Адольф Мютцельбург - Невеста с миллионами
— Я бы, наверное, поверил ему, — ответил на это мистер Эверетт. — На смертном одре обычно не лгут.
— А я не рискнул бы так утверждать, — вмешался Петтоу. — Мне, однако, кажется, что негр был уже не в своем уме.
— Возможно! — согласился мистер Бюхтинг. — Во всяком случае, он мог заблуждаться, думая, что говорит правду. Я это выясню.
В суде мистер Эверетт и Ральф сразу же опознали бумажник Ричарда. Ни писем, ни банкнот там уже не было, и его вручили мистеру Эверетту. В полдень все трое направились на вокзал, чтобы вернуться в Нью-Йорк.
Наступила ночь. Поезд, которым возвращались наши герои, был пассажирским. Когда они прибыли на станцию, им надлежало стоять, пока не пройдет скорый из Чикаго.
Перрон освещался редкими газовыми фонарями. Большая часть путешественников спала, а те, кто бодрствовал, и в их числе Ральф, стояли у окон в ожидании скорого. Вдруг, когда поезд «Чикаго — Нью-Йорк» проходил мимо, Ральф отшатнулся от окна, словно его ударили, и закрыл лицо руками.
Наконец он опустил руки. Он был бледен как полотно. В полумраке купе его застывший взгляд производил жутковатое впечатление.
— О Боже, что с тобой? — всполошился мистер Эверетт. — Что случилось?
— Ничего, ничего! — ответил Ральф, дрожа всем телом. — Когда я глядел из окна… Я, верно, неудачно наклонился, и у меня схватило сердце… Сейчас уже все прошло. Не беспокойтесь, дядя. Ничего особенного не произошло…
— Может быть, сойдем с поезда? Может, вызвать врача? — волновался мистер Эверетт.
— Нет, нет, уже все в порядке… Такие приступы случались у меня и раньше, но чтобы так сильно… — ответил Ральф и, пытаясь унять бившую его дрожь, закутался поплотнее в свой дорожный плащ. — Я попытаюсь немного поспать.
Он закрыл глаза, но тут же снова открыл их, будто что-то напугало его. Тут он заметил, что мистер Бюхтинг пристально смотрит на него, и отвел взгляд.
— Да, да, попробуйте! — посоветовал мистер Бюхтинг. — Это было бы лучше всего. Мне тоже хотелось бы поспать!
— Можно подумать, что вы увидели призрак, — так вы были напуганы! — добавил четвертый пассажир, ехавший в том же купе.
— Да нет, это все сердце, — пробормотал Ральф.
А между тем он действительно увидел призрак. Там, в проходящем поезде, в углу купе, при свете фонаря перед ним возникло вдруг лицо… Оно было спокойным, глаза закрыты. Такого лица не могло быть ни у кого из живых! Это всего лишь обман зрения. Просто его фантазия, подогретая событиями в Афинах, нарисовала образ того, кто на самом деле был мертв. Он знал это совершенно точно. Он своими глазами видел в Провиденсе смерть этого человека. Его, Ральфа, ввело в заблуждение поразительное сходство… Ральф глотнул из фляги — раздался сигнал к отправлению поезда. Все было кончено…
По прибытии в Нью-Йорк мистер Бюхтинг отправился на почту и спросил о своем письме до востребования.
— Его забрали, сэр! Часа три назад.
— Пожилой господин?
— Совершенно верно, сэр.
Значит, Дантес и его спутник прибыли скорым «Чикаго — Нью-Йорк», тем самым поездом, который нашим героям пришлось пропустить во время стоянки. Тайком от Ральфа мистер Бюхтинг сообщил об этом мистеру Эверетту и назвал адрес, где остановился их общий друг: Филд-стрит, 7, дом садовника Берда.
Затем они все вместе вернулись в город.
IV. НЕВЕСТА С МИЛЛИОНАМИ
На следующий день мистер Бюхтинг с рассветом был уже на ногах. Он немного поспал и теперь чувствовал себя спокойнее и бодрее. Определенную уверенность придавала ему и мысль о том, что здесь, в Нью-Йорке, находится Дантес, человек, к которому он относился как к существу высшего порядка. Именно с ним, большим знатоком человеческой натуры, обладающим ясным умом и благородным сердцем, он мог поделиться ужасными новостями, сообщенными умирающим негром.
Мистер Бюхтинг продолжал расхаживать взад и вперед по кабинету, все обдумывая и взвешивая, когда в дверь тихо постучали. В ответ на его поспешное «Войдите!» в полуоткрытую дверь просунулась очаровательная женская головка.
— Элиза, ты? Что так рано? — удивился мистер Бюхтинг.
Изящная молодая девушка, в простом утреннем платье, с роскошными локонами, собранными под шелковую сетку, подбежала к мистеру Бюхтингу и заключила его в объятья. Он тоже обнял ее со всей сердечностью и гордостью, на какие способен только любящий и счастливый отец.
— Отчего тебе сегодня не спится? — спросил он дочь. — Узнала что-нибудь важное?
— Не сердись на меня, — ответила она, прижавшись к нему, — речь пойдет о предмете, о котором мне не следовало бы много говорить.
Мистер Бюхтинг сразу все понял. Этим предметом был Ричард. Имя несчастного молодого человека произносилось в их семье как можно реже. Дома мистер Бюхтинг даже не сказал, с какой целью отправился в Афины. Жена и дочь были уверены, что его вместе с мистером Эвереттом и Ральфом позвали туда дела.
— Тогда рассказывай, девочка моя, если это облегчит тебе душу!
— Я надеюсь на это! — сказала Элиза. — Так вот, дорогой отец, мы не знали, когда ты вернешься, а без тебя мы как без рук. Поэтому вчера вечером мы поехали на Западный вокзал. Думали, что ты, возможно, приедешь скорым. Перед этим мы немного проехались, а потом велели кучеру поднять верх коляски и держаться вблизи перрона, где проходят все прибывшие пассажиры. Мы пристально вглядывались в темноту, и я внезапно заметила седовласого господина и еще одного, который шагал с ним рядом. Оба спешили к стоянке наемных экипажей. Тот, что был моложе, лица его я не видела, своей походкой, прической так напомнил мне Ричарда, что я невольно выглянула из экипажа и проводила его взглядом, но ничего больше не рассмотрела.
— Ну и? — тихо спросил мистер Бюхтинг.
— И вот, дорогой папа, я плохо спала ночь. Перед глазами у меня снова и снова возникала эта картина, и я не могла отделаться от мысли…
— …что бывает поразительное сходство! — серьезно закончил мистер Бюхтинг, когда Элиза смолкла.
— О, я знаю, что́ ты хочешь сказать! — воскликнула она. — Что я не должна предаваться несбыточным надеждам. И все же, папа, ты сам говорил мне, что его тело не нашли, что он лишь исчез…
— Мое дорогое дитя, — мягко и печально прервал ее мистер Бюхтинг, — я не вправе запретить тебе утешаться этой мыслью. Но разве ты сама не понимаешь, что с каждым месяцем, с каждой неделей надежда все уменьшается?
— Напротив, дорогой отец, — возрастает! — воскликнула Элиза, подняв на него большие повлажневшие глаза и просветлев лицом. — Ведь, если он преодолел все препятствия, которые мешали его возвращению, огромные преграды на пути домой, именно теперь ему пора вернуться. И каждый день приближает нас к этому свиданию!
