Александр Дюма - Сорок пять
Проехав за три часа два лье, отважные разведчики добрались до реки Рюпель, вдоль берега которой тянулась мощеная дорога; но теперь на смену трудностям пришли опасности: две-три лошади зашибли себе ноги о неплотно уложенные камни; иные, поскользнувшись на покрытых тиной камнях, упали в реку и погибли вместе с их ездоками. Вдобавок с лодок, стоявших на причале у противоположного берега, в отряд несколько раз стреляли. В этих трудных условиях Анри показал себя достойным предводителем и подлинным другом солдат; действуя осторожно и разумно, он вел людей к спасению и рисковал только собственной жизнью.
Немного не доезжая Рюпельмонда, ониские кавалеристы наткнулись на нескольких французских солдат, сидевших на корточках вокруг кучки тлеющего торфа. Несчастные жарили кусок конины: то была единственная пища, которую им удалось раздобыть за последние двое суток.
Завидев всадников, участники этого жалкого пиршества всполошились; они хотели было удрать, но один из них удержал товарищей, говоря:
— Чего нам бояться? Если это враги, они убьют нас, и по крайней мере все разом будет кончено.
— Франция! Франция! — крикнул Анри, услыхав эти слова. — Идите скорее к нам, бедняги!
Измученные французы подбежали к соотечественникам; тотчас их снабдили плащами, дали хлебнуть можжевеловой водки и позволили ехать вместе со слугами, по двое на одной лошади. Они с радостью присоединились к отряду.
Наконец глубокой ночью добрались до Шельды. Все вокруг было окутано мраком; у самого берега ониские кавалеристы застали двух мужчин, на ломаном фламандском языке они уговаривали лодочника перевезти их на другой берег. Лодочник отказывался и вдобавок угрожал им. Лейтенант, говоривший по-фламандски, велел отряду остановиться, а сам, спешившись, бесшумно приблизился к спорившим и расслышал следующие сказанные лодочником слова:
— Вы французы, стало быть, должны умереть здесь; вы не попадете на тот берег.
Один из мужчин приставил к горлу лодочника кинжал и, уже не пытаясь коверкать свою речь, сказал на чистейшем французском языке:
— Умереть придется тебе, хоть ты и фламандец, если тотчас же не перевезешь нас!
— Держите его, сударь, держите! — крикнул лейтенант. — Мы вам поможем!
Француз от изумления ослабил хватку; воспользовавшись этим, лодочник вырвался и проворно отчалил.
Один из кавалеристов тотчас же смекнул, какую огромную пользу может принести лодка, и выстрелом из пистолета уложил лодочника наповал.
Оставшись без гребца, лодка перевернулась, и волны прибили ее обратно к берегу. Французы, спорившие с лодочником, первыми сели в нее. Это явное желание обособиться удивило и обеспокоило лейтенанта, и он спросил:
— Позвольте узнать, господа, кто вы такие?
— Сударь, мы морские офицеры. А вы, как видно, ониские кавалеристы?
— Да, сударь; не хотите ли примкнуть к нашему отряду?
— Охотно, господа.
— В таком случае, садитесь на подводу, если вы слишком устали, чтобы идти пешком.
— Разрешите узнать, куда вы держите путь? — спросил второй морской офицер, до того времени молчавший.
— Нам приказано добраться до Рюпельмонда, сударь.
— Будьте осторожны, — продолжал тот же офицер, — сегодня утром в том же направлении проехал испанский отряд, очевидно выступивший из Антверпена.
— Погодите, — сказал лейтенант, — я попрошу сюда нашего командира. — Он знаком подозвал Анри и объяснил ему, в чем дело.
— А сколько человек было в отряде? — спросил дю Бушаж.
— Человек пятьдесят.
— Ну и что же? Это вас пугает?
— Нет, граф, но я думаю, что следовало бы захватить лодку с собой; она вмещает двадцать человек, и если нужно будет переправиться через реку, это удастся сделать в пять приемов, держа лошадей под уздцы.
— Согласен, — сказал Анри, — возьмите лодку. А что, при впадении Рюпеля в Шельду есть какое-нибудь жилье?
— Там целый поселок, — вставил кто-то.
— Едем туда; угол, образуемый слиянием двух рек, должен быть превосходной позицией… Вперед, солдаты! Распорядитесь, чтобы два человека сели в лодку и направляли ее в ту сторону, куда, поедем мы.
— Если разрешите, — сказал один из морских офицеров, — в лодку сядем мы.
— Согласен, господа, — ответил Анри, — но не теряйте нас из виду и присоединитесь к нам, как только мы вступим в поселок.
— Превосходно, — ответил все тот же морской офицер и сильным взмахом весел отчалил от берега.
«Странно, — подумал Анри, снова пускаясь в путь, — этот голос мне очень знаком».
Час спустя они уже были в поселке, действительно занятом испанским отрядом, о котором говорил морской офицер. Внезапно атакованные, испанцы почти не сопротивлялись. Дю Бушаж велел обезоружить пленных и запереть их в одном из домов поселка; по его приказу к ним приставили караул из десяти человек. Затем Анри распорядился, чтобы люди поели, сменами по двадцать человек. Ужин уже был готов: то был ужин захваченных врасплох испанцев.
Прежде чем подкрепиться самому, Анри отправился проверить сторожевые посты. Спустя полчаса он вернулся. Невзирая на то, что он просил офицеров ужинать без него, они ни к чему не притронулись, но кое-кто от усталости успел задремать.
При появлении графа спящие проснулись, а те, что бодрствовали, вскочили на ноги. Анри обвел взглядом просторную комнату.
Медные лампы, подвешенные к потолку, отбрасывали тусклый дымный свет.
Вид стола, уставленного пшеничными хлебами, окороками жареной свинины и кружками пенящегося пива, раздразнил бы аппетит не только у людей, не евших и не пивших целые сутки.
Дю Бушажу указали на оставленное для него почетное место.
Он сел и предложил всем приняться за еду. По тому, как бойко ножи и вилки тотчас застучали о фаянсовые тарелки, Анри мог заключить, что его ждали с некоторым нетерпением и что его приход был желанным для всех.
— Кстати, — спросил он лейтенанта, — нашлись наши морские офицеры?
— Да, сударь.
— Где же они?
— Вон там, в самом конце стола.
Действительно, офицеры не только сидели в дальнем конце стола, но и выбрали самое темное место во всей комнате.
— Господа, — сказал им Анри, — вам там неудобно сидеть, и вы, сдается мне, ничего не едите.
— Благодарствуйте, граф, — ответил один из них, — мы очень устали и гораздо больше нуждаемся в отдыхе, чем в пище; мы уже говорили это господам офицерам, но они настояли на том, чтобы мы сели за стол, утверждая, что таков ваш приказ.
Анри слушал с величайшим вниманием, но было ясно, что голос интересует его больше, чем ответ.
