Царь царей - Уилбур Смит
“Да, да, Пенрод! Я выйду за тебя замуж.”
Он встал и притянул ее к себе, и этот первый поцелуй после столь долгой разлуки заставил Эмбер расцвести, как роза пустыни под дождем. Она дрожала в его объятиях, и пока он держал ее, земля перестала вращаться, и время ждало их.
Наконец он оторвался от нее, не уверенный в том, что сможет сдерживаться и дальше, если не сделает этого.
“У меня нет для тебя кольца, моя дорогая, - сказал он с дрожащим смехом. - Я обещаю, что куплю тебе бриллиант размером с твой кулак, когда мы вернемся в Каир.”
Эмбер покраснела. - Ты не должен этого делать, Пенни.- Она протянула руку к простой серебряной цепочке на шее и вытащила ее. Сквозь него было продето сверкающее в полуденном свете обручальное кольцо, которое он подарил ей на шестнадцатилетие в отеле "Шепард" восемь лет назад. Она хранила его во всех своих испытаниях и одиночестве, так же как он хранил часы, которые она ему подарила. Она повозилась с замком, и он шагнул вперед, чтобы помочь ей. Его пальцы коснулись ее шеи, когда он расстегнул застежку, и вспышка чувства, пробежавшая между ними, казалась предвестником надвигающихся бурь и молний летних дождей.
Он снял кольцо и подержал его на ладони несколько секунд, прежде чем взять ее левую руку и надеть на палец. Они все еще стояли там, держась за руки, когда Белито подошла к ним с корзиной черенков для сада на бедре. Она посмотрела между ними и громко рассмеялась, а затем, к большому удивлению Пенрода, сказала по-итальянски: "Il matrimonio s'haa da fare!”
Эмбер покраснела и взяла Пенрода под руку. - да, Белито, этот брак будет заключен.”
•••
Вернувшись в лагерь, они получили поздравления от всех своих друзей, и если Райдер и сомневался в том, что в их семье есть военный, то у него хватило здравого смысла это скрыть. Прощальный пир превратился в празднование помолвки, а пение и танцы продолжались так долго, что они не видели смысла спать.
Когда забрезжил рассвет, Шафран еще раз проверила, надежно ли упакованы ее принадлежности для рисования и не успели ли дети снова потерять свои любимые игрушки. Райдер пришел, чтобы найти ее, и на мгновение они забыли о своих обязанностях и посмотрели на процветающий лагерь и серебряную шахту.
Шафран прислонилась к плечу мужа, и он обнял ее за плечи. - Ты построил нечто удивительное, Райдер, - сказала она.
“Но ведь мы это сделали, не так ли?”
Шафран, никогда долго не бывавшая сентиментальной, улыбнулась ему, и ее глаза сверкнули. - Я забыла спросить: теперь мы снова богаты?”
“Да. Менелик вернет долг, который мы ему дали, а прибыль от остального серебра, прошедшего через Аддис-Абебу за последние пять лет, ждет нас в Каире. На самом деле мы до неприличия богаты.”
- Хорошо, - сказала она. “Мне понадобится новое платье для свадьбы Эмбер.”
“У тебя может быть целая комната новых платьев, - сказал он, и она поцеловала его, прежде чем отстраниться и положить руку на живот.
“Возможно, я не смогу долго влезать в них. Леон и Пенелопа будут иметь. . . на этот раз, кажется, младший брат.”
Райдер поднял ее высоко в воздух и закружил так, что у нее перехватило дыхание от смеха.
•••
Их караван неуклонно продвигался к границе с Эритреей, и пока они ехали, к ним присоединилась дюжина аскарских и итальянских солдат, которые прятались в горах после битвы. Они предлагали свою защиту, еду и питье голодающим и перепуганным выжившим, и если Рас Алула или его люди когда-либо слышали об этом странном караване, проходящем через его территорию, они не пытались остановить их.
Они только что переправились через реку Мареб в Эритрею и повернули назад, чтобы в последний раз взглянуть на то место, которое так долго было их домом, когда Эмбер ахнула и указала рукой. На низком мысу по другую сторону реки они различили силуэт взрослой львицы, показавшейся на фоне горизонта.
“Это Хагос?- С удивлением и восторгом спросила Шафран.
“Да, - ответила Эмбер, прикрывая глаза рукой.
Львица зарычала, оглядела свою территорию, а затем гордо прошествовала прочь и скрылась из виду.
Время, проведенное Пенродом в итальянских войсках, подошло к концу после битвы при Адове, и из письма Сэма Адамса он узнал, что Китченер очень доволен своей работой. Пока они ждали в Массове возвращения в Каир, Пенрода попросили посетить особняк губернатора. Известие о поражении под Адовой вызвало ужас в Европе. Правительство Криспи пало, и Баратьери ожидал военного трибунала под домашним арестом в Асмэре.
Пенрод оставил Райдера посылать телеграммы своим банкирам в Каире, а Эмбер и Шафран усердно трудились над своими письмами и картинами, и он сразу же отправился отвечать на вызов.
Он оказался в той же самой комнате с высоким потолком и видом на порт, где Баратьери впервые приветствовал его по прибытии.
За великолепным письменным столом Баратьери сидел мужчина, но его ноги покоились на мраморной столешнице, скрещенные в лодыжках, а лицо было скрыто итальянской газетой. Заголовок гласил: "Унижение армии". Катастрофа в Африке.
Двери за Пенродом закрылись, и мужчина быстро перевернул страницу.
- Лусио!- Воскликнул Пенрод.
Его друг вскочил, чтобы поприветствовать его, и они обнялись.
“Я должен был догадаться, что король пришлет тебя, - сказал Пенрод, держа своего друга на расстоянии вытянутой руки. “Ты выглядишь устало.”
“А вы и в самом деле прекрасно выглядите, Пенрод. Насколько я понимаю, вас можно поздравить?”
Пенрод подтвердил это и увидел неподдельный восторг на изможденном лице своего друга.
- А теперь, Пенрод, ты мне нужен. Сообщения, которые я получаю из битвы, а также о действиях и стратегиях Баратьери, настолько запутаны, настолько переполнены ужасом, что невозможно понять их смысл. Мне нужно, чтобы ты рассказал мне, что произошло на самом деле.”
“С удовольствием, - ответил Пенрод. “У вас есть карты этого района?”
Лусио указал на стол, стоявший рядом с окнами, выходящими на балкон, и Пенрод увидел на нем аккуратные стопки бумаг.
- Отлично, но сначала у меня в записной книжке есть список имен: заключенные, с которыми я разговаривал после этого. Я пообещал, что постараюсь связаться с их семьями.”
