Томас Майн Рид - Отважная охотница. Пропавшая Ленора. Голубой Дик
— И вы увезли свою невесту?
— Увез. Соланж пришла ко мне ночью в лес, откуда я повез ее прямо к одному знакомому проповеднику-методисту, и он в какие-нибудь пять-десять минут связал нас на всю жизнь. Мне никогда не приходилось раскаиваться в этом поступке, потому что женщину лучше моей жены трудно было найти во всем свете. И, поверишь ли, с того ужасного дня, когда она навеки закрыла свои кроткие глаза, я ни разу еще не взглянул ни на одну женщину так, как смотрел на жену. Ах, как я с ней был счастлив, и как мне было трудно лишиться ее!
Голос старого охотника дрогнул и оборвался
Молодой человек печально смотрел на пламя костра и молчал, опасаясь неосторожным словом растравить душевную рану своего собеседника.
Между тем, чай поспел. Старик снял с огня котелок и принялся жарить на вертеле мясо.
— Так бы следовало поступить и тебе, мой друг Нед, — продолжал он немного спустя, стараясь подавить нахлынувшие на него грустные воспоминания. — Тогда бы вся твоя жизнь сложилась иначе, и тебе не на что было бы жаловаться. Вместо того, чтобы рыскать по горам и степям и подвергаться всевозможным опасностям, ты завел бы себе хорошенькую плантацию в каком-нибудь укромном уголке Миссисипи и зажил бы припеваючи… По правде сказать, мне такая жизнь не была бы по вкусу. Исходив в течение тридцати лет вдоль и поперек все Соединенные Штаты, перебив около сотни краснокожих, чтобы самому не быть убитым и оскальпированным ими, и свыкшись с вольной, хотя и опасной и полной лишений жизнью охотника, я, разуме-етсяг никогда не согласился бы застрять на плантации. Для меня это было бы тюрьмою…
— Да, я знаю, мой добрый Лихе Ортон, что вы долго не вынесли бы такой тихой жизни.
— Да, мой милый, это верно… Что же касается тебя, то тебе вовсе не к лицу быть траппером, хотя ты мастерски владеешь ружьем и лазишь по горам не хуже любой козы; мужества, ловкости и смекалки тоже у тебя вполне достаточно для этой профессии. Но все-таки сразу видно, что тебе была предназначена совсем другая доля… Скажи, пожалуйста, ты никому больше, кроме меня, не открывал своей тайны?
— Никому. У меня был и есть только один поверенный — это вы, мой старый добрый друг.
— Очень рад это слышать. Я так привязан к тебе, Нед, что мне больно видеть, как ты грустишь и чахнешь от любви… Я и рад бы помочь тебе, да не знаю как и чем.
— А что бы вы сделали на моем месте, Лихе?… Я, действительно, сам не свой с тех пор, как покинул долину Миссисипи… Тело мое здесь, а душа все еще там…
— Что бы сделал?… Вернулся бы туда и выждал случай увезти мою возлюбленную-вот и все. Больше, по-моему, нечего и делать, если ты хочешь быть счастливым…
— А вдруг она уже., замужем? — со вздохом проговорил молодой человек.
— Говорю тебе, этого быть не может! Я готов отдать голову на отсечение, что она еще свободна, потому что помнит тебя и…
— Да помнит ли?
— Помнит, помнит, поверь мне. Не такая она, чтобы забыть того, кого раз полюбила.
— Эх, если бы вы не ошибались, Лихе!
— Не ошибаюсь, будь покоен.
— А если ее насильно выдали замуж?
— Нет, и этого не может быть. Она не из робких и не дастся. Да к тому же я слышал, что ее братец сильно порастряс отцовское имение, так что старик, как говорят, еле дышит. Поэтому прежний жених, наверное, отступился, а новых при таких условиях не скоро найдешь. Кто захочет связываться с людьми, которые того и гляди останутся с пустыми руками! Такие глупости делают только из любви, а на истинную любовь многие ли способны?… Успокойся, мой милый, Клара Блэкаддер свободна, любит и помнит тебя. Она сама мне это говорила, когда я виделся с нею в последний раз, после того, как ты оттуда скрылся. Однако, вот что: давай-ка завтракать, а то чай остынет. Кстати, и мясо поспело.
С этими словами старый охотник снял с вертела мясо и, отрезав себе большой кусок, принялся с аппетитом уничтожать его. Молодой человек со вздохом последовал его примеру.
Глава VII
ПРЕРВАННЫЙ ЗАВТРАК
Читатель, вероятно, уже догадался, что Нед был тем самым молодым охотником-ирландцем, который так неудачно пытался посвататься за Клару Блэкаддер. Его настоящее имя было Эдуард ОНейль. Покинув долину Миссисипи, он направился на запад, дошел до Скалистых гор и углубился в них, надеясь среди охотничьих приключений и опасностей забыть то, что его так мучило. В крайнем случае, здесь не трудно было найти и смерть, которая не была бы прямым самоубийством. Он рад был и сам наложить на себя руки, но его останавливала мысль о том, что это безнравственно и свидетельствует о малодушии и трусости.
В первый же день пребывания в горах счастливый случай свел его с самым знаменитым охотником того времени, Лихе Ортоном. Сначала этих людей объединила профессия, а потом они стали закадычными друзьями.
Несмотря на зрелые годы, Ортон был очень молод душой. Под грубой и суровой внешностью охотника таилось мягкое, восприимчивое к добру сердце и честный характер; тем же отличался и ОНейль. Это внутреннее сходство и сблизило их.
Ободренный словами своего старого друга, Нед, как мы будем его называть, с аппетитом принялся уничтожать прекрасное жаркое и запивать его душистым чаем.
Вместо стола охотникам служил большой камень с гладкой поверхностью, на котором мясо резалось не хуже чем на мраморной доске, В корзинке, которую Ортон вынес из палатки, раскинутой тут же в ущелье, находились хлеб, соль и кое-какие пряности для придания вкуса жаркому. Имелись и деревянные вилки, чтобы не обжигать пальцы горячим мясом.
Не успели охотники съесть и половины своего завтрака, как вдруг до их слуха донесся звук нескольких одновременных выстрелов, гулко и раскатисто повторенных несколько раз горным эхом.
Целый залп ружейных выстрелов! Это не предвещало ничего хорошего. Очевидно, где-нибудь в прерии происходила кровавая стычка, наверное, между белыми и краснокожими.
— Поднимись скорей наверх и посмотри, не видно ли оттуда чего, — сказал Ортон, продолжая есть. — Странно, что выстрелы больше не повторяются^ Впрочем, быть может, этот залп был призывом на помощь?
Молодой человек проворно вскочил, схватил лежавшее возле него ружье, перекинул его через плечо и быстро стал взбираться на один из утесов, цепляясь за мелкий хвойник. Сам же Ортон спокойно остался на месте и принялся допивать чай.
Взобравшись наверх, Нед вынул из кармана подзорную трубу и направил ее в ту сторону, откуда послышались выстрелы.
Утренний свет только что начинал брезжить, и над прерией расстилался туман. Сначала Нед ничего не видел, но потом вдруг, на некотором расстоянии от того места, где стоял молодой человек, вспыхнул огонь и стал все больше и больше разгораться. Казалось, будто это горел костер. Вместе с тем послышались пронзительные, отчаянные крики, вопли смертельного ужаса и дикий рев, в котором привычное ухо Неда сразу узнало победный клич краснокожих.
