Вера Космолинская - Драконье царство
Среди ночи объявился Пеллинор, так и не отловив никакую из своих химер. Пришлось уточнить у него, не оставил ли он где-нибудь в лесу под елками кого-нибудь из соплеменников Махи. Пеллинор с унынием ответил отрицательно, и наутро мы распростились с местными жителями лучшими друзьями. Не пришлось даже никого вешать, хотя слух о некоем «покушении с негодными средствами» все-таки пронесся, но так как Маха сама проломила виновнику голову, инцидент был исчерпан, причем, совершенно случайно свидетелем при этом оказался Бедвир. Кей немного опечалился из-за того, что все уладилось и без него, и прочел Гарету по дороге почти часовую лекцию о пользе воинской дисциплины и о мерах ее поддержки. Гарет, по-видимому, впечатлился, и удалился сразу после этого послушать воспоминания Мельваса о его предыдущих войнах, напоминающие классические истории ужасов, чтобы развеяться. Скажите мне, что он попал в дурную компанию.
По словам Махи, в округе ее людьми было замечено несколько крупных банд, не имевших несчастья столкнуться с ее селением. Вообще-то, это были не совсем банды. В определенном смысле это были аванпосты Кольгрима, пущенные вперед как для скорейшего захвата малозащищенных территорий и их всяческого ослабления, так и просто на вольный выпас — в преследовании личных целей на свой страх и риск, а заодно и для разведки — как мы тут, собственно, поживаем и продвигаемся. С такими мы уже не раз встречались, мало кто из этих разведывательных отрядов возвращался потом назад с чувством собственного достоинства и гордости хорошо выполненным поручением. Собственно, вообще очень мало кто потом возвращался. Хотя, думаю, многие надеялись хотя бы на удачный кавалерийский наскок на какую-нибудь отдельную часть, с тем, чтобы одержать маленькую победу ради самолюбия и славы, и затем благополучно скрыться. Так что таких отрядов хватало.
И продвигались мы с хорошей скоростью, но несколько зигзагами, не только из-за пресеченной местности, но и для лучшего очищения проходимой местности и, при этом, чтобы дать немного времени тем, кто догонял нас по дороге в жажде присоединиться, да и просто, чтобы Кольгрим не дремал. Можно было, учитывая разницу в численности армий, заставить его немного погоняться за нами, все время слегка изменяя курс, с тем, чтобы он в этом процессе подрастерял по чуть-чуть, по частям, свои силы, тем более что он с меньшей опаской шел на разделение своих войск для лучшего охвата территории. Долго, конечно, так играть не стоило, пока он не потерял интерес примериваться к лучшему направлению для скорой встречи и пока мы с ним на пару не уничтожили на этих землях все живое, и пока моя собственная армия не заскучала и не истощила свой обоз и свой энтузиазм прежде, чем перейдет к серьезным действиям.
Откуда-то слева, из-за редкого перелеска послышался звук рога.
Вот и еще рыбка попала в сети. Судя по условленному сигналу, рыбка невелика, отряд Бедвира справился бы с ней и сам, но зачем зря растрачивать силы? Сейчас мы их догоним, и все будет спокойно и рутинно кончено. В конце концов, это всего лишь тихая военная прелюдия. Ничего серьезного пока по пути не попадалось. Мелкие стычки и ничего не значащие и почти не наносящие потерь бои и препятствия. А тем временем, мы и Кольгрим, с разных сторон, все ближе подходили к реке Дуглас. Вот там-то и решится, хватит ли нам пороху не загубить свою легенду в самом начале.
IV. На реке Дуглас
Войска заняли позиции задолго до рассвета. Было сыро. Туман лип к земле, будто стараясь укрыться от ночного холода, теснее к ней прижавшись. И в этом тумане было еще скверно видно, насколько мало нас и насколько больше войск собралось на смутно темнеющих холмах перед нами. Повсюду в тумане, потрескивая, горели костры, едва пробиваясь сквозь плотную пелену, и дым смешивался с влажным паром, поднимающимся от земли и поблескивающей мертвяще-стальными извивами реки. В нужный день, пусть это была ночь, и в нужный час, хотя еще и непонятно, кому это было нужно именно так, а не иначе, мы подошли к реке Дуглас, назначенной как место встречи даже не нами с Кольгримом, а полувздорными преданиями, которым еще только предстоит когда-нибудь появиться. И еще неясно, о чем будут эти предания и появятся ли они когда-нибудь.
— Есть ли смысл напасть на них ночью? — задумчиво пробормотал Олаф, кутаясь в отсыревший плащ и брезгливо щурясь в блеклую мглу. — Клаузевиц, конечно, не советовал, но все зависит от частных обстоятельств. И надо же что-то делать с разницей в силах.
— Клаузевиц не советовал. А Влад Цепеш зато, ему назло, успешно воплощал. Но все-таки, что-то несколько не тот у него был стиль действий, чтобы повторять, хотя иногда и соблазнительно. Как-то не хочется устраивать простую резню. Да и люди устали и ночное ориентирование у них выйдет так себе. Сделаем пока вид, что ждем Кадора, а там поглядим.
— Что значит, сделаем вид? — с немного театральной ехидцей полюбопытствовал Олаф.
— В конце концов, он же не сумасшедший, чтобы появляться вовремя.
— Эх… — вздохнул Олаф. — Оливье сделал под Ронсевалем одну большую ошибку — не прикончил Роланда своими руками. Что ж, сам виноват. Только скажи мне честно и заранее, это намеренное эпическое самоубийство или как? Не то чтобы я против, просто интересно.
— Поглядим по обстоятельствам. Не переживай. Мы же беспринципные натуры. Что нам стоит, в конце концов, договориться и с Кольгримом? Чем он хуже остальных?
— Угу, — еще более ехидно сказал Олаф, но комментировать не стал. Далеко ему до Гамлета, право слово.
И решив, что делать, или вернее, не делать, мы отправились передохнуть, пока еще было время, всего лишь расставив войска в удобном порядке, чтобы всякие неожиданности не застали нас слишком врасплох.
В палатке было не так сыро как снаружи и заметно светлее, благодаря немного чадящей масляной лампе на деревянном раскладном столике, создающей иллюзию мирного уюта в ограниченном матерчатыми стенками пространстве. Я еще раз развернул брошенный на столик свиток карты, снова мысленно приводя в порядок представление о том, что происходило в действительности, и как это должно примерно соотноситься с картой. На самом деле, эта река Дуглас, холодно поблескивающая в стороне от выстроившихся друг против друга лагерей, имела очень мало общего с тем притоком шотландской реки Клайд, который тоже назывался Дуглас. Наш Дуглас был притоком Трента, немного задержавшим основные силы форсировавшего его Кольгрима по дороге на юг. А чтобы добраться до того, что в Шотландии, пришлось бы очень хитро обходить Эборакум с севера, и при этом, чтобы Кольгрим двигался нам навстречу на север, а не на юг, что не поддавалось бы никакому здравому объяснению при настоящем положении дел. Хотя в другие времена я считал обычную привязку этого события к той, другой реке Дуглас вполне возможной. Ведь если двигаться навстречу Кольгриму не с юга, с его Лондонами, Камулдунумами и Карлионами, а примерно откуда-нибудь из окрестностей будущего Эдинбурга, где располагается сейчас королевство Лотиан, то место предполагаемой судьбоносной схватки было бы достаточно правдоподобным. Только тогда предполагаемому историческому Артуру, а вернее одной из составляющих собирательного образа нечего было бы делать ни в Камулдунуме, ни даже в Уэльсе, он был бы одним из северных правителей или просто полководцев, и недаром гора поблизости от Эдинбурга была бы названа в его честь — Артуров трон, и вся его северная родня в Лотиане тоже отлично вписывалась бы в эту картину.
