Бен Кейн - Ганнибал. Кровавые поля
– Что-то не так, командир? – спросил Мутт.
– Ничего серьезного. Просто мне натирает грудь верхний край доспехов. Нужно было почистить его вчера песком.
– К концу дня у тебя все будет зудеть, командир, – мрачно заметил Мутт.
– Я и сам знаю, – проворчал Ганнон.
– Сними доспех, командир. – Мутт покопался в сумке, висевшей на плече, и с улыбкой вытащил маленький напильник. – Я мигом все исправлю.
– Я не могу. – Ганнон указал в сторону выстроившихся в шеренги солдат и эскадронов кавалерии, которые ждали напротив, готовые выступить в любой момент. – Что-то может начаться.
– Еще некоторое время мы будем ждать, командир, – терпеливо заверил его помощник. – Снимай, пока есть возможность.
«Мутт прав», – подумал Ганнон. Легкая пехота пошла в атаку совсем недавно. Настоящее сражение начнется только через несколько часов, а у него к закату на груди будет кровавая ссадина. Если я останусь в живых…
– Ладно.
Он шагнул в сторону и положил щит на горячую землю. За ним последовали меч и шлем. Мутт подошел к нему и развязал кожаные крепления, удерживающие переднюю и заднюю часть доспехов. Ганнон снял тяжелый металл и облегченно вздохнул, когда ветерок подул на пропитанную потом тунику.
– Боги, как приятно…
Он протянул доспехи Мутту, который нащупал пальцем выступ и тут же заработал напильником. Ганнон решил пройтись между рядами, чтобы поговорить с солдатами и обменяться с ними шутками.
– А нам можно снять доспехи, командир? – спросил ухмыляющийся солдат.
По фаланге прокатился оглушительный хохот.
– Я бы очень хотел разрешить, – ответил Ганнон. – Однако Ганнибал определенно что-нибудь тебе скажет, если это увидит. Могу позволить лишь снять шлем – и не более того.
Солдат сделал огорченное лицо.
– Выпей немного воды и перекуси, – посоветовал Ганнон и двинулся дальше.
– Расслабляешься, братец? – как всегда, насмешливо поинтересовался Сафон.
Ганнон стиснул зубы и обернулся. Бостар и их отец – он был командиром – стояли на противоположном фланге. Куттин, который возглавлял фланг, где находился Ганнон, расположил свои фаланги немного левее. В результате фаланга Куттина оказалась ближе других к врагу, а фаланга Сафона – между ними. Так что не стоило удивляться появлению брата.
– Я могу сказать то же самое и про тебя – ведь ты оставил свою позицию.
Сафон пропустил мимо ушей слова брата.
– Ты выглядишь так, словно вышел прогуляться по берегу Хомы. Где твои доспехи? Где меч?
– Не твое дело! – прорычал Ганнон.
– Какой ты раздражительный! Неужели на тебя так действует жара?
Юноша с трудом удержался от проклятий.
– Сафон, на пару слов. – Он немного отошел от своей фаланги в сторону кавалеристов; брат последовал за ним, приподняв брови. – Я не буду терпеть твои насмешки, – понизив голос, сказал Ганнон. – Нравится тебе или нет, дружишь ты с Магоном или нет, но мы с тобой имеем одинаковые чины. К тому же мы уже не раз об этом говорили. Я больше не мальчишка, так что не надо относиться ко мне снисходительно. И не стоит делать подобные замечания в присутствии моих солдат.
Сафон встретил его слова коротким молчанием.
– Что же, ты прав, – сказал он. – Извини.
Ганнон удивился и не до конца поверил в искренность брата, поэтому внимательно посмотрел ему в лицо, но не нашел в глазах насмешки.
– Хорошо, – сказал он и протянул руку. Сафон ее пожал. Ганнон почувствовал, что он должен объяснить, в чем дело. – В моем доспехе оказался неровный край, он натирал мне грудь. Сейчас Мутт его спиливает.
– Хорошая идея. Такие мелкие неприятности могут отвлечь во время сражения. Будет глупо погибнуть из-за подобной мелочи. Быть убитым легионером из-за того, что у тебя что-то зачесалось…
Оба рассмеялись, и напряжение исчезло.
– Твои люди готовы? – спросил Ганнон.
– Да. Они рвутся в бой. Им хочется поскорее начать – как и мне. Но победа того стоит.
Юноша почувствовал уверенность в голосе брата и подался поближе.
– Ты думаешь, мы победим? – прошептал он.
– Конечно!
– Не все так очевидно, брат. Многие римляне не обладают необходимым опытом, но они превосходят нас численностью почти вдвое. Я знаю, что у нас есть превосходство в кавалерии, но у нее слишком мало места для маневра. Если легионеры пробьют наш центр, от наших действий уже ничего не будет зависеть.
– Послушай меня. – Голос Сафона стал твердым и непривычно добрым. – Я следовал за Ганнибалом дольше, чем ты. Сагунт казался несокрушимым, но он его покорил. Только безумец мог рассчитывать, что десятки тысяч солдат пройдут через Иберию и Галлию, а потом пересекут Альпы и окажутся в Италии, но Ганнибал сумел это сделать. Наша армия была в ужасном состоянии, когда мы спустились с гор, но он разбил римлян у Тицина – и возле Требии. Да и у Тразименского озера ты видел, на что он способен. Наш командир умен и полон решимости. Он великолепный тактик. Я считаю, что он гений.
– Ты прав, – согласился Ганнон. – Он всегда знает, как надо действовать.
– К концу сегодняшнего дня Ганнибал одержит победу, которая войдет в историю наряду с подвигами Александра. А ты, отец, Бостар и я будем праздновать ее вместе.
Перед глазами юноши возникла картина – воспоминания, – и на его лице появилась широкая улыбка.
– Как у Требии?
– Точно. Рим должен заплатить за горе, которое он принес Карфагену. – Сафон поднял кулак. – Заплатить кровью.
– Кровью! – повторил Ганнон.
Солнце еще не достигло зенита, а жара стала чудовищной. Ганнону пришлось остановить себя – он регулярно прикладывался к фляге, и та наполовину опустела. Он не привык к жаре, как его солдаты, которые редко пили воду. Сколько времени прошло с тех пор, как Гасдрубал повел в атаку иберийскую и галльскую кавалерию? Ганнон не знал, но с этого самого момента сердце отчаянно колотилось у него в груди. Он изо всех сил старался рассмотреть, что происходит впереди, но не сумел увидеть, что делается за многочисленными рядами солдат, – огромные тучи пыли, поднятые копытами лошадей, не давали разобраться в происходящем. Тем не менее, юноша не прекращал свои попытки. Так он мог хоть как-то себя занять, провести время, которое ползло вперед со скоростью черепахи.
Ганнон повернулся к стоявшему рядом Мутту.
– Проклятье, как ты думаешь, что происходит?
Тот скорбно пожал плечами.
– Кто знает, командир?
От разочарования Ганнону хотелось встряхнуть своего заместителя, но он понимал, что на то нет никаких причин.
– Неужели тебе все равно?
Мутт бросил на Ганнона серьезный взгляд.
– Конечно, нет, командир. Но я не могу помочь Гасдрубалу или нашей легкой пехоте, верно? Остается только молиться, что я и делаю. Мы должны ждать и ни о чем не думать. Когда придет наш черед, я покажу тебе, что мне не все равно.
