Георг Борн - Анна Австрийская, или Три мушкетера королевы. Том 1
— Точно так, ваше величество!
— Будете ли вы отвечать мне только правду?
— Точно так, ваше величество!
— Известно ли вам что-нибудь о чужом кинжале?
— Точно так, ваше величество!
— Отвечайте мне подробнее, а не так, как будто хотите заставить меня высказаться, — вспылил король. — Говорите, что стало с кинжалом?
— Его у меня украли, ваше величество.
— Это всякий может сказать. Разве вы спали, когда приходил вор? Соберите свои мысли, мушкетер. Я принимаю это дело очень близко к сердцу и советую вам подумать хорошенько над тем, как вы оправдаетесь.
— Кинжал герцога Бекингэма украден у меня одним человеком, ваше величество, который заслуженно пользуется очень дурной славой!
— Вы знаете его имя?
— На днях, после многих стараний, я наконец узнал его. Мерзавца зовут Жюль Гри.
— Так вы получили кинжал обратно?
— Нет, ваше величество!
— И курьер герцога уехал с пустыми руками?
«Так, — подумал Этьен, — теперь-то я напал на след». Затем он прибавил вслух:
— Нет, ваше величество, курьер по моей просьбе остался до завтра.
— Это ваше счастье! Я не хочу, чтоб честь моих мушкетеров была запятнана! Надеетесь ли вы получить кинжал завтра?
— Точно так, ваше величество!
— Каким образом?
— Я имел намерение просить завтра аудиенции вашего величества!
— Аудиенции? Для чего?
— Чтоб просить о помощи, ваше величество!
— Мушкетер, и просите о помощи! — проворчал король.
— Точно так, поскольку речь идет о сражении не с кинжалом в руке, а за кинжал! В данном случае я не достаточно силен, чтоб снова завладеть им.
— Кто же этот вор, которого вы назвали мне?
— Он сын Пьера Гри, — ответил Этьен.
— И этот-то человек, по-вашему, обладает такой особенной силой?
— Сын Пьера Гри, внезапно исчезнувший…
— О! Ваши дальнейшие показания начинают утверждать меня в мысли, что вы не совсем чисты в этой истории! Как? Вы говорите, что человек, обвиненный вами в воровстве, внезапно исчез?
— Передав кинжал в другие руки, ваше величество! По-видимому, он совершил воровство только по поручению другого лица!..
— И вы знаете, кто этот другой?
— Знаю, ваше величество. Обманутый вор не преминул открыть мне его имя, — ответил мушкетер.
— По-видимому, дело запутывается! Настоящий вор сваливает вину на другого?
— Который, если верить ему, скрывает кинжал у себя.
— Так вам следует вытребовать его у него!
— Для этого-то, ваше величество, у меня не хватает сил, или, вернее сказать, могущества!
— Как так! Что же это за могущественная личность хочет обогатиться шпагой герцога Бекингэма?
— Очень знатная придворная особа, ваше величество! — отвечал Этьен.
— Так назовите же ее мне, мушкетер!
— Кардинал де Ришелье, ваше величество! Король, в высшей степени пораженный, вздрогнул.
— Что вы сказали? — переспросил он, нахмурив брови.
— Похититель, у которого в свою очередь отняли кинжал, объявил мне, что он находится у кардинала Ришелье.
— Понимаете ли вы, чем рискуете, выдвигая подобное обвинение?
— Ваше величество! Я никого не обвиняю, я прошу только расследовать дело.
— Просьба ваша будет исполнена. Но горе вам, если вы меня обманули.
— Осмеливаюсь только просить, ваше величество, чтоб дело было сохранено в глубочайшей тайне.
— Будьте завтра утром вместе с курьером в моем кабинете и приготовьтесь идти со мной к кардиналу. Там мы узнаем все обстоятельства дела.
Д'Альби поклонился королю и довольно улыбавшейся Анне Австрийской и вышел из будуара.
— Мы завтра увидимся, ваше величество, — сказал Людовик более приветливым голосом. — Спокойной ночи.
XIII. КТО ПОБЕДИТ?
Ришелье не подозревал, что над его головой нависла грозная туча, и менее всего ожидал опасности со стороны королевы. Он был вполне уверен, что Анна Австрийская чувствительно поражена первой стрелой его мести, а сегодняшняя неприятность была только началом, за которым должен был последовать целый ряд неприязненных действий. Если Ришелье ненавидел, он успокаивался только после уничтожения жертвы.
Сегодняшний ночной визит короля был лишь прелюдией к новым оскорблениям и враждебным действиям кардинала против Анны Австрийской. Он хотел, чтобы эта надменная королева, осмелившаяся пренебречь его любовью, постоянно чувствовала тяготеющую над ней его руку и горько раскаялась в том, что отвергла могущественного советника короля Людовика!
Поздно вечером, встав из-за своего письменного стола, Ришелье наслаждался мыслью, что королева в эту минуту, быть может, ломает руки от отчаянья и заливается слезами в своей комнате. Он надеялся, что король пришел вовремя, что письмо Бекингэма попало в его руки. При этой мысли язвительная улыбка появилась на обычно неподвижном лице кардинала. Он, могущественный властелин Франции, торжествовал поберу.
Он считал, что у него еще есть средство сделать королеве неприятность. У него был кинжал герцога Бекингэма, который принес ему Жюль Гри. Он тут же вспомнил, что этот человек все еще томится в тюрьме. Ришелье совсем забыл о нем, и только теперь ему пришло на память, что он намеревался этого довольно-таки неглупого малого взять к себе на службу. Он решил повидать его на следующий день, щедро заплатить ему за время, проведенное в тюрьме, и таким образом поставить его в полную зависимость. Приняв решение, кардинал отправился спать.
Возвратясь на свой пост, виконт д'Альби понял, что ему удалось не только помочь королеве выйти из затруднительного положения, но и угадать самые тайные ее мысли и намерения. Когда он сообщил Анне Австрийской о пропаже кинжала, она обещала ему свое содействие через короля. Но дело было затруднено тем, что местопребывание украденного оружия было пока неизвестно. Но неожиданно Этьен встретил Жюля Гри — в ту самую минуту, когда два швейцарца в благодарность за оказанную кому-то услугу, тащили его в тюрьму. Жюль Гри был до того взбешен этим вероломным поступком Ришелье, что, узнав мушкетера, закричал ему, что кинжал у кардинала и чтоб он взял его у него, так как он, Жюль Гри, не может оставить его у себя, но и не хочет, чтоб он достался неблагодарному кардиналу!
Когда д'Альби сообщил королеве эту интересную новость, она очень обрадовалась и объявила, что оставит кинжал на сохранение у кардинала до удобного случая наказать его за его же хитрость! Этот удобный случай теперь представился. Д'Альби понял тайную мысль королевы.
Заняв снова свой пост в галерее после удачно закончившегося допроса, он в душе смеялся, представляя себе досаду кардинала. Почти вслед за ним поспешно прошел и король в занимаемую им часть дворца.
