Андреа Жапп - Полное затмение
– Действительно, – согласилась Матильда со слезами на глазах. – Но кто вы, мадам, почему вы беспокоитесь о печальной затворнице, которая попала в эти скорбные места из-за людской зависти?
– Было бы преждевременно объяснять вам истинные причины моего приезда. К тому же у нас мало времени. Знайте только, что я ваша союзница. Единственная союзница. Вы наделены проницательным умом, и поэтому я не буду уверять вас, что оказываю вам бескорыстную помощь. Мы еще вернемся к этому. Однако будьте уверены, что уготовленная вам судьба волнует меня. Ее несправедливость сравнима только с ее жестокостью. Что касается… возмещения долга, на которое я рассчитываю, оно будет вполне соразмерным и ничуть не оскорбительным для вас, даю вам слово. Барон де Ларне подло использовал вас в своей постыдной войне, которую он вел против вашей матери. Но что на самом деле он хотел получить? Вашу мать или железный рудник От-Гравьер, входящий в ее вдовье наследство?[30] Не знаю. Возможно, и вашу мать, и рудник. Тем не менее остается фактом, что вас одурачили, вами помыкали, вас ввели в заблуждение. Что касается вашей матери, то, как вы правильно сказали, она превосходно расставила свои пешки. Воспользовавшись наивностью несчастных жертв, она завладела, благодаря замужеству, богатым графством, не говоря уже о мужчине, более чем симпатичном. К тому же рудник От-Гравьер должен был отойти вам после их бракосочетания.
– Вот именно, одурачили. Это слово подходит как нельзя лучше. Они украли у меня все, что принадлежит мне по закону и по крови. Я отомщу им, – прошипела Матильда сквозь зубы.
– И вы совершенно правы, – с восторгом одобрила ее мадам де Нейра.
Этого короткого разговора было вполне достаточно, чтобы Од по достоинству оценила еще только формировавшуюся женщину, находящуюся перед ней. Матильда была глупой, уже озлобленной, спесивой, расчетливой, эгоистичной, но ее жадность к жизни и деньгам могла послужить главным козырем в плане, составленном мадам де Нейра.
– Мы, Матильда, принадлежим к той редкой породе людей, которая знает, что такое страдания, но никогда не отступает перед лицом противника. Мы всегда высоко держим голову и не признаем поражений. Не так ли?
– Разумеется, – согласилась Матильда.
Столь лестное описание ее предполагаемой стойкости пришлось девочке по душе. Более того, ей импонировало некое сходство с этой великолепной женщиной, так богато одетой, от которой исходил тонкий аромат ириса и мускуса. Возвращаясь к тому, что ее беспокоило больше всего, Матильда продолжила:
– Значит, вы предлагаете мне выйти из прихожей этой богадельни…[31]
В ответ Од кивнула элегантным жестом.
– Вы имели честь предупредить меня, что эту помощь мне придется компенсировать…
Од снова кивнула.
– Но я по-прежнему не знаю, кто вы на самом деле…
– Од де Нейра, ваша союзница.
– Это слишком скудные сведения, но сейчас мне их достаточно. Для меня важно только одно: поскорее выйти отсюда! Я пыталась это сделать несколько раз. Но даже если забыть о том, что ворота монастыря охраняются лучше, чем ворота тюрьмы Лувра, куда я могу затем пойти? Моя семья подло бросила меня на произвол судьбы, обманула меня. У меня нет ни су, нет даже достойной одежды.
– Вы все это получите, моя дорогая. Особняк, в котором я живу в Шартре, жаждет принять вас в свои стены. Наконец… Боже, как быстро бежит время в вашем обществе! Я должна успеть изложить вам свой план, пока сестра не прервала нашу беседу. Ваше гордое сопротивление вызвало у монахинь множество подозрений. Я это поняла из плохо скрываемых намеков матери-аббатисы. Необходимо, чтобы они ослабили слежку за вами, иначе мои люди не сумеют вмешаться. Разыграем же для них комедию. Вы не против? После нашего разговора вы выйдете… просветленной, горящей желанием послушания. Вы покорнейше попросите прощения у мадам д’Этреваль, скажете, что причиной ваших прошлых выходок был ваш юный возраст. Вы охотно, с удовольствием станете выполнять всю тяжелую работу, которую вам поручат. Одним словом, будете трудиться, как мул.
Матильда все сильнее хмурилась, слушая эти наставления. Од приободрила девочку:
– Немного терпения, моя дорогая. Всего лишь неделя. Мы усыпим их бдительность, а потом освободим вас. Простодушие монахинь может сравниться с их желанием верить, будто им удалось вывести души на правильный путь. Вы будете молиться горячо и прилежно. Вы станете очаровательной и услужливой…
В душу мадам де Нейра закралось сомнение. Матильда была глупой. Это она убедительно доказала во время инквизиторского процесса над своей матерью, поспособствовав тем самым оправданию той, которую она упорно старалась отправить на пыточное ложе. Она могла переусердствовать и только разжечь подозрения, вместо того чтобы сгладить их. Слащавым голосом Од де Нейра уточнила:
– Я знаю, какая вы проницательная. Вы будете действовать умело, легкими мазками, чтобы не вызвать… неуместные толки.
В ответ Матильда моргнула.
– Мы знакомы очень мало, моя дорогая. Тем не менее, Матильда, знайте, что я, как и вы, боролась с предназначенной мне судьбой. Эта судьба была несправедливой, унизительной. Я боролась дольше, чем вы. Да, столько лет борьбы… И вот я сегодня: богатая, красивая, любимая и внушающая страх. А мне никто не внушает страха. Я сама себе госпожа. И это тоже я предлагаю вам в обмен на вашу помощь: научиться владеть оружием, которое я выковала для себя. Это грозное оружие. А вы уже приобрели достаточный опыт, чтобы приступить к практическим занятиям.
Ошеломленная, очарованная столь заманчивым будущим, Матильда почувствовала бесконечную признательность к этому ослепительному созданию, которое спасет ее от худшего: от монастыря, от заката жизни, как она уже думала. Ее куриные мозги не старались вникнуть глубже. Она будет во всем подчиняться этой женщине, она станет ей подражать, превратится в такую же красавицу, будет такой же властной. Наконец-то мир припадет к ее стопам. Эд де Ларне будет кусать себе локти. Что касается матери, по вине которой все это произошло, она заплатит сторицей. Матильда получит все, что ей принадлежит по праву и по крови, и даже больше.
Раздался легкий шум. Од быстро взглянула на дверь и тут же заговорила нежным, но строгим голосом:
– О, моя дорогая, какое я испытываю облегчение, что вы наконец приняли столь мудрое решение. Нет, я не удивлена. Ваш восхитительный характер…
Мадам де Нейра изобразила удивление, увидев мадам д’Этреваль, аббатису. Она встала. Ее примеру тут же последовала Матильда.
– Скоро шестой* час, мадам. Я вынуждена попросить вас покинуть наши стены.
