Майкл Гир - Люди Волка
— Он же мальчишка! — взвизгнул, сжав кулаки, Кричащий Петухом.
Бегущий-в-Свете содрогнулся, как будто шаман схватил его своей задубевшей рукой.
— Волк приходил ко мне! Он спасет тех, кто пойдет к югу. Он указал мне разлом в Великом Леднике, где мы можем пройти. С той стороны есть мамонты. И бизоны тоже. И карибу гуляют по зеленой траве, отращивая новые рога.
Пляшущая Лиса приоткрыла рот от удивления, встретившись глазами с Бегущим-в-Свете.
— Я вижу Сон, — прошептала она. — Так все и есть… В глазах у него отражено…
— Ступай в чум! — приказал старый шаман. — Ступай и согрей мой плащ. Завтра идем на север. Надо как следует отдохнуть ночью.
— Нет! — ответила она. Она глядела на него невидящими глазами, словно удивляясь его гневу. Ярость исказила тощее лицо старика. Он замахнулся на Лису.
— Не тронь меня! — вскрикнула она, отклонившись назад и заслоняя лицо руками.
— Иди! — приказал Кричащий Петухом. Поспешая к чуму, она обернулась и увидела гневное лицо Бегущего-в-Свете. Он шагнул в середину круга;
Обрубленная Ветвь, пытаясь удержать его, положила ему руку на плечо.
Приподнимая полог чума, Лиса слышала громовый голос своего мужа:
— Не слушайте этого младенца! Мамонты ушли оттуда… на север! Я видел: наши охотники гонятся за ними, мечут копья в бегущих мамонтят… Матери кружатся рядом, задирают кверху хоботы, чтобы накликать на нас Ветряную Женщину. Но мы хитрее! Мамонтята увязают в снегу, их кровь — на наших копьях. Стадо бежит на север, а мы с добычей!
— Лжец! — визжала в ответ Обрубленная Ветвь. — Ничего ты не видел! Ты выдумал это только что. В твоих глазах нет Сна.
Лису передернуло: до нее донесся звук удара. Она с головой закуталась в плащи Кричащего Петухом, чтобы не слышать этих все продолжавшихся звуков — ударов плоти о плоть. Она забилась в угол: у нее живот заболел от переполнявшего ее страха.
Она боялась за старуху и за себя тоже — ведь она при всех пререкалась с мужем. Она унизила его днем — он может унизить ее ночью. Она свернулась в комок, стараясь не ослабеть и не впасть в агонию. Так бывает, она знала.
Кричащий Петухом опять замахнулся на Обрубленную Ветвь. Старуха попятилась, поскальзываясь на льду и бормоча что-то себе под нос.
— Оставь ее в покое, — сурово произнес Бегущий-в-Свете. Он вспомнил на мгновение испуганное лицо Пляшущей Лисы — мысль о ней обожгла его. Волчья кровь — могучая и густая — наполняла его жилы. Глубоко в душе его вспыхнула ненависть к этому старику, тиранящему его Народ.
— Что я слышу? Мой брат так расхрабрился? — произнес Вороний Ловчий, скрестив руки на груди.
— Ты хочешь нарушить мир среди Народа? — отозвался Кричащий Петухом. — Ты? Ты угрожаешь мне?
— Какой мир, когда бьют старух? Ты уже раз ее ударил…
— Не учи меня! — Кричащий Петухом выпрямился и сжал кулаки. — Кого хочу, того и наказываю.
— Никто не имеет права поднимать руку на старших. Даже…
— Я убью тебя, мальчишка! Моя Сила велика… — Старик побледнел и усмехнулся, обнажив желтые гнилые зубы. Он согнулся до самой земли и, выпростав из рукава костлявую ладонь, стал чертить в воздухе магические знаки.
Бегущий-в-Свете глубоко вздохнул и тревожно потрогал копье.
— Волк защитит меня. Я не боюсь.
Но на самом деле он боялся. Ему не раз доводилось видеть, как действует колдовство старого шамана. Сейчас он про себя просил Волка даровать ему храбрость.
— Четыре недели, — затянул на уже привычный мотив Кричащий Петухом, — твоя утроба не будет принимать пищу. — Затем он запел что-то незнакомое, воздев к небу руки и отплясывая прежде неизвестный танец.
Бегущий-в-Свете зажмурился. Он почувствовал, как Сила Кричащего Петухом подбирается к его душе.
— Волк хранит меня, — повторял он снова и снова. Сердце его колотилось что есть мочи. — Он не даст мне умереть, пока я не приду в землю, что лежит за Большим Ледником. — Он потрогал знак, начертанный волчьей кровью у него на лбу. — Волк ведет меня на юг, в страну Отца Солнце. Я иду за Волчьим Сном.
Сила Кричащего Петухом, кажется, отступила. Бегущий-в-Свете открыл глаза и с улыбкой облегчения посмотрел на пляшущего старика-шамана.
Он услышал восторженные крики у себя за спиной. Люди признали его, поверили в его Силу. Обрубленная Ветвь поднялась на ноги и встала во весь рост, отклонившись назад, — древняя и мудрая, как сам Дедушка Белый Медведь. Ее беззубый рот радостно улыбался.
— Волчий Сон! — крикнула она своим скрипучим старческим голосом. — Э-ге-ге! Я иду на юг с Бегущим-в-Свете! Я иду на юг с Волком!
Отец Солнце блеснул над горизонтом на юго-востоке. В лучах его еще более впалыми показались глазницы и щеки изможденных людей. Тьма стала рассеиваться, как пепельный дым. Извивающиеся радужные огни вспыхнули на небе: это Дети-Чудища проснулись и начали свою битву. Эти Двое, добрый и злой, борются с начала времен, и нет конца их схватке.
— Вы идете к югу на верную смерть! Слушай меня, Отец Солнце! Я, Кричащий Петухом, видел твой Сон. Чуешь ли ты мою Силу? Я проклинаю этих… этих предателей! Их души не достигнут Блаженного Звездного Народа. Смерть! — визжал шаман, размахивая руками перед Бегущим-в-Свете, как садящийся на землю орел — крыльями.
— Я иду за Волком. Все, кто отведает мяса Волка, пойдут за моим Сном, — ответил молодой охотник и двинулся сквозь возбужденную толпу к своему чуму.
5
Малиновые отблески ложились на стены чумов, и при этом свете еще заметнее были страх и тревога, написанные на лицах людей. Они сидели, сгрудившись, у низеньких костров, пытаясь согреться в струях темного дыма.
Издающий Клич поднес к зубам рукоятку нового каменного дротика, пытаясь нащупать языком выступ оленьего сухожилия, которым к рукоятке крепился каменный наконечник. Зажав жилу сточенными резцами, он что есть мочи затянул узел и с удовлетворением посмотрел на свою работу: наконечник прочно сидел в раструбе древка.
Поющий Волк уложил в яму, на дне которой тлел огонь, зловонный кусок мамонтового навоза. Если добавить сухого мха — тепла хватит. Сегодня удачный день: один из детей нашел топливо там, где ветер развеял снежный покров. Но он все еще не пережил до конца смерть маленькой дочки… Навоз горел красноватым пламенем, густой, жирный дым поднимался над ямой.
Издающий Клич перевел взгляд со своего дротика на кусок волчьего мяса, лежащий на полу чума:
— Что ж, мне так всю ночь и сидеть здесь, глядя на это мясо?
— Кто сильнее? Твое брюхо? Или страх? Сам знаешь, что сделает с тобой Кричащий Петухом, если ты прикоснешься к этому мясу.
Поющий Волк и сам не мог отвести глаз от оттаивающего куска мяса. Огонь бросал на него красный отсвет. Поющий Волк тяжело сглотнул слюну, как будто не в силах справиться с влагой, переполнявшей его рот.