Георг Борн - Евгения, или Тайны французского двора. Том 2
Эндемо действовал так хитро, что ни Маргарита, ни Хуан не могли узнать о его намерениях, почему он и надеялся достигнуть своей цели.
Узнав об участии Хуана в этой экспедиции, Маргарита изъявила агенту Мараньону свою готовность ехать с ним. Мараньон знал это прежде и хотел на далеком Востоке сделать ей такой подарок, от которого она содрогнулась бы.
Его план, казалось, был так хорош, что Мараньон, нисколько не обнаруживая его, был уверен в блестящем успехе.
С неописанным удовольствием ждал он приближения того дня, когда приведет в исполнение начатое им дело, и восхищался мыслью, что смертью Хуана нанесет тяжелый удар трем человеческим сердцам.
XXI. МЕРТВАЯ РУКА
Открытие Суэцкого канала последовало с восточной пышностью 17 ноября 1869 года под открытым небом в Порт-Саиде; на этом празднике присутствовали европейские гости со свитами.
Хедив пригласил Евгению с ее свитой сесть на его верблюдов, чтобы с высоты удобней было ей смотреть на торжество.
Бесчисленная толпа стояла на берегу Средиземного моря, где начинается канал; были выстроены храмы, в которых служили молебны; высились мачты со знаменами всех наций; произносились торжественные речи, и гром пушек вторил оглушительной музыке янычар. Затем все сели на пароходы, стоявшие в Порт-Саиде, чтобы отправиться в Суэц.
Впереди ехал хедив, показывая гостям, что нет никакой опасности, и вызывая своим появлением крики радости и одобрения своих поданных.
За ним на пароходе «Aigle» ехала императрица, за ней император австрийский, затем на пароходном корвете «Hertha» прусский наследный принц.
До Измаила, около половины пути, все шло хорошо, но здесь был нанос песку, и с большими трудностями удалось перетащить пассажирские пароходы в Суэц, где сто один пушечный выстрел известил арабов о прибытии высоких гостей.
Гости вице-короля египетского возвратились в Каир, где он устроил для них великолепные праздники. Свита Евгении поместилась в старом замке, прежнем дворце хедива.
Замок пользовался в Каире дурной славой. Говорили, что там находили свой конец все надоевшие паше богатые рабы, прекрасные чужеземцы и слуги, которыми долго пользовались, но которые затем стали лишними. С одной мрачной стороны замка находился глубокий ров с водой, к которому ведет дверь замка; туда бросали всех, кто считался неблагонадежным или опасным египетским правителям.
Улицы Каира ночью не были безопасны даже и во время открытия Суэцкого канала, а хедив не имел достаточно могущества, чтобы прекратить грабежи. Среди белого дня совершались ужаснейшие преступления, имевшие своей целью не ограбление, а скорее такие побуждения, о которых наше перо отказывается даже писать. Все эти ужаснейшие убийства приписывались грекам, которые действовали так ловко, что всегда ускользали из рук правосудия.
Вечер перед отъездом императрицы в Иерусалим был отпразднован великолепно. Окна были ярко освещены, музыка гремела, и жители Каира ходили по улицам, чтобы увидеть иностранцев.
Трое мужчин вышли из ближайшего кафе. По одежде двое были греки; третий был в черном плаще и, судя по манерам и любопытству, принадлежал к франкам, как называют на Востоке всех иностранцев.
Все они сошлись в кафе и громко разговаривали на французском языке.
— Куда, Ниниас? — спросил один грек другого.
— Куда нас поведет испанец. Вы, кажется, сказали, что вы испанец?
— Да, господа.
— Вы обещали нам работу?
— Да, когда вы мне признались, что жаждете такой, — сказал тихо иностранец с рыжей, взъерошенной бородой и черными быстрыми глазами.
— Скажите!
— Только не среди этого шума.
— Напротив есть безлюдная улица, если ваше' поручение так таинственно.
Все трое пробрались через толпу и скоро достигли узкой безлюдной улицы.
— Вам нужны деньги, сказали вы, — начал иностранец.
Оба грека подтвердили его слова каким-то странным и диким звуком.
— Вы можете заработать несколько тысяч франков, если обладаете смелостью и твердой рукой.
Иностранец заметил, что греки обменялись быстрым взглядом.
— Не думайте, что я имею эту сумму при себе! Не стоит начинать дело со мной и грабить меня.
— Ого, вы опытны, — сказал Коно, между тем как его друг Ниниас рассмеялся.
— Вы все не высказываетесь, — сказал он потом, — если вам нужно устранить кого-нибудь, так скажите прямо, без обиняков.
— Вы можете быть уверены, что работа в точности будет исполнена, — прибавил Конон.
— Хотя бы тот, о котором идет речь, носил саблю и отлично владел ею?
— Не беспокойтесь! Наш ли он, или франк, давайте только денег и можете быть уверены, что рано утром иностранца найдут где-нибудь на улице.
— Вы, кажется, слишком уверены.
— Мы, греки, составляем здесь, в Каире, целое общество. Иностранец, которого ненавидит или опасается один из нас, есть враг всех! Достаточно одного знака, чтобы в случае, если мы с ним не справимся, созвать сотню наших товарищей — наши кинжалы длинны и остры.
— Давайте деньги и скажите, с кем нужно справиться. Иностранец, который был не кто иной, как Эндемо, многозначительно засмеялся.
— Вы очень торопите; деньги вы получите по окончании работы! Повторяю, что я их не имею при себе.
— Хорошо, мы не обманем вас. Дар за дар. Завтра мы вам принесем доказательство нашего дела, и вы нам заплатите… сколько вы сказали?
— Три тысячи франков золотом. Глаза обоих греков засверкали.
— Дело, значит, сделано. Где мы вас найдем?
— У пристани. Какое доказательство принесете вы с собой?
— Руку мертвого; у нас такой обычай, господин!
Эндемо с удовольствием посмотрел на греков, он нашел в них настоящих разбойников.
— Я доволен! И вы не наделаете шуму, который выдал бы меня и вас?
Конон и Ниниас презрительно засмеялись.
— Убийство совершится ночью, господин, и прежде чем стража подоспеет, мы будем уже за горами; найдут только труп!
— Вы должны выманить того, о котором я говорю, из дворца хедива.
— Этого нельзя, господин; греков не пускают туда.
— Впустят того из вас, кто принесет одному из гостей срочное письмо.
— Это может быть, господин.
— Вот письмо!
— От красивой женщины? — спросил Конон лукаво.
— Без сомнения; прочитав это письмо, молодой офицер выйдет из дворца в полночь и отправится в замок.
— На свидание?
— Шепните молодому офицеру, что вас послала француженка Маргарита.
— Хорошо, господин!
— Он примет приглашение. Все остальное я поручаю вам.
— А красивая женщина будет там? — спросил Ниниас.
— Нет.
— Следовательно, письмо подложное; франк не узнает этого?
