Олигарх 2 - Михаил Шерр
— А почему ты думаешь, что старые товарищи месье Ланжерона нам помогут? — с большим сомнением спросил Сергей Петрович.
— А потому, что я его хорошо знаю, и потом вы же видели как его рекомендацию приняли в Лондоне, а ведь там тоже были французы.
Все время пока мы были в Лондоне, вся наша компания брала уроки фехтования у двух французов, старых товарищей месье Ланжерона. Они с нами занимались по очереди в удобное для нас время, причем денег за это они не просили и я платил им по собственной инициативе. Поэтому Иван Васильевич хорошо знал, кто из нас какой боец.
— Вы меня убедили, Иван Васильевич, езжайте в Париж. Мы все равно ни куда не тронемся пока Софья Андреевна болеет.
Глава 5
Иван Васильевич уехал, а мы с Соней, чтобы не испытывать судьбу, перешли в другую спальню снятых апартаментов, на лицевую сторону здания выходили только половина окон. Соня за три дня выздоровела и категорически отказалась оставаться во Франции пока я сделаю вояж в Геную. Она вообще не хотела где либо задерживаться во Франции.
В Париже они с Николаем провели целый месяц когда ехали в Лондон, ожидая поступления денег из России, которые почему-то задержались. Из-за этого они там оказались без какой-либо прислуги и две недели были на самообслуживании. И только присланные адмиралом деньги позволили им продолжить поездку. А деньги из России нашли их через месяц уже в Британии. Поэтому воспоминания о французской столице у моей супруги были не самые хорошие. Версаль правда ей очень понравился.
Ожидая Ивана Васильевича, мы сначала с Сергеем Петровичем, а потом и с присоединившейся к нам моей супругой, слушали рассказы синьора Марино.
Через пару дней он стал уже просто Антонио. Он уже успел побывать во всех прибрежных христианских странах Европы, кроме России и рассказывал обо всём, что меня интересовало в судостроении Старого Света.
Иван Васильевич вернулся на четвертые сутки поздним вечером. Месье Анри Ланжерон оправдал наши ожидания и нам вызывались помочь трое его старых товарищей. Но вернее товарищей было двое, а третьим был двоюродный брат Анри, сорокалетний Шарль Ланжерон. Он сильно прихрамывал на левую ногу и при ходьбе пользовался тростью.
В наши апартаментах Шарль оказался на исходе ночи, поднявшись через окно выходящее во двор гостиницы. Он не хотели чтобы кто нибудь знал об его приезде в Кале.
Сразу же по приезду Шарль попросил меня поговорить с ним наедине.
— Ваша светлость, вы сын князя Андре Новосилски? — неожиданно спросил он когда мы остались одни. Француз хотел выговорить русскую фамилию правильно, но у него получилось все равно по-французски.
— Да мой отец князь Андрей Новосильский, — подтвердил я.
— Вы очень похожи на своего отца. Анри написал, что вам мы можем доверять и если вы обратитесь к нам за помощью помнить об обещании данном вашему отцу.
Среди писанины родительского камердинера была история одного дорожного приключения во Франции, которую ему поведал один из участников уже после смерти князя Андрея Алексеевича. Я, прочитав его, решил что это какая-то байка, уж очень там всё было невероятно.
Короче, мой родитель будучи во Франции, с двумя своими товарищами по какой-то надобности поехал в Дижон. И по дороги на них напали разбойники, причем нападавших было немного больше, чем русских офицеров. Почему ни одна из сторон не применила пистолеты мне было не понятно, но в итог начался форменный фехтовальный турнир, так как расставаться с лошадьми и ценностями родитель с товарищами не пожелали.
Драка была самая настоящая, но убитых в итоге не оказалось. Концовкой этого мероприятия был бой моего родителя с тремя братьями, предводителями шайки разбойников. Все остальные, в том числе и оба русских офицера, продолжать махать шпагами уже просто не могли.
В то, что родитель вполне мог драться один с тремя соперниками, я с трудом, но поверить мог, фехтовальщиком он был знатным и с головой немного не дружил.
Князь Андрей сумел обездвижить двух противников, но и сам был ранен. Остался только один разбойник, но самый искусный и опасный. Именно он вывел из строя одного из русских офицеров каким-то хитрым ударом в лоб.
Против моего родителя он также применил этот прием, но тот отразил удар и сначала ранил соперника в ногу, а затем и обезоружил. На этом бой закончился.
Князь о чем-то поговорил с поверженным разбойником, после этого они перевязали друг друга, затем всех раненых, взяли шпаги и отошли за огромные раскидистые кусты.
Вскоре они вернулись и к огромному изумлению и офицеров и разбойников стороны мирно разошлись. Кто-то кое как взгромоздился на своих лошадей, а одиного офицера и двух разбойников пришлось уложить в седлах и привязать, сидеть они сами не могли.
Оказалось, что Шарль и есть этот разбойник с которым мой родитель бился до последнего. Когда князь его обезоружил, то в обмен на свободу потребовал от Шарля выполнить три желания. Деваться тому было не куда, попадать в руки скорой на расправу отечественной Фемиды француз явно не хотел.
Первым желанием было обещание никогда не нападать на русских. После этого князь представился, рассказал где живет в Петербурге и взял обещание приходить на помощь его сыну, то есть мне, когда я окажусь во Франции.
А третьим желанием был показ секретного удара шпагой в лоб. То, что родитель владеет каким-то знаменитым и секретным приемом, я знал. А тут Шарль рассказал мне подробности.
Это был знаменитый и легендарный прием герцога де Невера, но в интерпретации Шарля. Когда он сражался на смерть, то острие клинка вонзалось между глаз противника, неся мгновенную смерть. В других же случаях противник получал эффектный удар в лоб, крови было много, но обычно никто не умирал.
Вот для показа этого приема князь с разбойником и отходили в стороночку за кустики.
Разбойники поправили своё здоровье и продолжили своё ремесло, орудуя на огромной территории от Парижа до Марселя. Данное Шарлем слово они держали и русских путешественников не трогали. Разбоем они занимались аккуратно, скрываясь под масками и все попытки властей покончить с ними были неудачные. Даже такая примета, как хромота Шарля не могла помочь в его поимки.
Месье Анри Ланжерон тайну своих братьев-разбойников знал и когда попал в Россию сразу же нашел дом моего родителя и узнал князя Андрея по описанию Шарля.
Когда я уехал в Европу он послал письмо своим братьям, рассказал об изменениях в своей жизни, напомнил о втором обещании и описал меня и Ивана Васильевича.
Не успел наш отставной капитан появиться в Париже, как Шарлю сразу
