Царь царей - Уилбур Смит
Это была традиционная круглая хижина, хотя и небольшая, меньше двадцати футов в диаметре. Последний фут стены, Прежде чем она достигала соломенной крыши, был открыт плетеными прутьями, которые позволяли свету проникать в комнату круто, отбрасывая глубокие тени.
Когда зрение Эмбер привыкло, она начала различать очертания ящиков и корзин, рулонов ткани, прислоненных к стенам, грубых мешков из Гессена, набитых зерном, маленьких перевязанных сундуков и паровых сундуков. Центральная зона была расчищена. На грубом земляном полу стоял небольшой стол из розового дерева и пара изящных обеденных стульев. Она ощупала простыню на кровати, на которой сидела: мягкий хлопок. И это тоже была настоящая кровать, с головой и ногами, матрасом и шелковым одеялом. Дверь была закрыта. Рядом с плитой стоял умывальник красного дерева, а рядом-фарфоровый кувшин и чаша, украшенная маленькими розовыми розочками.
Эмбер неуверенно встала и подошла к умывальнику. Она нашла в кувшине чистую воду, вылила немного на руки и ополоснула лицо, прежде чем взглянуть в зеркало и пригладить волосы. Затем она начала исследовать комнату. Это была пещера украденных наслаждений. По крайней мере, поиски отвлекли ее от мучительной головной боли и ноющих конечностей. Она подтащила один из стульев к краю кровати и неуверенно забралась на него. Приподнявшись на цыпочки, она выглянула наружу через плетеную дверь. Воздух был холодным и разреженным. Она едва различала далекие горные вершины, пурпурные на фоне бледного неба. Она опустилась на плоскую ступню и прислонилась к стенам своей тюрьмы. Когда она увидела Дэна, был уже вечер - вечер второго дня ее пленения. Неужели они убили его? Она молилась, чтобы этого не случилось.
Теперь был день. Что бы там Билл ни планировал для нее, это явно не было немедленным исполнением. Чего же он хочет от нее? Зачем рисковать и нападать?
Примерно через час она услышала, как подняли засов за дверью. В комнату проскользнула девочка не старше четырнадцати лет. Эмбер мельком увидела мир снаружи: пыльный двор, очертания других зданий, фигуры двух охранников с винтовками в руках, стоящих у ее двери.
- Надеюсь, ты здорова” - сказала она девушке.
- Слава богу, я здорова” - ответила девочка. “А как же ты?”
- Слава богу, я здорова.”
Девушка несла корзинку с хлебом и мензурку с какой-то теплой жидкостью. Он слегка дымился. Какое-то мгновение Эмбер не могла понять, что это за аромат, соперничающий с кислым дрожжевым запахом инджеры, но потом с широко раскрытыми от удивления глазами поняла, что это запах чая "Эрл Грей". Девушка уже возвращалась к двери.
- Сестра, - сказала Эмбер тихо, но настойчиво, - где мы?”
Девушка моргнула. “В горах, - хрипло прошептала она и снова исчезла в солнечном свете, прежде чем Эмбер успела спросить что-нибудь еще.
Она подумала о том, чтобы бросить чай на землю, размолоть хлеб под каблуком, но ей ужасно хотелось есть. Что бы ни ждало ее в этот день, решила она, будет лучше, если она встретит его на полный желудок. Только когда она ела, то заметила маленькую полированную деревянную шкатулку на столе рядом с собой. Она очень осторожно открыла ее. В шкатулке лежала красивая, похожая на маску резьба по слоновой кости с изображением мужского лица.
•••
После того как Эмбер поела, она услышала стук в дверь. Учитывая, что она была заперта снаружи, это почти заставило ее рассмеяться, а затем она заметила конверт, засунутый под нее. Она подождала немного, но снаружи больше не доносилось ни звука, поэтому она встала и пошла за конвертом. Это была толстая, плотная бумага, и на ней изящным медным почерком было написано ее имя. Она вернулась к своему креслу и положила в рот последний кусочек инджеры, прежде чем сломать печать и развернуться
страница. Это была короткая записка. Ее хозяин извинился за то, что ему пришлось пойти на такие крайние меры, чтобы добиться ее согласия. Эмбер чуть не поперхнулась. Он продолжал говорить таким же официальным тоном, что сегодня вечером будет обедать с ней. Он был бы благодарен, если бы она воспользовалась возможностью переодеться к обеду и сказала, что все женские наряды и украшения в комнате находятся в ее распоряжении.
Эмбер долго смотрела в полумрак своей темницы и рассматривала письмо, которое свободно держала в руке. Затем она приняла решение и начала открывать сундуки и ящики, окружавшие ее. Она взяла пример с формального языка самой записки и выбрала длинную и тяжелую юбку из алого шелка и небесно-голубой лиф с широкими кружевными рукавами, зашнурованными спереди. Одеваясь, она гадала, кому же принадлежала эта одежда. Возможно, жена или дочь итальянского офицера.
Лиф платья был немного тесноват на ее груди, но сидел достаточно плотно. Юбка свисала до самого пола, и она нашла пару бархатных туфель, расшитых серебряной нитью. Они сидели на ней идеально. Она подумала, не сменить ли их на пару маленьких сапожек, но они были слишком свободны на ее маленьких ногах. Они могли бы показаться более крепкими, но в туфлях она сможет бежать быстрее. Затем она сосредоточилась на своих волосах, расчесывая их, высоко закручивая и закрепляя маленькими серебряными гребешками, которые ей удалось обнаружить. Глядя на себя в зеркало, она почувствовала некоторую гордость, а затем рассмеялась. Она вспомнила, как ходила в каирский клуб "Гезьера" и чувствовала себя так неловко, словно попала в ловушку в одежде, очень похожей на эту. Теперь она была так же официально одета, как и всегда, собираясь пообедать со своим убийственным похитителем, но при этом чувствовала себя удивительно непринужденно. Годы, проведенные в глуши, каким-то образом придали ей самообладание и уверенность молодой герцогини. Да будет так. Она начала проверять, насколько напряжены ее плечи, приучая себя двигаться, не морщась.
Ближе к середине дня засов был снят с двери, и служанка снова вошла с другой, еще более молодой девушкой. Эмбер не пыталась заговорить с ними, но вместо этого зачарованно наблюдала, как они накрывали стол льняным покрывалом и добавляли к нему подсвечники, тарелки, столовые приборы, стаканы, салфетки и все прочие атрибуты изысканной европейской кухни, произведенные на изолированной вершине холма в центре высокогорья Тиграй.
•••
Райдер остановился на краю садового участка, засаженного фруктовыми кустами высотой по грудь. В течение последних двадцати минут у него покалывало затылок, словно за ним следили, но он не видел никаких
