Сергей Жук - За Уральским Камнем
Скоро страх перед схваткой с порогом сменился легким разочарованием. Максим Перфильев не рискнул с ходу преодолевать порог, а остановился на тихой воде на правом берегу Ангары. Здесь они обнаружили небольшое зимовье, ставленное еще до прихода полка Якова Хрипунова. Казаки подлатали крышу листвяжной дранкой, залепили рыбьем пузырем оконце, установили дверные навесы, — вот и весь ремонт. Еще шли волнительные хлопоты прибывших, а атаман уже уединился с братьями для беседы.
— У вас, господине, есть свои цели и службы государевы, и воеводой дан наказ помогать всячески. Но мне со товарищами тоже дана служба немалая. Они для благости и покою дел наших не должны держать других помыслов. Вершите свои дела без них, на работы в помощь не зовите и соблазну серебром и золотом не давайте.
— Хорошо, атаман, все будет по твоему желанию, — ответил Петр, а Тимофей добавил: — Только укажи и отдай нам руды, что собраны князем Хрипуновым.
— Завтра на рассвете я и все ваши люди идем за Шаманский порог. Проведаем там одно место, ладно ли! Дарью тоже берите, от греха подальше.
Оставив за себя десятника Семейку Радюкова, атаман наказал:
— Выгружайте все имущество, что может пропасть, замочившись, да все, что удобно для носки берегом, а ежели поспеете до моего возвращения, то начинайте смолить худые струги. Вернусь на третий день, ежели нет — ждать два дня и искать. А ежели и так не объявлюсь, вертайтесь обратно в Енисейский острог.
Правым берегом пошли разведчики в обход Шаманского порога. Тропа неплохая, людьми и зверем набитая, а если где мосток или гать кинуть, то вообще ладно получится.
Берегом да налегке идти не в тягость. К обеду уже миновали порог и спустились в речную долину. Напротив в Ангару впадает речка Вихоревка. Пороги отсюда не видны, но гул доносится хорошо. Здесь, в небольшой долине сказочной красоты, отгороженной от мира с обеих сторон бушующими порогами, стоял острог, ставленный казаками князя Якова Хрипунова. Выглядел он неплохо, что не удивительно: и года не прошло, как ушли отсюда казаки. Сняты лишь железные затворы, уключины да навесы, и те вскоре отыскали, спрятаны были в скальной расщелине. Пять изб, амбар, баня, сторожевая башня, — все огорожено острожным тыном. За амбаром свалены в кучу каменья разных цветов и размеров. Тут же, под навесом, различалась и кузня, правда, инструмент и меха отсутствовали.
— В этом остроге и скончался князь Хрипунов, — молвил Перфильев. — В ту зиму многие от голода сгинули. Половину припасов утопили в Шаманском пороге. Теперь я этого не допущу. Берегом все перенесем, а струги пустыми проведем через порог. Время еще терпит, успеем вдоволь заготовить и мяса, и рыбы. Зимовать будем здесь, в старом остроге, а далее видно будет, — поделился своими планами атаман.
— А как же наказ воеводы ставить острог в устье реки Оки? — безразлично заметил Тимофей.
— Наслушался воевода князь Семен Шаховский сказок от Петрухи Бекетова и понять не желает, что не пустят нас братские под свои улусы, а то нам вовсе не сподобно! — с жаром ответил Перфильев. — Я так рассудил и государю отпишу, что в Братской земле острог поставил по здравому рассуждению и смотря по здешней обстановке, а не по чьей-то сказке, и в таком месте, чтоб был острог крепок и вовеки стоял, а служилым людям братские чтобы не шкодили и разора никакого не учиняли.
— Ты здесь, атаман, и за воеводу, и за государя нашего! Тебе решать, где острог ставить, но и тебе ответ держать перед государем, — заключил Петр.
Турай-ад-Дин тем временем изучал руды, а Вульф и Дарья всячески старались ему помочь. Бесполезность этого занятия имам ощутил сразу, и по мере его продолжения лишь более убеждался в этом. В основном это были просто приметные камни, с вкраплением слюды или кварца. Реже попадались железные руды, красные и бурые железняки. Вот куски кровавого гематита. Много серосодержащих руд, а сернистого серебра, увы, не видно. Удивляя своим терпением Вульфа и Дарью, он не переставал перекладывать с места на место и сортировать камни, пока не перебрал всю кучу. Вульф участливо взглянул на имама.
— Уважаемый Турай-ака, вы бы подсказали, как выглядит рудное серебро. Я бы еще раз перебрал, может, проглядели чего.
— Ничего я не проглядел, — вздохнул имам. — Но на будущее знайте, руда имеет темно-серый цвет, иногда тускло-грязный окисленный вид, а иногда почти как черная земля, но серебристый отблеск на солнце выдает присутствие серебра.
Услышав сказанное, Дарья, сидевшая ранее тихо, как послушница на молитве, вдруг сорвалась с места и, покопавшись под навесом кузнечной печи, принесла несколько кусков почти черной руды.
При виде этих невзрачного вида каменьев Турай засветился улыбкой.
— Велик Аллах! — возликовал он. — Он не забыл о своем ученике!
— Что за шум! На нас напали тунгусы?
К новоиспеченным рудознатцам подошли князья Шорины и атаман Перфильев.
— Аллах послал нам радость! На дворе этой грозной крепости, у тына неприступного, за тем горнилом кузнечным, лежат руды самородного серебра. Максим-джан, наверно, помнит, кто тот искусный рудокоп и где он откопал эту чудесную руду?
— Я начинаю сожалеть, что согласился взять вас с собой. Лучше бы я сидел в остроге и ждал пыток. Весь тот рудный кошмар может повториться.
— Мне не нравятся твои речи, атаман! — жестко произнес князь Петр. — Касаемо твоих дел и дружины мы договорились. Но без тебя и сказов о ваших делах рудных нам не обойтись!
— Откуда я могу знать! Копали все, где ни попадя! Князь сам за этим следил, пока в разуме был, а потом… — атаман с досады махнул рукой. — Может, на Илиме, может, где здесь или в улусе у дархана забрали. Был такой случай! Братские тогда аж под острог пришли с оружием. Сказали им, что утопла на Долгом пороге, и брагой напоили, так и обошлось. А каменья эти даже не пробовали в плавке. Черная земля — и только, даже смотреть срамно.
— Дархан это у братских «кузнец», а кузнец по серебру у них «монгото дархан», — пояснил хитрый Турай и задумался.
— А можно попробовать руду плавить? То как? — поинтересовался Тимофей.
— Можно. Но прежде надо сготовить древесный уголь, да печь сладить. Но мыслю, что торопиться не след. То, что в руде серебро есть, я ответствую. Надо братских попытать, где ее взяли? Да так, чтобы не поняли!
— До улусов подадимся, когда в остроге обживемся, — категорично заявил атаман.
— Пока все в остроге сладится, Турай-ака руду сплавит, Вульф и Дарья ему помощники добрые. Оно так для всех покойней будет, — подвел черту князь Петр.
4
