Анна Антоновская - Ходи невредимым!
– И об этом совещались. В случае, если не договорятся и печать не понадобится, свиток, как доказательство, в руках Георгия остается. Да и долго ли вынуть свиток из-под мутаки? Георгий нарочно в покоях Андукапара расположился. Туда из-за боязни нечистого никто не заглядывает. Ну, наш Димитрий не очень боится не только тени, а и живого Андукапара. Поэтому у дверей Шадимана он ждет, когда Георгию свиток понадобится.
– А я-то, чудак, думал, на что ему помощь Эрасти? Правда, разве кто-нибудь осмелится приблизиться, когда Димитрий на страже? Ты другое скажи, Дато, успеем мы завтра в серную баню?
– В духан «Золотой верблюд» тоже успеем. В Носте выедем не раньше полудня.
За колонной вновь послышалось шуршание. Чья-то тень промелькнула и исчезла за мраморным крылатым конем, но и это не помешало беседе друзей, напротив – она стала еще оживленней…
Оживилась беседа и возле лимонного дерева.
– …Из всего ценного, что ты предложил, дорогой Шадиман, мне дорог меч полководца, ибо им я защищаю Картли. Но, думаешь, шах Аббас согласится? Не опасно ли тебе так открыто проявлять ко мне благосклонность? Не стремится ли по-прежнему «лев Ирана» получить голову «барса» на пике?
– Думал и об этом… Но от желания до достижения много аршин… Как только Симон воцарится, Иса-хан, собрав дань и наказав непокорных, уйдет, волю шаха Аббаса буду выполнять я. Обложу как следует город и деревни – что поделаешь – и пошлю большую дань, чем назначил шах. А об остальном не беспокойся. На время у Вардана с близкими азнаурами будешь.
– Выходит, мой Шадиман, персы будут народ мой грабить, а я, как ящерица, притаюсь в расщелине гор?
– Увы, что иначе сможешь предпринять, дорогой Георгий? И ящерицей иногда полезно прикинуться. Сила на стороне красноголовых: два года воюем – мы истощаемся, а они тучнеют.
– Ты не прав, красноголовые тоже истощаются, иначе в Гандже не дожидались бы весны. Два года гоним их, и пусть еще два года разбойничают, не взять им Картли.
Шадиман загадочно усмехнулся и придал голосу большую задушевность.
– Откровенно, Георгий, скажи: на что тебе Теймураз?
– Теймураз мне не нужен, но и Симон не греет сердце.
– А ты полагаешь, я всю жизнь о подобном царе для Картли мечтал? Сейчас в Одноусом спасение, и ты должен помочь: сними с крайних рубежей войска, пусть свободно войдут Иса-хан и Хосро-мирза. На царство Симона, ставленника шаха, покушаться не будут. Подумай, какая удача, Картли спасется!
– А Кахети? Разве там не грузины живут?
– В Кахети будет царствовать Хосро-мирза.
– Будет, раз шах соизволил отпустить Хосро, но Теймураза не так легко изгнать, – уйдет на год, напишет новые шаири и снова вернется… И потом, сколько трудов положено – и опять два царства?!
– Вот ты предлагал три царства соединить, но, как видишь, нельзя соединить несоединимое. Как собаки, грызлись кахетинцы с картлийцами, что полезного в этом?
– Грызлись, ибо ловчие науськивали. Разумный царь сумеет соединить несоединимое.
– А кого ты считаешь разумным? – торопливо спросил Шадиман.
– Тебя.
– Значит, согласен на Симона?
– На Симона да, на Иса-хана нет, и Хосро здесь лишний. Если, правда, ты с персами договорился, мое такое последнее слово: пусть поворачивают спины и уходят в Иран. Симона мы сами водворим в Метехи, сами изгоним Теймураза и снова сольем оба царства под одним скипетром. Кто будет сильнее нас?
– Невозможного желаешь, Георгий. На безрассудство не пойдет Иса-хан, он обязан войти в Картли и выполнить волю шаха. И Хосро добровольно и шагу обратно в сторону Ирана не сделает. Сам сказал: к Кахети рвется.
– Значит, сначала разорят Картли, потом превратят Кахети в обломки, потом швырнут, как милость, Симону испепеленную и ограбленную Картли, а Хосро – окровавленную Кахети?
– Я с Иса-ханом договорился, не собирается уродовать царство Симона.
– Не верь, шах со мной тоже договорился, будто Грузия для него – «как сын от любимой жены». А по чьей вине хлынули кровавые ливни? Вот ты меня милостями собираешься осыпать. Шах большим одаривал… Радуюсь, ты меня не совсем знаешь.
– Значит, если не Симона, кого после победы собираешься венчать на два царства? Ведь Теймураза изгонишь?
– До победы – никого. Если бы и ты для меня был тайной… я бы так сказал: «Князь Шадиман, умнейший из князей, сильный царедворец, мудрый везир, помоги мне победить. У тебя сильное войско, у тебя удобная крепость, у тебя готовый царь, у тебя власть над князьями… Помоги мне спасти нашу прекрасную Картли…» Если бы я тебя не знал, то говорил бы так, как говорю.
– Дорогой Георгий, увы, ты знаешь меня… И не потому не откликнусь я на твой благородный призыв, что мне чужды твои порывы, а потому, что не верю в победу над грозным шахом Аббасом… И я хочу спасти мою замковую Картли. И мне дорого мое княжеское царство… Поэтому я иду на сговор и тяну с другой стороны, где ветер сильнее и реки глубже. И знай, победа на шахматной доске за мною, ибо ход мой белым конем выношен в долгие годы «ста забот» Марабды.
Светало, когда Саакадзе вошел в бывший покой Андукапара. Там его ждали друзья. И по тому, как молча прошелся он, как задумчиво провел ладонью по наморщенному лбу, они поняли: не сговорился. Но вслух ничего не сказали. Освежив лицо холодной водой, Георгий спросил:
– Как свиток?
– Украли.
– Очень хорошо, сегодня это гораздо важнее, чем я думал вчера.
– Я проследил, – сказал Даутбек, – лазутчик Зураба, арагвинский сотник, по рубцу на лбу его узнал. Он как ошпаренный выскочил из Метехи и, припав к гриве коня, помчался, конечно, в Телави.
– Думаю, друзья, Шадиман в сговоре не с одним Иса-ханом, о чем открыто со мною говорил, а гораздо страшнее предпринял меры для воцарения Симона.
– Что может быть страшнее?
– Сговор с князьями.
– Если такое подозреваешь, задержи его здесь! – вскрикнул Димитрий.
– Уже проводил.
– Георгий!
– Не огорчайся, Даутбек, так надо. Какие князья были у Шадимана, кроме Квели Церетели?
– Джавахишвили, Эмирэджиби, Качибадзе, Орбелиани…
– Да, вспомнил, за всеми необходим тщательный надзор, главное, за Церетели.
– Но он лезет из кожи, чтобы доказать тебе свою преданность!
– Его-то усилия и вызывают мои подозрения. Необходимо направить в Гартискарские теснины Нодара Квливидзе с дружинами. И Ростома с двумя конными сотнями. К ним присоединить разведчиков. Не за Иса-ханом, за князьями пусть наблюдают неусыпно; если замыслят измену владетели и выйдут навстречу персам, – бить беспощадно.
– Когда выедем в Носте?
– Ты, Даутбек и Димитрий к полудню. Сейчас ложитесь, уже две ночи не спали, еще не война. Я с Дато задержусь… Хочу проверить быстроту коней Зураба.
