Хэммонд Иннес - Проклятая шахта.Разгневанная гора
Тропинка вывела нас на широкую улицу. Я потянул поводок, мул остановился.
– Куда теперь, старина? – спросил я.
Его длинные уши дрогнули.
Монастырь находился рядом с потоком лавы, поэтому я повернул налево, пришпорил мула, и он побежал рысцой. Мы миновали тратторию и статую Девы Марии и повернули направо. Оказавшись снова в окружении высоких домов, я ощутил себя в ловушке. И вдруг услышал свое собственное имя: «Дик, Дик!» Это была Хильда. Она выскочила из соседнего с тратторией лома и теперь бежала ко мне. Платье у нес было порвано, волосы растрепаны.
– Слава Богу, вы живы! – воскликнула она, с трудом переводя дыхание. – Мне показалось, что кто-то зовет на помощь. Я боялась… – Она не закончила фразу, посмотрела на меня, на мое лицо, потом на одежду. – Вы ранены?
Я покачал головой:
– Со мной все в порядке. Что с остальными? Где они?
– Я не нашла их. Обошла весь монастырь, их там нет. Как вы думаете, что с ними могло случиться? Мы должны найти их. Лава вплотную приблизилась к монастырю. Я кричала, звала, но никто не ответил. Как вы думаете?.. – Она умолкла на полуслове, не желая произносить вслух слова, вертевшиеся у нее на языке.
– Где монастырь?
– За этим домом. – Она указала на дом, из которого вышла.
Я слез с мула и пошел к двери. Запах, доносившийся из траттории, вернул мне ощущение жажды;.
– Минутку, – сказал я и пошел в тратторию.
Я взял со стойки одну из бутылок, отбил горлышко о край стойки и начал пить. Вино было теплое и довольно крепкое, оно прочистило мое горло от пыли и пепла. Затем я протянул бутылку Хильде:
– Выпейте.
Она сделала несколько маленьких глотков, и я выбросил бутылку.
– Вот теперь можно идти в монастырь.
Мы вошли в соседний дом. Сломанные деревянные ступеньки вели наверх.
– Я была наверху, когда мне показалось, что вы зовете.
У нас за спиной послышался шум. Она вздрогнула.
– Что это? – испуганно спросила она.
Я понял, что девушка на грамм истерики.
– Это Джордж.
– О, мул. Почему вы зовете его Джорджем?
Мы вышли из дома с тыльной стороны и оказались в садике. Почему именно имя Джордж пришло мне в голову? Ну конечно же, ведь это мой талисман.
– Мой талисман носил имя Джордж, – ответил я.
Джорджем звали маленькую лохматую лошадку, подаренную мне Элис и всегда находившуюся со мной во время войны, пока я не попал в плен.
Мы подошли к следующему ряду домов.
– Смешно, он прошел за нами через весь дом.
– Джордж всю свою жизнь жил в одной комнате с людьми.
Мы миновали базарную площадь. Я посмотрел налево, откуда надвигалась лава. Двадцати футовая стена из черного шлака находилась в каких-нибудь десяти ярдах от главного входа в монастырь. Еще полчаса, и монастырь Святого Франциска перестанет существовать.
– Быстрее! Нам надо торопиться.
Я остановил ее, когда она уже устремилась к главному входу.
– Погодите. Мы должны решить, как будем действовать. Вы говорите, что обыскали весь монастырь?
– Да.
– Каждое помещение?
– Я не уверена.
– А вы обошли здание с внешней стороны?
– Зачем?
В помещениях обычно имеются окна. И заточенные в помещении пленники обычно пытаются как-то обозначить свое присутствие, например вывесить что-нибудь на окна, чтобы привлечь к себе внимание.
Она посмотрела на меня, лицо у нее светилось надеждой.
– О, почему же я сама не додумалась до этого?! Пойдемте же!
Я пошел за ней, мул за мной. Но вдруг цоканье его копыт затихло. Я оглянулся. Он стоял посреди дороги, прижав уши и принюхиваясь к серному запаху лавы.
– Оставайся здесь, Джордж, – сказал я. – Мы скоро вернемся.
Я входил под арку, когда Хильда уже бежала через двор. После раскаленных улиц каменный двор казался прохладным и освежающим. Я взглянул на окна. Они были подобны мутным старческим глазам, неподвижно взирающим на меня. Никаких признаков сигналов: ни платков, ни шарфов, а это означало, что в комнатах никого нет.
Я вошел в здание. Внутри было полутемно и прохладно. Я вдруг ощутил прилив сил. И тут Хильда окликнула меня. Я прошел большую трапезную с высокими окнами и оказался в широком коридоре. Миновав тяжелую, обитую железом дверь, я вышел в монастырский сад с цветником, апельсиновыми деревьям и виноградником.
Часть монастырских построек была очень старой, особенно в той части, где находилась совсем уже обветшалая круглая башня.
– Держу пари, что у Хэкета в его путеводителе есть подробное описание этого места, – сказал я. Мне надо было что-то сказать, чтобы скрыть свое разочарование, так как и во дворе было пусто.
– Лучше попытаться со стороны лавы.
Я повернулся, чтобы уйти, но Хильда схватила меня за руку:
– Что это? – Она показывала на башню. Там не было окон. Только узкие бойницы.. И из одной из них что-то спешивалось. Невозможно было понять, что именно, но. скорее всего, это был кусок материи.
– Вы осматривали эту башню?
– Нет.
Я протиснулся сквозь кусты азалий к основанию башни и рассмотрел развевавшуюся у нас над головами тряпицу Она была ярко-голубого цвета. И я вспомнил, что на Хэкете была голубая шелковая рубашка. Я сложил руки рупором и крикнул: «Мак, Джина. Хэкет!» – и замер в надежде услышать чей-нибудь голос.
Но услышал только шипящий, свистящий звук лавы и рушащихся домов.
– Слышите что-нибудь? – спросил я.
Хильда покачала головой. Я снова примялся окликивать их по именам. В последовавшей тишине я лишь услышал усилившееся шипение лавы.
– Смотрите! – Хильда дернула меня за рукав. Тряпица двигалась вверх и вниз,
– Это рубашка Хэкета, – сказал я и крикнул: – Как до вас добраться?
Мне показалось, что кто-то кричит, но из-за шума лавы я не был уверен. Я смотрел вверх и вдруг услышал треск.
– О Боже!
Я посмотрел туда, куда смотрела она, и увидел, что одно из зданий монастыря рухнуло, сметенное потоком лавы.
Вдруг что-то ударило меня по руке, отрикошетив на землю. Я увидел маленький узелок в шелковой голубой тряпочке. В нем находился серебряный портсигар и в нем записка:
«Мы все здесь. Добраться до входа в башню можно через трапезную монастыря, которая соединена с часовней напрямую коридором. Справа от алтаря – плита, отодвинешь се и попадешь в коридор, ведущий в башню. Мы сидим в верхней камере. Дверь деревянная, ее можно сжечь. Захвати бензин из моей машины. Благословляю тебя.
Мак».
Я посмотрел наверх. Тряпица исчезла. Вместо нее было зеркало. Они из своей бойницы не могли смотреть вниз, поэтому воспользовались этим примитивным перископом. Я помахал рукой – мол, все понял – и повернулся к Хильде:
