Алый Первоцвет возвращается - Эмма Орци
Через некоторое время пришла Пепита.
– Ну, – нетерпеливо обратилась к ней девушка.
– Бедняга месье Бертран очень болен, – с нескрываемой симпатией откликнулась старая служанка. – У него жар. Единственное, что ему сейчас нужно, это постель…
– Тебе хорошо известно, Пепита, что он не может остаться здесь, – оборвала ее надменная красавица. – Твоя голова точно так же, как и моя, находится под угрозой, пока этот человек здесь.
– Но ты же не можешь вышвырнуть на улицу среди ночи совершенно больного, беспомощного человека!
– Почему же? – холодно улыбнулась Тереза.
– Потому что он сдохнет у тебя на пороге!
Тереза лишь пожала плечами.
– Он умрет, если уйдет, мы умрем, если не уйдет, – медленно, с расстановкой произнесла хозяйка. – Иди, скажи ему, чтобы он уходил. Скоро должен прийти гражданин Тальен.
Благообразная старуха даже вздрогнула.
– Уже поздно, – попробовала протестовать она, – гражданин Тальен уже не придет сегодня.
– Не только он, но… но… и еще кое-кто… Ты прекрасно знаешь, Пепита, о тех людях, которые договорились сегодня ночью собраться здесь.
– Но не в такой же поздний час!
– После заседания конвента.
– Но уже полночь. Никто не придет, – продолжала настаивать старуха.
– Они договорились встретиться именно здесь, чтобы обсудить вопросы партии, – твердо продолжала гражданка Кабаррюс. – И они придут. Так что иди и скажи гражданину Монкрифу, чтобы он немедленно уходил. Оставаясь здесь, он подвергает меня опасности.
– Тогда сделай сама это грязное дело, – мрачно пробормотала старуха. – Я не хочу быть убийцей.
– Ну что ж, если для тебя жизнь гражданина Монкрифа дороже, чем моя… – язвительно начала Тереза, но не успела закончить.
В комнату тихо вошел все еще бледный и дрожащий Бертран.
– Вы желаете, чтобы я ушел, Тереза? Надеюсь, по крайней мере, вы не думаете, что я могу сделать что-либо, подвергающее вашу жизнь опасности? Боже! – страстно добавил он. – Разве вы еще не знаете, что я в любое время готов отдать за вас жизнь?
Тереза лениво повела своими роскошными плечами.
– Разумеется, Бертран, – с легким нетерпением, но явно стараясь быть доброй, сказала она. – Но все-таки я бы просила вас не ударяться в столь поздний час в героизм и не разыгрывать здесь трагедию. Вы прекрасно должны понимать, что и для меня, и для вас будет ужасно, если вас обнаружат здесь и…
– Я ухожу, Тереза, – закончил он за нее. – И никогда более не появлюсь. Я поступил по-дурацки, как обычно, – горько добавил он. – Но после этой чудовищной заварухи я был не в себе и плохо соображал, что делал.
На прекрасном лбу красавицы появилась досадливая складка.
– Заварухи? – быстро переспросила она. – Какой заварухи?
– На рю Сент-Оноре. Я думал, вам уже все известно.
– Нет, ничего не знаю, – ответила она дрогнувшим голосом. – Но что случилось? Что произошло там?
– Они воспевали там эту скотину Робеспьера…
– Тихо, – грубо оборвала она. – Никаких имен.
– Этого кровожадного тирана. А я…
– А вы вскочили с места… – вновь вмешалась она, рассмеявшись злым ироничным смехом. – И пустились напропалую в богохульство… О, я знаю! Знаю! – шептала она возбужденно. – Вы и ваши фаталисты или как вы там себя называете! Мученики идеи!..
Бертран попытался остановить ее.
– Я ухожу, – с предельной серьезностью сказал он. – Тереза, любимая, постарайтесь простить меня.
– Нет, нет, – прошептала она хрипло, – подождите. Пусть сначала Пепита проверит, нет ли кого на лестнице.
Вскоре старуха вернулась. Когда Бертран нетерпеливо рванулся дверям, Тереза едва не крикнула ему что-то, но удержалась. Однако Пепита резко втолкнула гостя обратно в комнату.
– Гражданин Тальен, – торопливо пробормотала она. – Там, уже на площадке… Идите сюда, – уже не ожидая более никаких приказаний, обратилась она к несчастному и потащила его по узкому коридору в небольшую темную кухню. Втолкнув его туда, служанка закрыла дверь на ключ. Гражданка Кабаррюс оставалась совершенно неподвижной. Глаза ее были переполнены ужасом и, казалось, спрашивали у старухи, все ли та сделала, чтобы скрыть непрошеного гостя. Пепита как могла жестами объяснила ей, куда увела Бертрана, и показала ключ.
Тереза прижала ее к себе. Новый посетитель уже начал нетерпеливо колотить в дверь. На одно коротенькое мгновение глаза служанки и госпожи встретились. Тереза быстро привела себя в порядок, в то время как Пепита, на ходу поправляя фартук, отправилась открывать дверь. Тереза же громко и внятно, дабы стоящий за дверью мог хорошо ее слышать, произнесла:
– Ну наконец-то, хотя бы кто-то пришел! Пепита, открывай побыстрее!
Глава IX. Чудовищный час
Высокий молодой человек, аккуратный, с несколько желтоватой кожей, с красными от бессонницы, хитроватыми глазами, бесцеремонно оттолкнув старую служанку, бросил на ближайший стул шляпу и вошел прямо в комнату, где, напустив на себя скучающий равнодушный вид, уже готова была принять его прекрасная испанка.
– О гражданин Тальен! – воскликнула красавица. – Вы прибыли первым. Вас я сегодня действительно очень ждала. Ну же, – с подзадоривающей улыбкой сказала она, протягивая ему прекрасную руку. – Вы, должно быть, очень хотите поцеловать ее?
– Я слышал здесь чей-то голос, – прозвучало в ответ. – Мужской голос. Кто это?
Глаза Терезы округлились, как у невинного дитяти.
– Мужской голос? – переспросила она с великолепно разыгранным удивлением. – Вы сошли с ума, mon ami[5]. Или вам кажется, что Пепита говорит басом? Уверяю вас, это не так.
– Чей это был голос? – продолжал настаивать Тальен, стараясь оставаться спокойным.
После этого прекрасная хозяйка, оставив в стороне свое кокетство, смерила пришедшего, словно лакея, надменным, презрительным взглядом.
– Ах, вот как, – холодно процедила она. – Может быть, вы намерены подвергнуть меня допросу? Но по какому праву, гражданин Тальен, вы разговариваете со мной таким тоном? Я пока еще не ваша жена, а вы, полагаю, пока еще не диктатор.
– Не надо дразнить меня, Тереза, – грубо оборвал Тальен. – Здесь прячется Бертран Монкриф.
На какое-то мгновение в комнате воцарилось молчание. Проворный и осторожный ум испанки быстро подсказал ей, что категорическое отрицание в данный момент для нее не выгодно.
– Я и не собиралась дразнить вас, гражданин. Да, Бертран и в самом деле какое-то время назад искал здесь убежища.
Тальен облегченно вздохнул, и Тереза продолжила:
– Но, разумеется, я не могла оставить его. Мне показалось, что он был ранен и чем-то очень напуган… Он ушел совсем незадолго до вас.
Услышав эту явную ложь, Тальен, казалось, вот-вот ответит горьким упреком, но… сияющие глаза красавицы остановили его, а легкая презрительная усмешка, готовая сорваться с ее губ, окончательно лишила желания нападать далее.
– Этот человек – гнусный предатель, – тупо пробубнил он. – Всего лишь два часа назад…
– Знаю, – холодно оборвала она. – Он поносил Робеспьера. Штука опасная. Бертран всегда был дурак, а теперь и совсем потерял голову.
– Завтра он ее потеряет уже окончательно, – добавил Тальен с недоброй ухмылкой.
– То есть вы хотите на него донести?
– Не только хочу, но и сделаю это. Я сделал бы это еще до прихода сюда, но…
– Но что?
– Я боялся, что он может оказаться здесь.
Тереза звонко расхохоталась не совсем естественным смехом.
– В таком случае, гражданин,
