Адольф Мютцельбург - Невеста с миллионами
Девица смешала ему напиток. Ральф остался стоять у стола. Другой игрок взялся держать банк и поставил тысячу долларов. Ральф поставил на несколько карт и выиграл. Затем подошел к актеру, с мрачным видом стоявшему в углу возле сервировочного столика.
— Попробуй сыграть против Портленда, — предложил Ральф. — Ему, похоже, не везет.
— У меня в кармане ни цента! — злобно прошипел Бут.
— Хочешь пятьдесят долларов? — спросил Ральф.
Какое-то мгновение Бут ошарашенно глядел на него. Это доказывало, что мистер Петтоу никогда не слыл мотом — больше того, он даже пользовался репутацией прижимистого человека.
— Ну разумеется! — согласился актер. — Да только я их проиграю.
— Прекрасно! Тогда тебе не потребуется возвращать их мне, — заметил Ральф. — А если выиграешь, то уж, само собой разумеется, вернешь.
— Уж не заработал ли ты сегодня миллион, раз так соришь деньгами? — насмешливо поинтересовался актер.
— Наоборот, — ответил Ральф. — Так что не имеет значения — немного больше или немного меньше.
— Эти деньги должны принести мне счастье! — засмеялся Бут. — Пойдем посмотрим!
И он поспешил к игорному столу. Ральф попросил разбавить ром водой, залпом выпил и последовал за актером. Тому, казалось, действительно везло. Он поставил пять карт на десять долларов и вскоре выиграл двести. Тогда он форсировал игру и в несколько заходов заработал пятьсот долларов.
— Довольно! — тихо сказал Ральф. — Хорошие карты уже вышли. Ты можешь только проиграть.
— Тебе жаль свои пятьдесят монет? — спросил Бут.
— Не в этом дело, — мрачно возразил Ральф, — просто мне надо поговорить с тобой. Так что хватит на сегодня. Пойдем в кабинет. Закажи две бутылки «Вдовы Клико» или что сам сочтешь нужным.
— Похоже, ты собираешься сидеть долго, — заметил Бут, которого, казалось, не очень обрадовала такая перспектива.
— Совсем нет, я лишь хочу побыть с тобой наедине и вообще немного расслабиться.
Бут пошел заказывать шампанское, а Ральф попросил открыть один из уютных, элегантно обставленных кабинетов, специально устроенных для небольших компаний. В дверях появились несколько девиц, рассчитывая, очевидно, что их пригласят на ужин. Но капитан, недовольный, быстро спровадил незваных гостей. Вернувшийся Бут уселся напротив Ральфа. Они закурили сигары. Принесли шампанское в серебряном ведерке со льдом. Петтоу удалил посторонних и запер за ними дверь.
— Послушай, Бут, — начал Ральф. — Я хочу попросить тебя об одном одолжении. Я нередко замечал, что тебе удается по-хорошему, без всяких ссор и неприятностей, отделаться от очередной возлюбленной. Правда, большинство этих нежных созданий переносили ваш разрыв без особой печали — они вдовели не впервые. Но ведь встречались же среди них и другие — женщины или девицы, неважно, — которые и в самом деле любили тебя и надеялись быть с тобой долгие годы, рассчитывая, что ты не остынешь так скоро. И я не помню случая, чтобы такой разрыв заканчивался публичным скандалом, самоубийством или чем-то подобным. Как тебе это удается? Посвяти меня в свою тайну, и, если этому можно научиться, я хотел бы стать твоим учеником.
— Значит, у тебя кто-то есть, от кого ты мечтаешь избавиться? — с циничной улыбкой спросил Бут.
— Об этом потом. За моей исповедью дело не станет, — ответил Ральф.
Бут поднес к губам бокал с шампанским и, медленно смакуя, осушил его. Лицо актера, очень бледное во время игры, постепенно обретало обычный цвет.
— Что ж, я готов излить перед тобой душу, — сказал он, отодвигая пустой бокал. — Я предчувствовал, что понадоблюсь тебе. Можешь рассчитывать на мою помощь. Во-первых, многое зависит от натуры. Женщин я презираю, поэтому мне безразлично, что они будут обо мне думать и как поступят. Не было случая, чтобы хоть одна из-за меня лишила себя жизни; я по крайней мере ничего об этом не слышал. Поверь мне, Ральф, никто не знает женщин лучше их самих. Из сотни тех, которых я прекрасно знал, девяносто девять признавались мне, что хотели бы быть мужчинами только для того, чтобы жить, как хочется, и не хранить постоянно верность одной женщине. Отчего бы мне не воспользоваться этим? Почему я должен ценить женщин выше, чем они делают это сами?
— Да-да, я знаю, — согласился Ральф. — Но ведь это дамы определенного сорта.
— Не стоит так думать, в большей или меньшей степени это касается всего женского рода, — возразил Бут. — Об исключениях поговорим позже. А для начала уясни вот что. Любая женщина, даже если она попала в твои руки совершенно невинной, чувствует предосудительность своей связи и свое бессилие. Она сознает, что упала в глазах мужчины, и поэтому в любой момент ожидает, что ее бросят, и в глубине души, подсознательно считает, что заслуживает этого. Девушка, которая отдается тебе без брака, прекрасно понимает, что совершает ошибку, и теряет власть над тобой.
— Хорошо, не спорю, — ответил Ральф, — но не таких женщин я имею в виду. Меня интересуют сильные, решительные, волевые натуры…
— А много ли найдется таких? — пожал плечами Бут. — Если ты бросишь такую, она возненавидит тебя, может быть, станет презирать. Но что из того, если ты свободен! И все же я хочу сказать о тех, с которыми нам по каким-то причинам приходится обходиться мягче, тоньше: то ли они способны навредить нам, то ли мы опасаемся, что они могут закатить публичный скандал, бросить ради нас мужей или покончить с собой. Правда, последнюю опасность мы подчас сильно преувеличиваем. Я еще ни разу не слышал, чтобы женщина вняла просьбе мужчины или осталась верной ему только из страха, что он исполнит свою угрозу и лишит себя жизни, пустив пулю в лоб. Так почему мы должны проявлять о женщинах больше заботы? Ведь обычно мы имеем дело не с детьми. Но если последствия разрыва нас беспокоят, приходится играть определенную роль.
— Именно это меня интересует, — нетерпеливо вставил Ральф.
— Прекрасно, первым делом нужно вызвать у такой фанатички чувство пресыщения, — продолжал поучать Бут. — Большинство женщин страстно любят нас лишь до тех пор, пока не вполне уверены в наших чувствах. Но как только начинают считать нас целиком в своей власти, любовь к нам теряет для них всякую прелесть. Значит, необходимо вести себя так, чтобы они пресытились любовью, изнемогали под бременем страсти. И чем искуснее ведешь эту игру, тем больше удается роль, потому что полностью владеешь собой. Я пришел к выводу, что большинство страстных женщин остывают в той мере, в какой мы притворяемся безумно влюбленными. Некоторое время бешеная страсть забавляет женщин, но потом нагоняет на них скуку. Им представляется, что мы целиком в их власти, и вскоре они начинают строить глазки другим. Тогда выбираешь подходящий момент, прикидываешься оскорбленным, разыгрываешь ярость, кричишь об обмане и посылаешь их к черту.
