Ирина Цветкова - Скифская пектораль
Нора увидела, что Кэт неуверенно двинулась с места, руками ища стенку – опору для себя, чтобы с её помощью найти дверь и уйти из этого дома. У Норы в запасе была ещё долгая речь, но, поняв, что Кэт может уйти, не дослушав, она сбилась, ища главное, что должна сказать нахалке, вломившейся в её дом, потеряла нить рассуждений и на несколько секунд замолчала. Этим моментом воспользовалась невесть откуда выпорхнувшая служанка и помогла Кэт подойти к двери.
– У меня четверо детей в новом браке, – снова заговорила Нора. – Слышишь, четверо: два сына и две дочери. И все они абсолютно нормальные. Слепых среди них нет! А ты…
Кэт не дослушала. Она вышла на улицу, и голос женщины потонул в звуках улицы. Мимо проносились машины, куда-то спешили прохожие. И только Кэт некуда было спешить. Придерживаясь рукой за стену дома, осторожно ступая по асфальту, чтобы не попасть на ступеньку или на бордюр, подавив в себе все чувства, кроме страха быть сбитой машиной, Кэт пошла по улице. Она сама не знала, куда и зачем. Она просто шла…
Глава 2
Татьяна вышла на крыльцо редакции. Яркое утреннее солнце ослепило её. Таким прекрасным началом дня погода нечасто балует лондонцев, которые больше привыкли к туманам.
«Вот и замечательно, – подумала она. – Сегодняшний день должен быть особенным во всех отношениях».
Она всё ещё стояла на крыльце, рассеянно провожая глазами проезжающие машины. Итак, впереди у неё целый день свободы. Без встреч, презентаций, интервью, без телефонных звонков, треска факсов и мерцания экрана компьютера. Когда редактор сказал, что даёт ей сегодня выходной, она почти бежала по коридору, а теперь, выйдя на улицу, стоит и не знает, куда ей идти. Она привыкла весь свой день, всё своё время отдавать работе, а теперь просто не могла придумать, как ей убить целый день.
Вчера в газете вышло её интервью с принцессой Монако Каролиной. Тираж увеличили в пять раз, но до полудня он весь был распродан. Вчера весь день и сегодня утром звонили благодарные и восхищённые читатели, в том числе и очень высокопоставленные. Татьяна чувствовала себя именинницей. Редактор, сверкая, как начищенный русский самовар, и едва не прослезясь от умиления, сообщил ей, что, сознавая, как она работает на износ, отпускает её сегодня на целый день. Наверное, Татьяне действительно надо отдохнуть, потому что она уже забыла, что это такое – отдых.
Ещё не приняв решения, как провести этот день, Татьяна не спеша пошла вперёд, куда глаза глядят. Привыкнув видеть родной город только из окна транспорта, она вспоминала давно забытые ощущения от пеших прогулок. Когда-то она любила ходить пешком, хотя, конечно, живя в таком мегаполисе как Лондон, невозможно передвигаться без помощи четырёх колёс, но только так, идя по лондонскому тротуару и чувствуя вокруг себя чьи-то плечи и локти, только так можно ощутить себя гражданкой этого города. Когда ты идёшь в толпе, одна из многих, и рядом идут такие же, как ты, и ты – одна из них, только так чувствуешь общность с этим городом, с этой нацией. И она, Татьяна Боброва, русская по происхождению, потомок великих русских князей Бобровых, тоже одна из них. Она тоже жительница Лондона, этого прекрасного города. Когда-то давно, много лет назад её дед Егор Бобров малолетним ребёнком был вывезен из бушующей России после гибели родителей. Это было в 1918 году. Лондон принял русских беглецов и позволил им пустить здесь свои корни. Хотя произошло это вопреки воле самих эмигрантов: они не собирались надолго обосновываться на берегах Темзы, они надеялись вскоре уехать назад, в Россию. Казалось, отбушует пламя большевизма, всё вернётся на круги своя, виновных накажут и можно будет вернуться к родным очагам, разрушенным и поруганным, но – своим. Сколько русских сердец билось, живя этой надеждой в Лондоне, Париже, Нью-Йорке, Буэнос-Айресе, Шанхае, Мельбурне… Но ничего подобного не произошло.
И вот теперь Татьяна Боброва, хоть и русская по происхождению, хоть и носящая русское имя, хоть и говорящая в семье по-русски (по настоянию родителей), идёт по Лондону, своему родному городу, где она родилась и выросла, и чувствует себя стопроцентной англичанкой. Да, наверное, у неё есть основания так считать: она типичная преуспевающая молодая женщина западноевропейского образца, делающая карьеру, и в свои 26 лет добившаяся весьма и весьма солидных успехов на своём поприще, а именно – в журналистике. Татьяна из тех, кто смело идёт вперёд, не оглядываясь назад, опровергая авторитеты, опрокидывая клише. Она и её брат Владимир, тоже журналист, не хотели смотреть в прошлое, копаться в чужих воспоминаниях и жить чужими грёзами. Они – англичане, подданные британской королевы. Они выросли на этой земле, они говорят на этом языке, их будущее связано только с этой страной. А Россия – это что-то далёкое, чужое и злобное, где плохо обошлись с их предками, где у них отняли всё и где никому из них никогда не бывать. Даже их родители там не были, а потому нелепыми казались их разговоры о русских корнях. Всё, что было раньше – перечёркнуто, забыто, а сейчас – жизнь, где всё заново: родословная, биография, карьера. Татьяна и Владимир уже не бредят возвращением на историческую родину, как их предки, они строят жизнь здесь. Это поколение уверенно пишет свою новую родословную на британской земле.
Таня направилась к площади Трафальгар-сквер. Там можно будет посидеть на лавочке, никуда не торопясь, подумать о чём-нибудь без лихорадочной спешки, найти новую тему для статьи. Тут она сама себя одёрнула: на сегодня о работе надо забыть.
Глянув на проезжую часть, где длинной вереницей выстроились машины, она подумала, что тем, кто застрял в пробке, придется там торчать, возможно, не один час. А она идёт свободно куда хочет – вот преимущества пешехода.
Татьяна купила булку с изюмом и села на ближайшую скамейку. Вокруг ходили и ворковали нахохленные голуби. Очевидно, они чувствовали себя важными персонами. Они напомнили Татьяне надутых чиновников, которые ходят, заложив руки за спину и выпятив брюшко. Она улыбнулась своим мыслям и стала крошить булочку голубям. Для них ведь она её и купила.
Мельком глянула на часы. Всего 10 часов утра, а она уже устала отдыхать. Впереди целый день, который надо чем-то заполнить. Жаль, что Владимир уехал, тогда бы этот день не был бы таким бесконечно длинным и бессмысленным. Они всегда были родственными душами, но отнюдь не только по родству. Отсутствие старшего брата Таня переносила очень тяжело. Был бы он сейчас здесь, она бы не мучалась в поиске занятий на весь день. Хорошо всё-таки иметь любимую работу, которая поглощает тебя всю целиком, которая для тебя – смысл жизни. Вот один день выпал из общего ряда и она просто не может ничего себе придумать для времяпрепровождения. Любимое дело, называемое скучным словом «работа», поглощало её всю целиком. Это и работа, и хобби, и досуг.
