Игорь Срибный - Вочий вой
Гнат пододвинул табурет и сел около атамана. Кондрат протянул слабую руку и легонько сжал кисть побратима.
- Гнат, - сказал Баштовенко, - мы уже обсудили наше положение со старшиной и хотим услышать твои предложения. Ставлю также тебя в известность, что раз я выбыл из строя, обязанности атамана возложены на тебя. Згода, старшино?
Куренные ответили утвердительно.
Заруба коротко доложил казакам о складывающейся обстановке и о том, что он собирается предпринять, чтобы сбить атаку ногайцев.
Старшины внимательно выслушали Гната и отправились подбирать людей в ночную вылазку.
- Гнат, - сказал Кондрат, когда куренные вышли из хаты. – Теперь скажи мне, как на духу, выдюжим?
- Выдюжим, братэ, выдюжим. Не бывать тому, чтоб казаки перед ворогом гнулись. Все сделаем, чтоб честь казацкую не уронить.
- Да, не ко времени рубанул меня ногай, не ко времени.
- Так кто ж выбирает то время, как не Господь наш? – ответил Заруба. – Знать, пришло твое время зарубку на теле поиметь, вот и поимел. Господа нашего – Иисуса Христа благодари за то, что руку басурманина отвел и не дал ему тебя жизни лишить!
Кондрат попытался перекреститься, но не смог приподняться и застонал.
- Ты лежи, братэ, сил набирайся. Да молись за тех, кто сейчас в ночь уйдет, - Заруба слегка прижал плечо Кондрата к топчану. – От них зависит наша судьба.
Гнат легко поднялся, будто и не было позади дня, полного смертельной опасности, не рубился он с превосходящими его численно врагами, не получил сабельного удара через грудь. Он прощально кивнул Кондрату и, не надевая шапки, шагнул за порог.
Через полчаса десять казаков, одетых в широкие белые балахоны, унося каждый по два ружья с зарядами, шагнули в проем потайной калитки и тут же растворились в белесом полусумраке вечереющей степи. Им предстояло сделать круг в две версты, чтобы незамеченными войти в овраг и затаиться там до прихода врага.
ГЛАВА 16
Тунгатар дал указания воинам готовить метательные копья, которых необходимо было очень много, чтобы вызвать пожары внутри заставы, и уединился с харабарчи Айсулу.
- Айсулу, - обратился к разведчику Тунгатар. – Ты пойдешь со своими воинами в первой партии. Пойдете пешим порядком, поскольку лошадей казаки услышат издалека. Воины Кумчака понесут вслед за вами мостки, которые будем бросать через ров. Но это будет после того, как вы проникнете внутрь. Вы должны незаметно через овраг пройти к укреплению казаков и, набросив на частокол арканы, влезть на него. Вас не должны обнаружить посты урусов, иначе все сорвется. Как только вы уберете охрану, ты дашь нам знак горящим факелом, и мы сразу же идем на штурм. Ваша задача – открыть нам ворота и удержать казаков, пока мы не окажемся внутри заставы.
В случае, если вас все-таки обнаружат, не мешкая, забрасывайте за частокол горящие копья. Для этого наготове держите трут и огниво. Подготовь, сколько сможешь, самых ловких и умелых разведчиков, которые все же должны пробраться через частокол и открыть ворота, даже и под огнем урусов.
- Я все понял, Карыскыр, - Айсулу почтительно наклонил голову, прижав правую руку к груди. – У меня все воины ловкие и умелые, иначе они не были бы разведчиками. Но есть и наиболее ловкие и умелые – они и проникнут за ограду, и это им по силам. Правда, таковых бойцов у меня немного – всего семеро, но они стоят каждый пятерых.
- Не буду загружать тебя лишними указаниями и призывами – ты опытный воин и сам все знаешь. Скажу одно – от твоих действий зависит наш успех, - закончил разговор Тунгатар. – Иди, готовь своих воинов и, удачи тебе, Айсулу! Тунгатар хлопнул своего разведчика по плечу и отправился к кострам, где во всю кипела работа. Сотни копей, уже просмоленных и обмотанных пучками промасленной шерсти, лежали у костров и, количество их росло.
Мостки, под которые были продеты толстые веревки, которые применялись для связывания пленных в караван, были уложены цепочкой и готовы к переноске.
На выходе из балки разведчики, собрав у всех воинов явлыки и просто куски кумаша белого цвета мастерили себе балахоны, чтобы не выделяться темной одеждой на фоне снега.
Тунгатар, проходя по лагерю, видел кипучую работу воинов и все больше убеждался в успехе задуманного им предприятия. Он ждал наступления полуночи, чтобы отправить в поход разведчиков и отряд Кумчака, который должен доставить к стенам казачьей заставы мостки.
ГЛАВА 17
Волк и его новая подруга, сытые и довольные жизнью, резвились перед наступлением сумерек, как щенки.
Волчица то сближалась с вожаком, игриво виляя хвостом и заглядывая ему в глаза, то вдруг резко отпрыгивала в сторону, делая вид, что убегает. Волк поначалу соблюдал приличия и нормы поведения, установленные стаей для вожака, но вскоре, поддаваясь настроению волчицы, включился в игру. Он легко настигал волчицу в беге и легонько покусывал ее в плечо или в загривок, а затем одним прыжком обходил ее, заставляя натыкаться грудью на его массивный корпус. Волчица ласково прижималась к нему несколько мгновений и, все повторялось сначала.
Остальной мир перестал существовать для них – на всем белом безмолвии степи сейчас существовали только они – два диких, смертельно опасных зверя, которых увлекла и унесла ввысь извечная история притяжения всех живых существ к существам противоположного пола.
Так резвились они до сумерек, позабыв обо всем.
И только, когда ночь накрыла своим темно – лиловым бархатом степь, и месяц показал свой серп из-за рваных туч, свершилось великое чудо любви. Волк нагнал волчицу в стремительном беге и остановил ее, схватив зубами за загривок. Волчица поднырнула под вожака, разворачиваясь к нему задом, и выгибая призывно спину, и он, довольно урча, мягко и нежно овладел ею. Волна блаженства захватила зверей и унесла в райские кущи. Они слились в экстазе сладострастия, и довольный волк, излив всю накопившуюся в его теле страсть в тело волчицы, совершил вдруг прыжок неимоверной высоты и радостно забегал вокруг своей избранницы.
А она, впервые познав радость любви, стояла и с обожанием глядела на такого могучего, властного и жестокого зверя, который оказался таким нежным и ласковым по отношению к ней.
Нарезав с десяток кругов вокруг волчицы и выразив, таким образом, свое упоение только что случившимся актом продолжения жизни, волк стрелой взлетел на курган, присел на задние лапы и, устремив к звездам свою широкую морду, вдруг протяжно завыл.
