Жозеф Рони-старший - Озеро Белых Лилий (Нимфея)
Тут меня озарило. Ребенок засмеялся и продолжил рассказ, за которым я теперь следил с большим трепетом, чем за судьбой героев шекспировских драм.
Сабина и вождь остались на острове, четвертый кусочек дерева продолжал плыть на плоту, но вот появился пятый, напал на четвертого и сбросил его в воду! Мальчик опять засмеялся, и на этот раз мне были понятны его смех и слова утешения.
Сабина была жива! В мою Душу вливалась уверенность, более сладостная, чем луч солнца для путника во мраке африканского леса. Сабина была жива, но где же она? Не скажет ли мне и об этом сообразительный мальчик? Он поведал мне все так подробно, что я даже удивился. Мы нашли общий язык, и так как за первой удачей последовали новые успехи, то вскоре мы научились выражать на нашем языке разные чувства и даже простейшие абстрактные понятия.
Таким образом, я узнал, что вначале Сабина находилась на острове у зарослей тростника. Мальчик сказал (впрочем, об этом я и сам догадывался), что на острове была пещера, куда и поместили Сабину. Стоны, которые донеслись до меня из черного отверстия, оказались отнюдь не галлюцинацией: это действительно стонала моя несчастная возлюбленная. Из пещеры ее увезли в страну синекожих Людей Вод, которая, как показал мальчик, находилась на западе.
Река
Я неустанно искал способ отыскать Сабину. Отвязав от плота одно из тонких бревен и обстругав его ножом, сделал весло и принялся грести. Так как это занятие мне хорошо знакомо с детства, мне удавалось проплывать четырнадцать-пятнадцать метров в минуту. Конечно, предстояло еще долго грести, прежде чем мы доберемся до невидимого берега, но мне было легче что-то делать, чем пребывать в бездействии. Я бы с радостью отдал все силы ради спасения любимой, и то, что передо мной вновь забрезжила надежда, искупало все тяготы пути.
Остаток дня я без устали греб.
Солнце уже клонилось к западу, когда я заметил вдали прибрежные холмы, поросшие деревьями. Не зная, где нам лучше причалить, я разбудил мальчика, и он указал на густой лес примерно в километре от нас. Вскоре мы очутились в устье широкой реки, и по настоянию ребенка я направил плот по ней. Течение здесь было очень медленное, очевидно, река вытекала из озера, а не спускалась с гор. Справа и слева, по обеим ее сторонам из воды поднимались высокие деревья, стволы которых, похожие на гигантские столбы, образовывали бесконечную колоннаду. От деревьев, широко раскинувших ветви, словно руки, веяло холодом. Лучи заходящего солнца освещали реку, и кровавые отблески складками ложились на волны. Стволы деревьев уходили под воду на глубину пятнадцати футов. Блуждали толстые слепые рыбы, ползали огромные, с позеленевшим панцирем, ракообразные. Особенно много было головоногих неизвестного вида с непомерно большими глазами. Все здесь говорило о тусклой, но лихорадочной жизни, проходящей в вечных сумерках. В неглубокий местах дно было покрыто необычайно красивыми растениями длиной в несколько метров, распустившими по течению свои длинные пряди. Узорчатые водоросли расстилались причудливым ковром, и повсюду ползали насекомые, своими овальными хитиновыми панцирями напоминавшие черепах. Паук величиной с ладонь по нити, спускающейся с ветви дерева, скользил к воде за добычей; над бесцветными грибами вились толстые белые мухи. Я случайно задел веслом млекопитающее с клювом утконоса. В воздухе носилось множество летучих мышей.
По мере того, как река уводила нас в глубь леса, тени становились плотнее, деревья склонялись все ниже. Меня не покидало чувство тревоги, и я был охвачен страхом не меньше, чем желанием увидеть Сабину. Мальчик опять уснул. Последний кровавый блик упал на волну. Потом наступила темнота. Я перешел на нос плота и всю первую половину ночи греб в потемках.
Светящийся лес
Думаю, было около полуночи, когда мальчик проснулся. Он чувствовал себя гораздо лучше. Мы нашли в лесу съедобные орехи и подкрепились. Потом я задремал, а когда очнулся, где-то слева, должно быть, светила луна, потому что оттуда сквозь ветви деревьев лился призрачный свет. Все вокруг было неясным, словно подернутым дымкой. Дрожали расплывчатые пятна света, и было похоже, что на лес падали мерцающие белоснежные хлопья.
Под кронами деревьев царил непроглядный мрак, лишь иногда кое-где поблескивали светящиеся спинки рыб. Я продолжал грести, но из осторожности продвигался вперед крайне медленно, так что за три часа не проплыл и двух километров. Откуда-то слева по-прежнему лился странный свет. Быть может, уже взошло солнце, и сквозь ветви деревьев просачивались лучи зари? Я направил плот к свету. Река образовывала здесь излучину, и через несколько минут передо мной неожиданно открылась прекрасная картина: лес, сверкающий ярче, чем снег при лунном свете. Однако, на небе не было ни солнца, ни луны. Волны света плыли над рекой, широко разлившейся здесь, как озеро. Лес, видимо, был затоплен на большом расстоянии, но неглубоко, так что даже виднелись узловатые корневища. От корней деревьев и исходило широкими кругами странное свечение. Словно огненное покрывало, свет расстилался над водой, переливался, трепетал, то затухая, то вновь разгораясь Он стекал по кустам тоненькими струйками, а при порывах ветра рассеивался, как будто в воздух взлетали блестящие пчелки, и, отражаясь в воде, мерно покачивался на волнах. Царила глубокая, ошеломляющая тишина.
Я замер в преддверии этого сказочного мира. На минуту почувствовал себя ребенком. Во мне с детских лет сохранилось наивное восхищение, страх и непреодолимое любопытство ко всему таинственному. В воображении возник волшебный город, который Люди Вод сумели осветить в речной пучине. Я пытался представить себе этих новых существ, к которым я физически не смогу попасть. И у меня, представителя высокой цивилизации, возникло ощущение грустной покорности и страха перед их превосходством. Рухнули былые представления, порожденные лишь моей уверенностью в том, что я принадлежу к самой развитой части человечества, но я также понял, что прогресс наших бедных соперников клонится к закату они предпочитали жить в мечтах и грезах, в беспечной самоуспокоенности.
Тем временем, на островке рядом со мной появилось какое-то существо. В лучах света ясно вырисовывался человеческий силуэт гигантских размеров. Он был почти трехметрового роста и доставал головой до нижних ветвей ясеня. Скоро я понял, что столь высоким его делают непомерно длинные ноги. Еще три-четыре таких же существа появились на островке, потом они вошли в воду, доходившую им до пояса, и быстрыми шагами направились к нам. Я разбудил мальчика.
