Анджей Збых - Ставка больше, чем жизнь
Лейтенант подошел ближе и увидел надпись над входом: «Пансионат „Лё Тру“».
3
Жанна Моле, хозяйка пансионата «Лё Тру», пользовавшегося недоброй славой среди жителей Сен-Жиля, провожала последних гостей. С сожалением покидал ее заведение двадцатидвухлетний летчик с детским, покрытым пушком лицом, то и дело заливающийся краской, как девушка.
Подойдя к зеркалу, Жанна Моле посмотрела на свое бледное от усталости лицо. «Надо бы пойти к косметичке и привести себя в порядок, — решила она. — Если удастся операция с тюрьмой, то отправлюсь в Гавр и потрачусь на самую лучшую косметичку». Мадемуазель Моле мечтала поскорее принять горячую ванну, чтобы смыть вместе с косметикой грязь от липких поцелуев, обнимавших ее мерзких рук и похотливых взглядов людей в ненавистных ей мундирах. И тут она вспомнила, что в ее будуаре, откуда доносились звуки патефона, находится еще один посетитель. Взглянув на себя в зеркало и поправив прическу, она, улыбаясь, открыла дверь. Капитан инженерных войск вскочил с дивана и окинул ее масленым взглядом.
— Наконец-то, Жанна, я жду вас целую вечность!
Капитан внешне не был похож на человека нордической расы. Из памяти молодой женщины вылетело даже его имя. Известно было только, что он строит вторую линию обороны где-то в районе Сен-Жиля. Поэтому, а вовсе не ради его лысой, как колено, головы, обвислых, как у бульдога, и нечисто выбритых щек и кривых коротких ног позволила она ему остаться здесь подольше. Это знакомство может оказаться для нее полезным. Центру небезынтересно знать об этих укреплениях на Атлантическом валу. «Из этого убогого офицерика с вечно потными ладонями удастся кое-что вытянуть», — подумала Жанна.
Ловко выскользнув из его рук, она громко рассмеялась и ласково похлопала его по шершавым щекам.
— У меня к вам небольшое дело, господин капитан. И поэтому я разрешила вам остаться.
— А я думал… — глубоко вздохнул сапер и облизнул пересохшие губы.
— На вашем месте я бы не теряла надежды, — рассмеялась Жанна, — но дело прежде всего. — Она открыла большой гардероб с зеркалом, достала с полки завернутый в бумагу отрез яркого цветного материала. — Привезла из Парижа специально для вас, господин капитан. Нравится?
— Да. Но больше нравитесь мне вы! — Капитан наклонился и жадно поцеловал ее руку.
— Сколько лет вашей жене? — охладила она его пыл.
— За сорок.
— А какой она комплекции?
— Худая, сухопарая, не то что вы, дорогая Жанна.
— Тогда этот материал ей подойдет, и надеюсь, что понравится. И еще французские духи. Какой запах вы любите?
— Тот, который у вас.
— О, это будет стоить значительно дороже, но вам я никогда не отказывала в кредите. Надеюсь, вы в ближайшее время не уезжаете?
— Что вы! У меня здесь столько работы, что хватит на полгода. А если бы вы, дорогая Жанна, разрешили, то я бы остался навсегда. — И он снова попытался обнять ее.
— Ну что вы, господин капитан! — Жанна вежливо отстранила его руки. — Оказывается, вы такой же, как и все мужчины, да еще и страшный лгунишка.
— Жанна, как вы можете! — прохрипел он и, пытаясь поцеловать женщину, обхватил ее за талию.
Хозяйка пансионата незаметно для лысого капитана нажала ногой кнопку, укрытую под ковром. Подавляя в себе чувство брезгливости, она все же позволила ему поцеловать себя. «Когда же наконец явится эта Марлен?» — мелькнуло у нее в голове.
Раздался стук, и дверь открылась. На пороге стояла толстая прислуга.
— Рыбу привезли, мадемуазель.
— Проводи господина капитана, — сказала Жанна, поправляя прическу.
— Нам всегда кто-нибудь мешает, дорогая Жанна. До завтра.
Измученная Жанна опустилась в кресло, прислушиваясь к стуку закрываемой двери. Потом подошла к окну и, убедившись, что капитан вышел из пансионата, поднялась по лестнице.
Услышав ее шаги, Анри открыл дверь. Он держал в зубах черную, прокуренную трубку.
— Ну что? — спросил он.
— Работы у них еще на полгода. — Жанна подошла к умывальнику и умылась. — Дай, пожалуйста, сигарету, — обратилась она к мужчине в мундире организации Тодта, сидевшему у окна. — Ну как, встретился с ним? — поинтересовалась она, когда тот давал ей прикурить.
— Жан-Пьер, видимо, провалил все дело, — сказал Анри. — Теперь кусает себе локти.
— Почему провалил? — пожал плечами Жан-Пьер. — Я установил контакт с молодым офицером, как и ожидалось. Правда, он был не обер-лейтенант, а просто лейтенант. Но я проверил, что за это время больше никто из немецких офицеров в Сен-Жиль не приезжал.
— Он ответил на пароль? — спросила Жанна.
— Нет. Видимо, это не тот человек. Поторопился я с паролем. Если догадается…
— Как он себя вел? Ничего не заподозрил?
— А дьявол его знает! Этакий пижон с моноклем в глазу. Надутый, как индюк, и почти не улыбался. После того как он не ответил на пароль, я попытался отвлечь его внимание и начал рассказывать, чем занимаются молодые француженки на площади Пигаль. Но он не стал слушать и сказал, что это его не интересует. И вообще, он не стал больше со мной разговаривать.
— Думаю, что Жан-Пьеру необходимо выехать из Сен-Жиля на некоторое время, — забеспокоилась Жанна.
— Нет, — сказал Анри, — это исключено. Завтра проводим, как и было намечено, нападение на городскую тюрьму. В любой день Марка могут вывезти оттуда. Если мы не сделаем этого завтра, будет уже поздно. А Жан-Пьер в этом деле необходим — его мундир организации Тодта, удостоверение личности, отличное знание немецкого… Ясно?
— Ты прав, Анри, — согласился Жан-Пьер, — я должен остаться и принять участие в операции. Может быть, мы напрасно нервничаем. Тот фон Ворман не проявил особого интереса ко мне и не обратил внимания на пароль.
— Ну хорошо, — сказал Анри. — Поговорим о завтрашней операции. — Он положил на стол спичечную коробку, из которой перед этим вытряхнул все спички. — Предположим, что это здание мэрии, — начал он. — Камеры тюрьмы выходят в сторону улицы Республик. Ты, Жан, подъедешь на грузовике и остановишься здесь, — положил он спичку около коробки. — Остальное мы берем на себя…
4
В тот день лейтенант фон Ворман был в приподнятом настроении. Он вспомнил о совете полковника Элерта и решил прогуляться по городу, чтобы ознакомиться с Сен-Жилем и его жителями. Это пустое, по его мнению, времяпрепровождение мало интересовало его, однако он увлекся прогулкой по приморскому городу и неожиданно стал свидетелем и участником серьезного происшествия. Эрик решил пройти до самого конца бульвара, там улица переходила в обычную дорогу, обсаженную платанами. Изумительной красоты побережье, где должны были бы располагаться богатые виллы и пансионаты, занимали убогие домики с развешанными во дворах рыбацкими сетями. Возвращаясь, лейтенант фон Ворман решил немного отдохнуть и выпить рюмочку коньяка и свернул с бульвара на улицу Республик, где еще было открыто уютное кафе.
