Джин Ауэл - Долина лошадей
В первую ночь они устроили привал на левом берегу, посреди плоских, поросших травами степей. Остроконечные скалистые утесы остались позади, но округлые горы, возвышавшиеся на правом берегу, не позволяли реке Великой Матери свернуть в другую сторону, и она по-прежнему несла свои воды на восток.
Джондалар и Тонолан мгновенно свыклись с укладом кочевой жизни, как будто долгих месяцев, проведенных среди людей племени Шарамудои, и вовсе не было. Впрочем, кое-что изменилось. Прежнее стремление поскорее обнаружить, что скрывается за очередным поворотом, пропало, и любые открытия уже не приносили радости. Казалось, лишь отчаяние побуждает Тонолана упорно продвигаться дальше.
Джондалар снова предпринял попытку уговорить брата повернуть назад, но это привело лишь к ссоре между ними, и больше он не отваживался заговаривать на эту тему. Они проводили почти все время в молчании, разговаривая лишь по необходимости. Джондалару оставалось только надеяться на то, что со временем боль в душе Тонолана приутихнет и он захочет вернуться домой и начать жизнь заново. Он твердо решил не покидать брата до тех пор.
Плывя по реке в маленьком челноке, братья продвигались вперед куда быстрее, чем если бы они отправились пешком вдоль берега. Спускаясь вниз по течению, они плыли с изрядной скоростью, не прилагая больших усилий. Как и предсказывал Карлоно, река повернула на север в том месте, где путь ей преградили древние горы, куда более старые, чем те, среди которых струился мощный водяной поток. Несмотря на то что по прошествии веков от них остались лишь развалины, они оказались непреодолимым барьером для реки, стремившейся слиться с морем.
Но неукротимые воды нашли иной путь и устремились на север. В том месте, где русло вновь поворачивало к востоку, находилось устье еще одной большой реки, чьи воды, смешанные с илом, способствовали увеличению и без того огромной массы потока, и когда на пути у Великой Матери уже не оставалось ни одной преграды, она оказалась не в силах сохранить свою целостность. В нескольких милях от моря река распадалась на множество протоков, образуя дельту, сходную по форме с конусом.
Почвы в этих местах, изобиловавших низинами, заливаемыми морской водой и зыбучими плывунами, отличались топкостью. Небольшие острова представляли собой лишь участки коварной трясины. На некоторых из наносных илистых островков, просуществовавших несколько лет, удавалось на время укорениться небольшим деревцам, но рано или поздно они исчезали, будучи не в силах противостоять разрушительному воздействию постоянно подмывавших их основание вод или сезонных наводнений. Вода текла к морю по четырем основным протокам, трасса которых менялась в зависимости от времени года и от совпадения различных обстоятельств. Совершенно неожиданно вода могла без всяких видимых причин устремиться в новом направлении, сметая кусты и деревца, и на месте русла, по которому она текла прежде, оставалась лишь ложбина, дно которой покрывал влажный мягкий песок.
Река Великая Мать, проделавшая путь длиной в тысячу восемьсот миль от истоков, находившихся среди покрытых снегами и льдом горных вершин, почти достигла цели, к которой так долго стремилась. Но ее дельта, раскинувшаяся на площади в несколько сотен квадратных миль среди суглинистых, илистых и песчаных почв, насыщенных водой, представляла собой наиболее опасный из всех участков реки.
Джондалар и Тонолан плыли, стараясь держаться поближе к левому берегу, но оставаясь на глубоководье, и до поры до времени все шло гладко. Маленький, выдолбленный из ствола дерева челнок благополучно миновал то место, где русло делало поворот к северу, а воды крупного притока лишь заставили их отклониться к середине реки. Но братья никак не ожидали, что доберутся до дельты так скоро. Не успели они спохватиться, как их уже вынесло течением в средний проток.
Джондалар изрядно поднаторел в искусстве управления челноком, да и Тонолан справлялся совсем неплохо, но им обоим было далеко до опытных Рамудои. Они попытались развернуть челнок, чтобы вернуться вверх по течению и направить суденышко в нужный им проток. К сожалению, они не сообразили, что можно было просто начать грести в другом направлении, ведь корма у челнока почти такая же острая, как нос.
Их развернуло поперек течения. Джондалар все кричал Тонолану, что нужно приналечь, и Тонолан начал терять терпение. В это время к ним постепенно приближалось могучее дерево, тяжелое, насквозь пропитавшееся влагой, погруженное глубоко в воду, и его извилистые корни увлекали за собой все, что попадалось на пути. Братья заметили его, но слишком поздно.
Когда зазубренный конец огромного ствола, почерневшего в местах, опаленных молнией, протаранил тонкий борт челнока, послышался оглушительный треск. Вода хлынула в пробоину и быстро залила маленькое суденышко. Влекомое течением дерево неуклонно продолжало свое движение. Длинный корень, торчавший вверх, конец которого находился у самой поверхности воды, вонзился в тело Джондалара между ребер, и он едва не задохнулся от боли. Тонолан едва не лишился глаза, но отделался длинной царапиной на щеке.
Внезапно оказавшись в холодной воде, братья поплыли, цепляясь за дерево, горестно оглядываясь на пузырьки, поднявшиеся на поверхность воды в том месте, где челнок вместе со всеми их вещами, надежно прикрепленными к суденышку, опустился на дно реки.
Тонолан услышал, как Джондалар застонал от боли.
— Что с тобой? — спросил он брата.
— Один из корней угодил мне между ребер. Думаю, все обойдется, хотя болит здорово.
Тонолан начал продвигаться вдоль дерева в надежде обогнуть корневую систему, и Джондалар последовал его примеру, но их все время сносило течением обратно, и они вновь оказывались рядом со стволом дерева, окруженным разными обломками. Внезапно дерево зацепилось корнями за подводную мель. Струи воды, огибавшие дерево и проникавшие сквозь похожую на крупную сетку корневую систему, вытолкнули на поверхность предметы, которые оказались прижаты течением к подводной части ствола, и прямо перед Джондаларом закачалась на небольших волнах раздувшаяся туша оленя. Он напрягся, в попытке избежать столкновения с ней, и тут же ощутил сильную боль в боку.
Дерево осталось позади, а братьям удалось доплыть до узкого островка, расположенного посреди протока. На нем росли молоденькие ивы, но с первого взгляда становилось ясно, что он не сможет послужить надежным прибежищем и через недолгое время скроется под водой. Расположенные по его краям кусты и деревца кое-где уже погрузились целиком. На ветвях не было ни почек, ни молодых листиков, и некоторые из деревьев, корни которых уже лишились опоры, низко склонились над стремительным потоком. Братья с трудом ступали по вязкой болотистой почве.
