Ромашка. Легенда о пропавшем пирате - Гастон Буайе
Проходили часы, луна переместилась по небу, но все еще была ночь. Парро пока не вернулся. Казалось, Эй выдохся – вторая ночь без сна. Он всем телом налегал на руль, пристально глядя вперед. Я видела, что он поворачивает с опозданием, а бот может разбиться. Тогда я проскользнула к нему и взяла из его рук руль. Не взглянув на меня, он сел и заснул.
Настала моя очередь собрать всю волю в кулак. Удержать бот, который эти двое построили и спустили на воду. В конце концов, есть особое удовольствие в противостоянии собственным страхам. А обстоятельства не оставляют мне выбора. Страх и отвага – две стороны одной медали. Однажды я вспомню об этой ночи. Обязательно вспомню. Вот и все. Вспомню об этом растущем страхе, который питается усталостью и превращается в гнев; может, вспомню еще, как часы утекают, как растет предчувствие неизбежного. Буду крепко держаться за руль – и будь что будет.
Морская пена меня завораживала. Она все время бурлила. Руль вырывался из рук, отчего у меня ныли мышцы и болела каждая косточка. Все мое тело превратилось в боль. Я больше не могла разжать рук. Они, как в агонии, вцепились в руль. Густые облака копоти вспышками выныривали из воды. Минуты длились часами. Или часы – минутами. Я уже не понимала. Время текло, ничего не оставляя в моем сознании. Надо было держаться. Но все-таки ночь шла на убыль. Я подбадривала себя: этот ад скоро закончится, я снова увижу солнце.
Всплеск воды там, впереди. Я широко открыла глаза. Мне приснилось? Вот и Парро заскользил по канату. Он приземлился на палубу. С полным мешком. Крик справа в воде. Снова крик. Кто-то в море! Парро не двигался с места. Он отвернулся. Замолчал. Снова крик, чуть дальше на этот раз. Я толкнула Эя, вытащила нож из его кармана. На нетвердых ногах поспешила вперед, чтобы обрезать канат. Бот тут же вспахал волны. Недалеко, позади нас, раздался еще один крик. Я растолкала Эя, сунула ему в руки шкот и показала на место, откуда доносились крики.
– Держитесь, мы сейчас! – крикнула я, перед тем как нырнуть.
Вода была ледяная. Я мгновенно проснулась. Силы ко мне вернулись. Я плыла наугад, потому что волны и темнота не давали мне видеть дальше чем на несколько метров. Эй поднял парус и развернулся. Пароход удалился, а вместе с ним – морская пена и суматоха. Над водой ни одного дуновения ветра, только легкое течение. Я позвала:
– Ау, где вы?
Нет ответа. Я продолжила плыть, очень медленно, чтобы не выбиться из сил. Это в той стороне? Бот развернулся по ветру и нагнал меня слева. Я помахала им, но они не видели. Что я делаю? Главное – не бояться.
– Сюда! Я здесь!
Я кричала одновременно и Парро, и потерпевшему, если тот еще жив, но бот удалялся, и пока недостаточно рассвело, чтобы меня заметили. Я покачалась на волнах, восстанавливая дыхание. Главное – не бояться. Внезапно – крик, совсем рядом. Я проплыла мимо и не заметила!
– Держитесь!!
Голос ответил. Я заметила голову. Еще с десяток рывков – и вот я схватила чьи-то руки, обвила ими свою шею. Какое-то время мы оставались в воде вот так, прицепившись друг к другу, лицом к небу, хватали ртом воздух и перебирали ступнями. Не было никакой надежды, что силы ко мне вернутся, и последнее усилие я вложила в крик. Крик, который уже не походил на призыв о помощи, на человеческое слово. У меня из груди вырвался просто какой-то звук – и полетел над волнами.
Человек в воде был слишком тяжелый для меня, наши ноги цеплялись друг за друга. Силы иссякли. Звезды померкли. Я кричала еще, но все реже. Страх и отвага. Человек тяжело дышал мне в шею, только это я и слышала; а вокруг – тишина. Если бы я была одна, я бы просто легла на спину, чтобы дрейфовать на волнах, как я умею. Я бы просто ждала. Но я была не одна.
– Как вы?.. Держитесь!
Человек не ответил. Мы висели над огромной тишиной. Мы ждали…
Наступал день. Наверняка хороший день.
– Ну что, дамочки, купаемся?
Они нашли нас! Канат ударил меня по голове. Эй на другом конце вытягивал нас, пока Парро удерживал бот против ветра.
– Хорошенький улов сегодня, Вааст! Кидаем одну рыбеху в воду, а вытаскиваем двух!
Он нагнулся над нами и вытащил из воды. Парро был прав: потерпевший – женщина. Ни у нее, ни у меня уже не осталось сил, чтобы встать на ноги. Мы так и лежали на дне бота, неровно дыша, охваченные холодом, от которого все тело тряслось и стучали зубы. Я полностью отдалась во власть этой дрожи. В ней были вся моя злость, весь мой страх, вся печаль. Эй нагнулся надо мной. Парро нагнулся надо мной. В глазах потемнело.
7. Парро говорит
Тепло солнца на коже. Кто-то гладит меня по волосам, снимает с меня одежду, трясет. Я не открываю глаза. Мы снова в плавании. Спина болит. Я с трудом переворачиваюсь на бок, чтобы болело меньше. Меня накрывают одеялом. Парро говорит и напевает. Не хочу возвращаться к жизни. Странное чувство. Не сейчас. Не так. Хочу спать. Я спасла человека, но почему-то мне тревожно. Ни о чем не думать. Спать.
Вокруг меня кто-то суетился. Наверное, Парро, судя по звукам. Он не мог оставаться на месте. Беспокойное животное. Дрожь в теле прошла, осталась лишь ужасная усталость. Думать не было сил. Наверняка женщина тоже тут, рядом, съежилась в мокрой одежде, укуталась в одеяло, может быть. Закрыла глаза, как и я. Почему я не осмеливаюсь взглянуть на нее, после того как спасла? Просто улыбнуться ей и встретиться взглядами. Обменяться утешениями. А она? Что мешает ей заговорить? Как будто мы до сих пор в лапах у громадной тишины.
– Эй! Русалочки! Время пожевать чего-нибудь. – Парро разогрел кастрюлю.
Он протянул мне кусок хлеба и сыр. Я взяла, но жевать было тяжело. Затем Парро дал мне пару глотков какой-то настойки, от которой горело горло. Потом – большой горшок меда, чтобы окунуть в него хлеб. Спина горела, с тех пор как я нырнула в воду. Одежда ужасно натирала. Не осталось ни одной удобной позы. Эй, что ты сделал с моей спиной?
– Не так-то просто было разжиться провизией.
Я
