полый каменный скарабей, которого Стронгбоу позаимствовал в Иерусалиме для Менелика Зивара, чтобы тот смог переправить его труд в Египет?
Интересный расклад, вдруг подумал он, для покера в Священном городе.
Не заглядывая в карты, Каир Мученик поднял ставку.
Глава 3
