Георг Борн - Анна Австрийская, или Три мушкетера королевы. Том 1
Каждый из них запасся свечами и старым оружием, и они стали подниматься по темным лестницам сторожевой башни.
Когда они наконец поднялись наверх, то нашли парня в одной из комнат со сводчатым потолком лежащим на полу без чувств.
Тщательно обыскав все комнаты и не найдя ничего, они отнесли бесчувственного молодого человека домой, где им удалось через некоторое время привести его в сознание, но он не мог отвечать на вопросы, так как впал в жестокую горячку с бредом и был близок к смерти.
И в настоящее время он был еще болен и, несмотря на общее любопытство, никто не мог узнать от него о виденном и слышанном в башне, потому что призванный к больному доктор строго запретил напоминать ему о случившемся.
Случай этот еще более утвердил веру обитателей замка в сверхъестественные явления в башне. Теперь никто уже в этом не сомневался.
Кастелян строго-настрого запретил всему служебному персоналу упоминать об этой истории, когда в замок прибудет королева со свитой.
Тем не менее одна старая служанка замка не утерпела и рассказала придворным дамам об этом неприятном событии. Они, конечно, от души смеялись над суеверием старушки, тем более, что теперь, когда замок оживился, он совершенно потерял свой мрачный вид, и даже башня не производила уже такого неприятного впечатления.
Большой придворный штат королевы и расставленные у всех подъездов и во всех коридорах часовые несколько уменьшили опасения постоянных жителей замка, а наступившие в это время длинные дни и светлые весенние ночи окончательно прогнали их. Большая часть комнат была занята свитой королевы, и даже в самой сторожевой башне все было прибрано и очищено от пыли, так как королева пожелала однажды посетить верхнюю платформу, чтобы насладиться открывающимся с нее прекрасным видом.
В свите, сопровождавшей в этот день королеву, кроме донны Эстебаньи, маркизы де Вернейль и герцогини д'Алансон, находилась и герцогиня де Шеврез, а также несколько камергеров и других служащих при дворе.
Маркиза де Вернейль, приверженница королевы-матери и неизменная союзница Ришелье, и здесь, в Венсене, глазами аргуса следила за каждым шагом королевы. От ее взоров ничто не ускользало.
Она состояла в постоянных и тайных отношениях с кардиналом, предписавшем ей строжайшее наблюдение и тайный надзор за королевой, особенно с тех пор, как он дал себе обещание отомстить Анне Австрийской за свою неудачу.
При дворе, по-видимому, царствовало величайшее спокойствие с того дня, когда король выразил кардиналу свое неудовольствие за его интриги и когда Ришелье потерпел такое чувствительное поражение. Но это спокойствие было чисто внешним и напоминало вынужденное обстоятельствами перемирие, наступившее только для того, чтобы противники могли собраться с силами для новых решительных действий.
Ришелье стал терпеливо дожидаться случая для нанесения такого удара, чтобы на этот раз оказаться победителем.
Поэтому он разыгрывал из себя домоседа, усердно занимался государственными делами, и своим прилежанием и всесторонним знанием дел добился того, что Людовик постепенно взвалил на его плечи всю тяжесть государственных забот, которую Ришелье нес с терпением, надеясь таким образом полностью забрать в свои руки бразды правления.
Спустя несколько недель после переселения Двора в Венсенский замок, однажды вечером, горничная маркизы де Вернейль в большом волнении вошла в комнату своей госпожи.
Маркиза в этот день была свободна от службы при королеве и посвятила время написанию нескольких писем.
— Что с тобой, Гортензия? — спросила она.
— Секрет, госпожа маркиза, очень важный секрет! Мне открыл его счастливый случай, которым я так удачно воспользовалась, что, надеюсь, госпожа маркиза, вы одобрите меня.
— Рассказывай, что случилось?
— Ее величество час тому назад возвратилась с дамами с прогулки по лесу.
— Я знаю это, Гортензия, я слышала, как экипажи въезжали во двор замка.
— Когда вы, госпожа маркиза, освободили меня на сегодняшний вечер от службы, мне захотелось воспользоваться этим и насладиться прохладной тенью леса, — рассказывала горничная. — Пройдя уже довольно далеко, я увидела на некотором расстоянии возвращающиеся придворные кареты; одна за другой они выехали на дорогу, и я осталась в лесу совершенно одна. Идя по кромке леса, я мимоходом рвала цветы, а затем присела у куста, чтобы привести мои цветы в порядок.
— Я знаю, ты любишь идиллию, — сказала, улыбнувшись, маркиза.
— Вдруг до слуха моего долетел звук, похожий на бряцанье шпор, а вслед за тем мне послышался шорох шелкового платья и потом голоса.
— С тобою никого не было, Гортензия?
— Я была одна, госпожа маркиза. Когда я со своими цветами расположилась у куста, поблизости не было ни одной живой души, тем более я была удивлена, услышав шаги и голоса. Я осторожно приподнялась, чтобы взглянуть на разговаривающих. Густой кустарник скрывал меня, и я могла, незамеченная, приблизиться к ним настолько, чтобы рассмотреть лица и слышать разговор.
— Ну, кого же ты увидала?
— Госпожу герцогиню де Шеврез, — отвечала Гортензия.
Маркиза приподнялась, как будто рассказ горничной только в эту минуту привлек к себе ее внимание.
— Как, герцогиня? А господин со шпорами?
— Он не знаком мне, госпожа маркиза, я никогда его не видела. Должно быть он иностранец, хотя и говорил с герцогиней по-французски.
— Не можешь ли ты описать мне его наружность, Гортензия? Как называла его герцогиня?
— Он молод, глаза у него темные и блестящие, маленькая черная борода и манеры аристократа. С госпожой герцогиней он был очень вежлив и любезен.
— О, я догадываюсь! Как она называла его? Какой титул упоминала? — поспешно спросила маркиза.
— Она называла его господин герцог!
— Это он! Бекингэм! Он в Венсене! — прошептала союзница кардинала.
— Вы, без сомнения, знаете этого иностранца, госпожа маркиза, потому что из их разговора я узнала, что он уже много раз бывал в Париже и имел постоянные встречи с герцогиней де Шеврез.
— Нет никакого сомнения — это он! О чем они разговаривали?
— Госпожа герцогиня выразила иностранцу свое удивление так неожиданно видеть его здесь, но потом она очень любезно приветствовала его и сказала, что одна особа, которую она не назвала, будет в восторге от его неожиданного посещения.
— Рассказывай дальше, Гортензия!
— Иностранец просил у госпожи герцогини ее посредничества, он непременно желал свидания с особой, имя которой они не называли. Статс-дама говорила о невозможности свидания, так как замок наполнен служащими, и пройти незамеченным положительно немыслимо! Иностранец отвечал, что он, во что бы то ни стало, исполнит свое намерение, так как приехал сюда исключительно с этой целью. Госпожа герцогиня напомнила ему об опасностях. «Я не боюсь их!» — с жаром отвечал незнакомец. В это время герцогине должно быть пришла в голову какая-то мысль. «Дело устроится, — сказала она, подумав немного, — если вы будете осторожны и рассудительны! В моей помощи можете быть уверены! Я всеми силами постараюсь устроить вам свидание!»
