Майкл Арнольд - Страйкер и Ангелы смерти (ЛП)
Антчак решил, что должен атаковать без промедления, но тут заметил последнюю группу мушкетеров. Их было немного, потому что большинство лежало мертвыми у брода, но дюжина или около того выжила, собравшись позади пик, и перезаряжала оружие. Что ж, по крайней мере, он предоставит свои людям заслуженную передышку.
***Капитан Фердинанд Лавлес схватил Страйкера за руку.
- Поделом.
В последних лучах света Страйкер склонился над капитаном, пытаясь придать лицу бесстрастное выражение, даже когда его пальцы хрустнули в могучей ручище, как тонкие веточки.
- Сэр?
Лавлес харкнул кровью.
- Там, - проревел он.
Страйкер решил, что он имеет в виду рану, и покачал головой, но Лавлес его оборвал.
- Не следовало давать тот залп. Понапрасну растратили единственную надежду.
Они находились на западном берегу Одера, снова в сомнительной безопасности Померании. Небо обволакивали сумерки, а тени удлинились. Как только гусары рассеялись, Страйкер организовал упорядоченное отступление, пикинеры отошли назад через предательский брод, а мушкетеры быстро перезарядили оружие, пока поляки не успели еще помыслить о переправе. Раскрасневшиеся лица гусар до сих пор можно было разглядеть под огромными крыльями, когда могучие кони скакали взад-вперед вдоль противоположного берега, но пока сдерживали свои зловещие намерения.
Лавлеса несли четверо солдат, и он осыпал их бранью, потому что каждый шаг отзывался жуткой болью в его переломанном теле, но они перенесли его на другой берег, и это было гораздо больше того, на что каждый из них надеялся. Теперь капитан лежал на спине в окружении дюжины рассыпавшихся пороховых зарядов и немигающим взглядом уставился на листву над головой, морщась от боли при каждом вздохе. В его шее где-то застряла пистолетная пуля, но никто не мог и подумать о том, чтобы ее найти.
- Любой из нас мог бы... - начал Страйкер.
- Мы запаниковали, - безжалостно прервал его Лавлес. - Увидели эти крылья и сколько этих мерзавцев. Просто запаниковали, - внезапно его большая голова дернулась, и Страйкер понял, что Лавлес пытается посмотреть ему в лицо. - Я видел, как вы спасли нас пиками. Вы хорошо справились.
Краска бросилась в лицо Страйкеру.
- Слишком поздно.
- Скольких мы потеряли?
- Нескольких, - солгал Страйкер.
По правде говоря, потери оказались большими, чем он мог представить. Погибли оба сержанта и один из ротных капралов, а также восемнадцать мушкетеров и один пикинер.
- Лазутчик с вами?
Вопрос удивил Страйкера, в этой неразберихе он полностью позабыл о причине, которая привела их к Мощили и проклятому броду. Он оглянулся, поискав глазами трех немцев - Маттиаса, Бушвальда и возницу, Заммера - все они собрались вместе и ждали.
- Да, сэр, с нами.
- Значит, еще не поздно, - Лавлес привстал, и его внезапные судороги заставили Страйкера подпрыгнуть от неожиданности. Собравшиеся вокруг солдаты охнули, а потом мощная челюсть капитана открылась, как откидной мост, и на его подбородок и вниз по камзолу хлынул поток кровавой рвоты. После чего капитан рухнул, его дыхание участилось. - Не забудьте ей сказать, как я по ней скучаю.
Прапорщик Ланселот Форрестер сделал шаг вперед, на его лбу красовался свежий порез.
- Кому сказать, сэр?
Лавлес перекатился на бок, подтянув колени к груди.
- Моей матери, разумеется.
Форрестер перехватил взгляд Страйкера.
- Он бредит, сэр.
За время своей короткой службы у Скейтлока Страйкер видел людей на смертном одре гораздо чаще, чем мог помыслить, но почему-то ему не приходило в голову, что подобная судьба может ожидать ходячую гранитную стену, капитана Лавлеса. Но вот он, беспомощный, как младенец, лежит в луже крови и стонет, как выпоротый малыш, призывая мать. Он успокоился и откашлялся.
- Я передам ей, сэр. Передам.
Лавлес издал тоненьким голоском хныканье, похожее на детский смех.
- Спасибо, Страйкер. Я хотел бы испробовать один из этих ломбардских пирогов. Вы закажете?
- Непременно, сэр, непременно.
- Хорошо. Вы добрый малый. Славный офицер.
Страйкер уставился на грязные ботфорты, потому что не мог взглянуть в лицо раненого командующего. Он гадал, видят ли его стыд остальные.
- Он нас покинул, сэр, - прервал его раздумья глухой голос Сайкса Боже-Упаси. - Преставился.
Страйкер встал на колени подле капитана и пощупал широкое запястье, а потом бычью шею, провел ладонью по лицу капитана, чтобы закрыть безжизненные глаза, и обернулся к капралу.
- И что теперь?
Сайкс пожал плечами.
- А вы что скажете, сэр?
В эту секунду Страйкеру хотелось, чтобы Одер вышел из берегов и унес его подальше. Он горевал о потере Лавлеса, потому что выкованный в войнах капитан был его командиром и наставником, но Страйкер никогда не думал о себе, как о его заместителе. Внутри у него всё сжалось.
- Что я скажу?
- Рота теперь ваша, сэр, - Сайкс подтвердил то, чего опасался Страйкер. - То, что от нее осталось. Пока мы не доберемся до дома, по крайней мере.
- Мы сразимся с этими мерзавцами, - буркнул другой, в его тоне странным образом смешалась твердость воина и юношеская мягкость.
Страйкер гневно повернулся к говорящему.
- Заткни пасть, прапорщик Форрестер!
Форестер выступил вперед, красный как рак. Прапорщик хорошо сражался, и хотя именно Страйкер развернул пикинеров, Форрестер отразил атакующую волну поляков, когда пал Лавлес.
- Яволь, герр Страйкер, - принадлежавший немцу голос вывел Страйкера из неприятного положения. - Я здесь. Они нас перебьют. Всех перебьют.
Все взгляды повернулись в сторону адвоката Бушвальда, того человека, который привел роту в это место. Страйкер посмотрел на своих людей, почуяв возможность избавиться от любопытных глаз, которые, как он подозревал, начнут оспаривать его способность стать командиром еще до того, как остынет тело капитана.
- Оставьте нас.
- Они переберутся через брод, сэр, - настаивал Бушвальд, когда подошел вместе с Маттиасом к двум офицерам. Он быстро кивнул в сторону лазутчика. - Мы должны отдать им этого парня и тогда спасем свои шкуры. Умоляю вас.
Маттиас разинул рот.
- Отдать им? Кто вы такой, чтобы предлагать отдать меня...
- Хватит, - рявкнул Страйкер, подняв руку с призывом утихомириться. Он повернулся и посмотрел на реку. За бродом течение было быстрым и пенистым, и Страйкер был этому рад, потому что это означало, что враги больше нигде не смогут переправиться. Они метались взад-вперед по противоположному берегу, словно голодные львы в клетке.
