Генри Хаггард - Сердце Мира
— Maldonado! Проклятье! — повторял он. — Но ты тоже умрешь с нами!
Мексиканец пододвинулся ближе к мачте, вытащил нож из-за пояса и принялся резать канат, за который мы держались. Действия сумасшедшего заметил ближайший матрос-индеец; сильно ударив кулаком по его руке, он заставил дона Хосе выронить нож. В противном случае нам всем угрожала смерть.
— Что говорят индейцы? — спросил меня Стрикленд. — Ведь можно же что-нибудь предпринять?
— Они думают, что течением нас отнесет за тот остров, который виден справа, и мы попадем в более тихие воды, где можно продержаться в лодке.
Эти предположения оправдались. Началась усиленная качка. Все ходило ходуном по палубе, пароход кренило так, что ежеминутно он угрожал опрокинуться. От всего экипажа остались теперь в живых только шесть матросов, мы трое, обезумевший дон Хосе, а в стороне, запутавшись в снастях, лежал труп капитана, убитого упавшей мачтой. Все остальные были унесены волнами. С каждым новым валом опасность увеличивалась, так как в трюме становилось все больше воды.
— Пароход скоро потонет, живее к лодке! — крикнул Стрикленд.
Единственная уцелевшая лодка болталась на баке. Матросы, держась друг за друга, бросились к ней, наскоро вычерпывая накопившуюся воду.
Вдевятером мы уселись в лодку и торопливо отчалили от «Санта-Марии». Индейцы-матросы дружно заработали веслами. Не успели мы немного отойти, как услышали с парохода отчаянные вопли о помощи. То кричал дон Хосе.
— Ради самого Бога, не покидайте меня!
Рулевой обернулся, но не остановил лодку, а только заметил:
— Греби дружнее! Пусть эта собака подыхает! Но тут вмешался мой друг:
— Нельзя дать погибнуть несчастному. Поверните обратно!
— Но ведь он хотел убить вас! — возразил рулевой. — К тому же нас затянет в круговорот, когда потонет пароход!
— Не можете ли вы приказать им вернуться? — обратился он ко мне.
— Раз вы этого желаете, мне остается только повиноваться! Молча, но матросы все-таки послушались моего распоряжения.
На палубе метался дон Хосе, не перестававший кричать:
— Спасите меня! Спасите меня!
— Бросайтесь в воду! — кричали мы ему с лодки, по настоянию нашего рулевого не решаясь близко подойти к пароходу. — Мы вас вытащим!
— Я боюсь! Спасите меня…
— Что же нам делать? — спросил рулевой, обращаясь к сеньору Стрикленду. — Если мы будем медлить, то смерти не миновать!
— Слушайте! — крикнул тогда Стрикленд дону Хосе. — Я сосчитаю до трех, и при слове «три» вы бросайтесь в воду, или мы повернем обратно… Раз! Два!..
— Я готов! — уже в воздухе послышался ответ несчастного, затем плеск воды, и среди волн показалась голова мексиканца. Мы еще ближе подплыли к нему и, схватив за руки, втащили в лодку.
— А теперь ради всего святого налегайте на весла! — крикнул рулевой, и мы, пользуясь попутным течением, понеслись к берегу. Мы успели как раз вовремя. На наших глазах «Санта-Мария» еще больше затонула кормой, нос высоко поднялся на волнах, и потом все покрылось водой. Нашего парохода не стало. Но мы еще не избежали всех опасностей. Двигаться к берегу можно было только с величайшим трудом. Было темно и очень холодно. Нашу лодку несколько раз заливало водой, и мы с большим трудом постоянно ее откачивали. Я не выдержал и впал в беспамятство. С удивлением очнулся я на твердой земле через несколько часов. Матросы усиленно растирали мое окоченевшее тело, повторяя:
— Проснитесь, проснитесь! Мы спасены!
— Спасены от чего? — спросил я, открывая глаза и ничего не соображая. — Где мы находимся?
— В устье реки Усумасинты, благодарение Богу! — говорил Молас. И действительно, оглядываясь кругом, я увидел зеленую траву, кучу высоких пальм и ясное солнце. Потом я взглянул на своих товарищей. Сеньор Стрикленд лежал, точно мертвый; на дне лодки сидел на одной из скамеек дон Хосе, с блуждающим взором, очевидно ничего не понимая или все еще опасаясь за свою жизнь. Двое гребцов неподвижно сидели на своих местах, как бы застыв с веслами в руках. Энергичнее и деятельнее других был Молас. Приведя меня в чувство, он принялся за моего друга. Я не мог ему помочь, так как сам был очень слаб. Открыв глаза и узнав о положении дел, сеньор Джеймс обратился к рулевому:
— Вы — благородный человек. Мы обязаны вам спасением наших жизней!
— Я ничего особенного не сделал, — ответил тот. — Вы забываете, что с нами был Хранитель Сердца!
Несколько в стороне от реки виднелись крыши ранчо3, откуда не замедлили показаться люди. Узнав о нашем несчастье, они вернулись домой, чтобы принести нам пищи и вина. За этим ранчо была расположена целая индейская деревня; ее алькальд4 был знаком с Моласом, и таким образом мы вскоре узнали важные для нас новости.
— Я узнал от него, — говорил мне Молас, — что один индеец из их деревни, несколько дней тому назад вернувшийся из путешествия, рассказывал, как старый индеец и его дочь были схвачены доном Педро и теперь содержатся пленниками на его асиенде!
Когда я передал все это сеньору Джеймсу, он удивился:
— На что понадобился этому разбойнику старый индеец?
— Сеньор забывает, — ответил ему Молас, — что дон Педро утащил у меня золото, которое дал мне этот индеец, и что он знает, откуда оно у меня. По-видимому, он надеется выпытать у него и про сам клад. Кроме того, есть еще и дочь, которую иные люди в Мексике могут ценить дороже золота. Я опасаюсь теперь, что наше путешествие будет совершенно бесплодно, так как пленники дона Педро редко расстаются с ним!
— Я полагаю, что мы все-таки должны продолжать наш путь! — возразил сеньор Джеймс.
— Разумеется! — присоединился к нему и я. — Проделав такой долгий путь, чтобы увидеть этого чужеземца, мы не должны возвращаться. К тому же мы пережили опасности большие, чем те, которые ожидают нас в Санта-Крусе!
VII. Асиенда
Наши матросы предложили нам добраться на лодке вдоль берега до Компече, куда сами они направлялись, чтобы прежде всего сообщить жившим там хозяевам парохода о его гибели. Они были уроженцами того округа и торопились вернуться к своим семьям. Их предложение нас не устраивало, так как заставляло отклониться в сторону от намеченного пути. Мы решили направиться в городок Потрерилло, чтобы запастись всем нужным, так как все вещи, кроме бывших на нас, погибли. В полной нищете оказались все матросы с «Санта-Марии», и всегда щедрый Стрикленд, желая им помочь, развязал свой пояс и, вынув из него пригоршню золотых монет, передал старшему, чтобы тот разделил между всеми.
— Вы счастливчик, что сберегли столько золота! — с затаенной завистью проговорил дон Хосе. — Я же потерял все, что имел!
