Андрей Марченко - Письмо никому
— Думаю, нет…
— А отчего?..
— Может, не стал ее в это впутывать. Может, из-за безопасности, типа растреплет всем… Всякие жены бывают.
Теперь к бутылке приложился Егор. Пил долго, будто сейчас не зима, а жаркий июль. Потом внимательно посмотрел в стекло: много ли напитка осталось.
— Я даже скажу, какой будет их следующий ход.
— Мда?.. — позволил себе усомниться Егор, делая глоток маленький. Пиво на морозе сделалось злым, колючим.
— У семейства имеется дачка. При ней гараж с раздолбанным «Москвичом». Они попытаются обыскать и их…
— Вы уже там были?..
— А как вы думаете, где я пропадал всю эту неделю, откуда знаю, что «Москвич» именно раздолбан? Эти клоуны, — кивнул Егор головой назад, — работают, будто у них вечность. А я должен сыграть на опережение.
— Вероятно, на даче сейчас разгром, как после обыска?..
— Отчего вы так решили?.. Это вы фильмов про милицию пересмотрели. Вообще, обыски бывают двух типов. Во-первых, давят на хозяев — вспарывают перины, рвут книги, высыпают крупу на пол, в ожидании, что хозяевам станет жаль своего имущества и они все сами выдадут, чтобы сохранить какую-то часть имущества. Даже если ломится конфискация имущества — такой обыск унижает. Этот обыск больше похож на налет. А вот, когда действительно что-то ищут — тут все делается спокойно, с расстановкой. И люди должны отдыхать, чтобы не замыливался глаз. Надо посмотреть — везде ли обои приклеены ровно, не пучит ли где линолеум…
Прошли к дому, где обитал Егор. Казалось, и сейчас тот отправит Антона. Но произошло иначе.
— Почтальон?
— А?..
— Заработать не хочешь?
— А что надо делать?
— Всего ничего. Смотреть в окошко — всего два дня. Ну, положим, шесть часов?..
— Надо подумать…
Егор похлопал его по спине — ну пошли, подумаем…
***В тепле столковались довольно быстро.
Егор предложил не такие уж и большие деньги. Не то чтоб они были лишними для почтальона, но он бы легко смог бы без них обойтись. Но, если говорить честно, то на подобную работу он согласился и вовсе бы бесплатно, просто чтобы быть в деле, стать причастным.
— Будешь следить за подъездом, где живут наши конкуренты…
Особо слуху Антона польстило слово: «наши».
— Так вот, — продолжал Егор. — Двоих ты знаешь лично. Наблюдай, во сколько они выходят, может, с ними будет еще кто-то, еще появится. Меня интересуют их машины. Если вызовут такси — номер машины и службы…
Для последнего задания Егор достал из кармана свой окуляр. Антон тут же счел нужным с ним поиграть: действительно, увеличивало прилично.
Затем повел к наблюдательной позиции — шел уверенно, было видно, что он ею пользовался раньше.
Металлическая дверь подъезда оказалась запертой на кодовый замок, но Егор знал код и впустил в подъезд Антона.
Дом был старый, еще сталинской постройки, с широкими лестничными площадками, с окнами на лестницах. Поднялись почти к чердачной двери.
Но на чердак заходить не стали. Именно на этой площадке остановились.
Егор указал на подоконник:
— Здесь…
— А они меня не увидят?
— У них окна выходят на другую сторону. Все понятно?.. Просто шесть часов не отвлекайся — и все.
Антон кивнул. И, действительно, все шесть часов он исправно просидел на подоконнике.
Хлопали двери внизу. Кто-то разговаривал, ругался, вверх поднимался дым от папирос. В какой-то квартире ребенок мучил пианино.
Как ни странно, до Антона никому не было дела. На эту площадку практически никто не подымался, было не до того.
Лишь раз, из квартиры на пятом этаже выгуливать собачку вышла девушка. Пока возилась с замками, собачка убежала вместе с поводком. Но побежала не вниз, на воздух, а рванула вверх, к наблюдательному месту Антона. Наверное, почувствовала чужого.
Собачка была маленькой, плюгавенькой, декоративной. Толкни такую — улетит, но перед этим подымет такой шум, что на ближайшем кладбище заворочаются покойники. Но эта лаять отчего-то не стала, а остановилась на верхней ступеньке и глядела на него внимательно и отчего-то печально.
Ее звала хозяйка, но собачка игнорировала призывы и продолжала глазеть на Антона.
Наконец, поднялась и хозяйка… Совсем молодая девчонка, вероятно, последний или предпоследний класс школы. Была она звонкой, стройной даже в зимней одежде, с длинными рыжими волосами и зелеными глазами.
— Скажите, — спросил Антон, — а ваша собака выполняет команду «фас»?
— Не-а…
— А «профиль»?
Девчонка неопределенно хмыкнула.
— А что вы тут делаете?
— Сижу… — ответил Антон.
Отчего-то этот ответ полностью подошел девчонке: она кивнула, подхватила собачку, и убежала вниз по лестнице.
Антон ожидал, что увидит еще раз, но с прогулки она вернулась сразу в свою квартиру.
Сидение оказалось не таким уж и приятным занятием. Хоть и батарея под подоконником была теплая, но сквозь щели в окне тянуло холодом. Что-то удалось законопатить припасенной газетой, но помогло это не сильно.
Затем просто сидеть без дела оказалось занятием до горя скучным. На дежурство Антон пришел с маленьким приемником, но у того довольно скоро сели батарейки, и для того, чтобы расслышать хоть что-то, приходилось прикладывать динамик прямо к уху.
Нельзя назвать дежурство особо успешным — за все это время из дома выходил только высокий, да и то, отлучался недолго и вернулся с сумками провианта. Антон отфиксировал это в своей записной книжке, но к этим двум записям ничего больше не добавилось.
Но Егор отнесся к таким результатам спокойно:
— А что ты хочешь, порой надо потратить несколько дней, чтобы найти какую-то крупицу. Иногда не достается и того. Не всегда же удача прилипает к подошвам ботинок. Раз на раз не приходится.
— И что теперь? Они уедут из города?.. И Вы вслед за ними.
— Нет, пока они не найдут кусок шифра, вряд ли они куда-то из этого города уедут. Им некуда ехать, иначе как в Москву. А это значит провал операции.
За дежурство Егор расплатился, но отправлять почтальона подальше не стал. Расстались, обменявшись рукопожатиями. Совсем как друзья.
Извлечение ведра
Вечером Антон после работы пошел не в общагу, а явился к Егору. Постучал в дверь.
— Открыто…
— Привет.
— Здрастье… — кивнул Егор. — На сегодня работы нет. Но если хочешь, проходи, посидим.
Перед ним лежала увеличенная копия все того же обрывка. Иные листы были исписанными, но все больше изрисованные стрелками. Если Антон пытался дешифровать обрывок подстановкой, то Егор пытался добиться чего-то перестановкой.
