Охотники на мамонтов - Джин Мари Ауэл
Направляясь к мальчику, Эйла заметила, что Джондалар идет туда же.
– Я хочу отнести к ним Ридага, пусть покатается на моей спине, – сказал он. От его глаз тоже не укрылась печаль ребенка, и они оба подумали об одном и том же.
– Да, доставь ему эту маленькую радость, – сказала Эйла. – Уинни и Удалец могут снова забеспокоиться, увидев новых людей. Лучше мне остаться с ними.
Она смотрела, как Джондалар поднял темноволосого малыша и, посадив его к себе на плечи, начал подниматься по тропе навстречу жителям Львиной стоянки. Высокий, почти под стать Джондалару, подросток, которого так сердечно приветствовали Талут и Неззи, протянул руки к мальчику, с искренней радостью приветствуя его, потом он поднял Ридага и пересадил к себе на плечи, так что обратно к дому малыш поехал уже на другой лошадке. «Его любят здесь», – порадовалась Эйла и вспомнила, что в клане ее тоже любили, несмотря на странную внешность.
Поймав взгляд Эйлы, Джондалар улыбнулся ей. От его внимания и чуткости на душе у Эйлы вдруг стало необыкновенно легко и радостно; она смущенно подумала о том, что всего несколько минут назад чувствовала себя ужасно несчастной. Нет, теперь она уже не одинока. У нее есть Джондалар. Ей нравилось, как звучит его имя… Она полностью погрузилась в воспоминания, все ее мысли и чувства занимал сейчас этот высокий молодой мужчина.
Джондалар… Можно сказать, что он был первым человеком из племени Других, которого она встретила, поскольку детские годы стерлись из ее памяти; первый человек, похожий на нее, с такими же голубыми глазами, только более темного оттенка; его глаза были невероятно синими, и с трудом верилось, что такие вообще бывают.
Джондалар… Первый человек, оказавшийся выше ее ростом; первый человек, с которым она могла открыто смеяться, и первый, который плакал от горя, узнав о гибели брата.
Джондалар… Она не сомневалась, что он был послан ей в дар. Именно благодаря ее тотему, Пещерному Льву, нашла она этого мужчину в своей долине, когда уже потеряла надежду найти Других, найти людей, похожих на нее.
Джондалар… Человек, вновь научивший ее говорить, выражать мысли словами, и этот новый язык понравился ей куда больше, чем язык жестов, принятый в клане. Джондалар, чьи ловкие и чуткие руки могли делать красивые орудия, расчесывать жеребенка или посадить малыша к себе на плечи. Джондалар, открывший ей тайны ее собственного тела, только с ним она познала наслаждение, которое могут подарить друг другу мужчина и женщина. Он полюбил ее, и она всем сердцем полюбила его, совершенно потрясенная силой этого всеобъемлющего чувства.
Эйла шла по берегу к излучине реки, там она оставила Удальца, привязав его длинной веревкой к низкорослому деревцу. Тыльной стороной ладони она вытерла мокрые от слез глаза – переполнявшие ее чувства были столь непривычны и новы для нее. Она коснулась амулета – этот кожаный мешочек всегда был с ней; когда-то она привязала к нему тонкий ремешок и с тех пор постоянно носила на шее. Ощупав содержимое мешочка, она задумалась о своем тотеме.
«Дух Великого Пещерного Льва… Креб множество раз говорил, что с таким могущественным тотемом будет очень трудно жить. И он был прав. Испытания оказались действительно трудными, однако всегда очень ценными и важными для дальнейшей жизни. Избранная тобой женщина благодарит свой тотем за помощь и защиту, за все ниспосланные дары. Духовные дары, открывшие тайные знания, и живые дары, позволившие познать радость общения с Уинни, Удальцом и Вэбхья, а самое главное, с Джондаларом».
Когда Эйла подошла к жеребенку, Уинни тут же присоединилась к ним, приветствуя свою хозяйку радостным ржанием. Молодая женщина прильнула к шее кобылы, чувствуя себя усталой и опустошенной. Слишком много новых людей; она не привыкла к такому долгому общению, и, кроме того, эти люди, говорившие на малопонятном языке, были слишком шумными. От головной боли у нее стучало в висках, ломило даже спину и шею. Уинни топталась, переминаясь с ноги на ногу и пододвигая Эйлу все ближе к Удальцу, пока она не почувствовала, что плотно зажата между их теплыми телами; морда лошади тяжело давила на ее плечо, усугубляя боль, но Эйла терпеливо сносила лошадиные ласки.
– Ну, довольно! – сказала она наконец, похлопав жеребенка по боку. – Ты, Удалец, уже слишком большой. Нечего так давить на меня. Посмотри-ка на себя! Видишь, как ты вырос. Ты уже почти догнал свою мать! – Эйла приласкала его, потом погладила Уинни и слегка обтерла ее, заметив, как потускнела от высохшего пота ее шкура. – Тебе тоже досталось, правда? Ничего, позже я хорошенько вычищу и расчешу тебя ворсянкой. Но сейчас на стоянку пришли новые люди, и, вероятно, они не обойдут тебя своим вниманием. Придется потерпеть. Они не будут такими навязчивыми, когда привыкнут к тебе.
Как-то незаметно для себя Эйла перешла на более близкий ей язык, сформировавшийся за годы уединенной жизни, когда она общалась только с животными. Он состоял частично из жестов и тех немногочисленных слов, которые могут произносить люди клана, но к ним добавились звукоподражание голосам животных и какие-то ласковые словечки, придуманные для разговоров с сыном. Несведущий человек, скорее всего, даже не придал бы значения движению ее рук и счел бы ее бормотание чудным набором звуков и без конца повторяющихся слов, похожих на похрюкивание или ворчание. Никому бы даже в голову не пришло назвать это языком.
– А Джондалар, может быть, расчешет Удальца! – повернувшись к жеребенку, добавила Эйла и вдруг замерла, с безотчетной тревогой подумав о своем возлюбленном. Вновь коснувшись амулета, она пыталась понять, что именно так тревожит ее. – О Великий Пещерный Лев, Джондалар теперь тоже находится под твоим покровительством, ты избрал и отметил его. На его бедре остались следы твоих лап, так же как и на моем. – Она излагала свои мысли на древнем безмолвном языке, выражая их жестами; только на таком языке надлежало общаться с миром духов. – Дух Великого Пещерного Льва, избранный тобой мужчина ничего не знает о тотемах. Этот мужчина не ведает о предстоящих ему проверках, не ведает о тяжких испытаниях, о дарах и тайных знаниях, посылаемых могущественным тотемом. Взывающая к тебе женщина знает о своей избранности и уже поняла, насколько трудна ее судьба. Эта женщина обращается к духу Пещерного Льва… и просит защитить того мужчину… просит…
Эйла замерла, не вполне понимая, о чем хочет просить. Ей не хотелось просить покровителя о том, чтобы он уберег Джондалара от испытаний, не хотелось лишать его тех благ и преимуществ, которые обязательно получает человек,
