Герой Рима (ЛП) - Джексон Дуглас
Естественно, когда император приказал построить храм, который будет носить его имя, каждый сестерций, каждый динарий и каждый аурей должны были быть посвящены ему. Такие средства, конечно, можно было привлечь, но было негласное признание, что для этого нужен человек посмелее, чем Петроний.
— Тем не менее, как вы говорите, это прекрасно, — вежливо сказал Валерий.
Петроний натянуто улыбнулся. — Вы приглашены присоединиться к нам завтра в восьмом часу, в зале на избирательном участке. — Он указал на дверной проем в восточной стене.
Валерий кивнул в знак согласия. — Буду рад присутствовать.
— Когда ваши люди будут готовы приступить к работе? Как я уже сказал, здесь много дел, и скоро начнутся дожди.
Валерий понял, что Петроний ожидает от его легионеров выполнения строительных работ в самой Колонии, и чуть не рассмеялся. — Простите, квестор, — сказал он, позволив своему голосу обрести раздражение. — Мои люди – солдаты, а не строители домов. Они выполняют военные проекты. У нас есть приказ на ремонт дорог и мостов к северу отсюда. — Кратко кивнув и в последний раз взглянув на храм, он вернулся к своим людям.
Глава VI
Три часа спустя Юлий пошатываясь вошел в административную палатку когорты и обнаружил Валерия, сидящего в свете лампы за своим складным столом с дощечкой для письма перед собой и стилосом в руке.
— Прошу прощения, трибун, я так понял, что вы остановились в городе. Если бы я знал…
Валерий посмотрел вверх. — Извинений не требуется, Юлий. Это именно то, что я собирался сделать, но я хотел посмотреть, как люди устроились, и я поехал навестить кавалерийскую алу во вспомогательном лагере на юго-востоке. Это фракийцы, которые живут здесь с начала вторжения, и их префект — очень добросовестный молодой человек — Бела, сын одного из их племенных вождей. Его солдаты показали мне несколько трюков на лошадях, от которых волосы встали дыбом. Завтра будет достаточно времени, чтобы подыскать жилье. Сегодня я буду счастлив провести ночь в палатке.
— Фалько…
— Фалько – необычный офицер.
— Хороший офицер. Лучший.
Валерий принял невысказанный упрек. — Мне сказали, что у него под командованием три тысячи человек?
Юлий покачал головой. — Возможно, номинально, но он называет цифру меньше, ближе к двум тысячам. Но две тысячи ветеранов, которые когда-то были сливками легионов. Ополчение Колонии. Они не похожи на настоящих солдат, согласен. Но это не делает их плохими солдатами. Я служил со многими из них. Пока они могут ходить и носить меч, они могут сражаться.
— Если только ты не попросишь их идти далеко.
Юлий рассмеялся. — Да, я не хотел бы пройти с ними больше мили. Но я рискну предположить, что они все еще хороши, и они будут стоять. Вот увидите.
— Я посмотрю?
— Он − Фалько − просит вас осмотреть их. Он устроит им смотр в субботу на старом кавалерийском поле у реки. Вы согласны, командир? — В голосе Юлия был намек на призыв, и Валерий понял, что Фалько ищет шанс проявить себя и своих людей. До субботы оставалось пять дней: достаточно времени, чтобы отполировать доспехи и наточить мечи.
— Конечно. Каким он был… как офицер?
— Полный ублюдок. — Юлий снова рассмеялся. — Но самый крутой, самый стойкий ублюдок во всей римской армии. Он бы вам понравился.
— Думаю, он мне нравится.
— Теперь он виноторговец. Богатый. Он поставляет вина из Фалернии и продает их британским аристократам и легионерам на юге. Хороший человек, с которым приятно иметь дело. — Слова прозвучали немного невнятно, и было ясно, что Юлий попробовал товары своего старого друга, пока они вспоминали старые времена.
— Тебе следует поспать, Юлий. Я хочу, чтобы люди были готовы к полному осмотру на рассвете, как обычно. Потом мы их проверим. Нет причин, по которым мы не должны дать старику Фалько и его ополченцам пищу для размышлений в течение следующих нескольких дней. Им будет приятно увидеть, как потеют настоящие солдаты.
Юлий зевнул. — Вы правы, командир. Возможно, немного перебрал хорошего урожая. — Он повернулся, чтобы уйти. — О, чуть не забыл. Вы приглашены на обед в храм завтра. Судя по всему, совет жаждет встречи с вами.
— Я знаю. Как раз то, что мне нужно: четыре часа скучных провинциальных сплетен и больная голова на следующее утро. Я бы предпочел штурм еще одной крепости на холме.
Центурион улыбнулся. — На этот раз я рад, что у меня нет ваших социальных преимуществ. Доброй ночи, командир.
***
Валерий встал перед рассветом. Он уловил в воздухе незнакомый холодок, намекавший на нечто большее, чем осень, и вздрогнул, умываясь и одеваясь. К тому времени, как он вышел из палатки, бойцы уже были построены на своих участках на плацу по центуриям. Восемьсот легионеров, пять центурий с двойным составом, а не шесть обычных, потому что это была Первая когорта, по сто шестьдесят человек в каждой центурии, элита легиона; ударные отряды, которые шли туда, где опасность была наибольшей, а бои — самыми жаркими.
Он посмотрел на них долгим взглядом. Они называли себя «мулы Мария». Худощавые и выносливые: в основном мужчины среднего роста, но крепкие и выносливые. При необходимости они могли пройти двадцать миль в день, неся шестьдесят фунтов своего снаряжения, пайков и оружия, и быть готовыми к бою в течение часа.
Но при ближайшем рассмотрении Первая оказалась не совсем идеальной боевой машиной. Он шел вдоль рядов с Юлием рядом с ним, дергая за ремни, чтобы убедиться, что доспехи плотно прилегают, и указывая на случайные дефекты оружия или снаряжения. Не то, чтобы было на что указать. Как обычно, явка была образцовой. Он знал, как трудно поддерживать блеск доспехов во влажном британском воздухе, и какое постоянное внимание требуется, чтобы кожа не гнила. Нет, это сами легионеры были не в форме. Глаза, смотревшие сквозь него, пока он шел по линиям, были покрасневшими и глубоко зарыты, как камешки из рогатки, выпущенные в илистую отмель. В ноздри ударил резкий запах дешевого вина. Он услышал звук рвоты у одной из задних центурий, но решил не замечать этого.
— Твое имя и звание, солдат? — рявкнул он на экземпляр с затуманенными глазами, который выделялся тем, что был выше любого человека в своем отряде.
— Децим Лунарис, дупликарий, первый контуберний, вторая центурия, господин. — Ответ был таким же быстрым. Дупликарий был человеком с двойной оплатой, старшим легионером с ремеслом.
— Итак, Лунарис. Мною было приказано вернуться в лагерь до захода солнца. Был ли выполнен этот приказ?
— Господин!
— Был, командир. Я сам их сосчитал, — услужливо сказал Юлий. Валерий уставился на него, но Юлий был настолько полезен, насколько собирался.
— Ты не похож на человека, который вернулся в лагерь до наступления темноты, Лунарис. Ты очень похож на человека, который всю ночь пил. Как ты это объяснишь?
Лунарис открыл рот, но помедлил.
— Говори свободно, легионер. Ты здесь среди друзей, — спокойно сказал Валерий, позволяя нотке сочувствия проникнуть в свой голос. Лунарис ухмыльнулся. Он был здесь среди офицеров, и он знал приглашение попасть в ловушку, когда слышал такое.
— Я похож на человека, который всю ночь выпивал, господин.
Валерий поднял бровь.
— Вы указали время, господин, но не объем. Вторая центурия любит вызовы, господин.
Валерий подавил смешок. — Шесть баллов за предприимчивость второй центурии, центурион. — Он наблюдал, как Юлий записывает награду на своей табличке. — Значит, Лунарис, вторая центурия любит вызовы? — Легионер настороженно посмотрел на него. — Я хочу, чтобы вторая центурия была готов в полном боевом порядке через пять минут; скутум и пара пилумов, как ты думаешь, Юлий? Затем вторая центурия проведет когорту три полных круга в обход внешних стен… в двойном темпе. — Он посмотрел на небо, которое теперь было темно-синим безоблачным. — До полудня этого должно быть достаточно.
