Василий Веденеев - Бальзам Авиценны
– Простите, но я хотел бы знать, по какому праву вы допрашиваете меня?
– Не занимайтесь словоблудием, – насупился хозяин имения. – Вам должно быть прекрасно известно, кто я такой и почему допрашиваю вас!
Он сердито бросил на стол часы бандита. Отец Франциск вздрогнул и поглядел на брелоки с перламутровыми рыбками, как на отвратительную жабу, внезапно появившуюся на белоснежной, туго накрахмаленной скатерти.
– Представьте себе, я не знаю, кто вы, – стараясь сохранять спокойствие, ответил Кутергин. Уж не угодил ли он в новую, хитро расставленную западню?
– Этот синьор – маркиз Лоренцо да Эсти, – почтительно сообщил священник. – Ему принадлежит все в этой округе.
Федор Андреевич подумал: а что, если бы сохранились бумаги, в которых он именовался Жаном-Батистом Рамьером? Вот уж действительно, нет худа без добра. Как бы тогда пришлось выкручиваться? Он выпрямился и гордо вскинул голову:
– Господин маркиз! Я капитан русского Генерального штаба Федор Кутергин. На итальянскую землю я ступил почти двое суток назад, прибыв на тендере из Порт-Саида. Часы с брелоками, которые вы так упорно показываете мне, принадлежали бандиту, из рук которого я вырвал вашу племянницу.
– Это правда, – подтвердила Лючия.
– Вы… русский? – На лице маркиза отразилось неподдельное изумление. – Но, простите, синьор капитан, как вы сможете нам это доказать?
– Позвольте мне присесть?
– Прошу. – Лоренцо положил пистолет на стол и указал русскому на кресло напротив себя. Усаживаясь, Кутергин оглянулся и к немалому облегчению заметил, что рослые лакеи смотрят на него уже не так злобно. Однако они встали у него за спиной.
– Извините, но ужинать мы будем только после того, как поставим все точки над известной буквой, – сказал маркиз. – Итак, что вас привело в Италию, господин капитан? Поверьте, мы так пристрастно расспрашиваем вас не из праздного любопытства.
– О, моя история весьма необычна, – улыбнулся офицер. – Все началось с того, что меня направили для съемок местности в азиатские степи и пустыни туда где начинаются владения хивинского хана и живут племена воинственных текинцев.
– Надо ли понимать так, что вы… шпион, господин капитан? – прервал его Лоренцо.
– Отнюдь! Разведчик – да, но не шпион! Я отправился в официальную экспедицию, имея соответствующие бумаги, в сопровождении солдат и в установленной для моего звания форме. Подданные хана имеют обыкновение нападать на русские пограничные поселения, и наш государь твердо решил положить предел подобному беззаконию.
– Понятно. Прошу извинить меня. – Маркиз привстал и поклонился. – Продолжайте, синьор капитан.
– Вам придется запастись терпением, – предупредил Кутергин и поведал об основных событиях, заставивших его прибыть в Италию.
Он рассказал о встрече с караваном, с которым шли слепой шейх и его сын, о стычке в развалинах древней крепости, о жестоком предводителе вольных всадников Мирте, о погоне за похитителем его документов и подарка слепца, продолжавшейся в пустыне, горах Афганистана, в Индии и Аравии. Упомянул и о коварных исмаилитах.
Присутствовавшие слушали его, затаив дыхание. Маркиз сурово хмурил густые брови, отец Франциск беззвучно шевелил губами, перебирая четки, а Лючия казалась смертельно бледной, словно вся кровь отлила от ее прекрасного лица с огромными зеленовато-карими глазами. Лакеи, стоявшие за спинкой кресла Федора Андреевича, замерли.
– Шейх одного из племен бедуинов познакомил меня с капитаном тендера, – заканчивая свое повествование, сказал Кутергин. – На его корабле я прибыл в Геную и своими глазами видел, как с французского торгового судна «Благословение» сошел Мирт, одетый в европейское платье. С ним были какой-то незнакомец и закутанный в широкий черный плащ человек. Я решил, что это слепой шейх, и нанял извозчика, чтобы следовать за их каретой, но на меня напали бандиты. Спасаясь от них, я случайно встретился с Лючией. Остальное вам известно.
Он поглядел на девушку. В ее глазах стояли слезы, грудь бурно вздымалась. Наверное, ее сильно взволновал рассказ, и капитан подумал: может ли он рассчитывать с ее стороны на нечто большее, чем просто долг вежливой благодарности за помощь в трудную минуту?
Синьор Лоренцо, заметив состояние племянницы, накрыл ее руку своей широкой ладонью, как бы призывая не выдавать своих чувств.
– Капитан! Вы можете назвать имена слепого шейха и его сына? – тихо спросил он и впился взглядом в лицо русского, напряженно ожидая ответа.
– Мансур-Халим и Али-Реза.
– Они оба живы? – осторожно уточнил Лоренцо.
– С Али-Резой мы вместе бежали от Мирта и расстались в городе храмов, – ответил Кутергин. – Что же касается его отца, я не сомневаюсь: в Генуе именно его высадили с «Благословения».
Лючия тихо застонала, как от сердечной боли, внезапно пронзившей грудь. Отец Франциск перестал молиться и побелевшими пальцами вцепился в край столешницы, повернув к гостю покрытое бисеринками пота лицо. Голос его прерывался от волнения:
– Чем вы можете это подтвердить?
Капитан молча расстегнул рубашку на груди и снял с шеи шнурок с подаренной Али-Резой табличкой. Положил ее на скатерть и подвинул странный амулет к маркизу:
– Только этим! Все мои бумаги у Мирта, а талисман подарил мне при расставании Али-Реза.
Священник быстро схватил амулет и передал маркизу. Едва взглянув на табличку, Лючия охнула и потеряла сознание. Федор Андреевич вскочил, но Лоренцо уже успел подхватить племянницу и не дал ей упасть со стула. Отец Франциск принес хрустальный стакан с водой и брызнул из него в лицо девушки. Она открыла глаза и попыталась улыбнуться:
– Простите, кажется, я…
– Ничего, дитя мое. – Лорспао легко подхватил ее на руки. – Просто дают себя знать пережитые нами волнения. Нужно отдохнуть!
Последние слова он произнес тоном приказа. Священник уже позвонил в колокольчик, вбежали слуги и служанки, засуетились и унесли Лючию из столовой. Маркиз вышел вместе с ними, но вскоре вернулся.
– Это принадлежит вам, синьор капитан – Он вернул Кутергину амулет. – Но… ваша история настолько фантастична, что в нее трудно поверить.
– Ничего не поделаешь. – Федор Андреевич вздохнул. – Чем еще я могу доказать, что никак не связан с похитителями Лючии?
– Может быть, напишете вашему посланнику в Ватикане? – Маркиз испытующе поглядел в глаза гостя. – Сейчас в Риме мой сын, и я обещаю доставить письмо и ответ с головокружительной скоростью.
– Хорошо. Признаться, я сам так думал. Наверное, стоит написать и в Турин?
– Там обычная столичная неразбериха, – поморщился отец Франциск. Он положил перед капитаном лист плотной бумаги, подал перо и чернильницу.
