Аркадий Гайдар - Реввоенсовет
— Пусть твой дьяволенок и не ворочается, сейчас ногой меня по лицу съездил, сукин сын!
— Когда съездил? — со страхом спросила та. — Что ты?
— Когда? Сейчас только.
— Что ты? Да он спит давно…
— Значит, прибег! — только уж не закричал, а заревел Головень. — Каблуком по лицу прямо. — И он распахнул двери в сенцы.
— Что ты, что ты! — испуганно заговорила мать. — Каким каблуком? Да у него с весны обуви-то нет. Он же босый! Кто ему ботинки покупал?.. Ты спятил, что ли? — дрожащим голосом говорила мать, загораживая ему дорогу.
Но Головень и сам сообразил, что ботинок у Димки не было вовсе, потому он остановился озадаченный, выругался и вошел в избу.
— Гм, — усевшись на лавку, бросил Головень на стол найденную флягу. — Ошибка, видно… Но какая же стерва и где скрывает его? Книжка и фляга… Подохнуть мне на этом месте, если это не его и если я не найду этого комиссара. — Потом добавил, усмехаясь: — А суку-то я все-таки убил…
— Кого убил?! — переспросила не оправившаяся от испуга мать.
— Собаку. Бабахнул ей в голову, вот и все.
Димка, уткнувшись лицом в полушубок, зарывшись глубоко в сено, задергался всем телом и плакал беззвучно, но горько-горько…
Утихло все. Ушел-на сеновал Головень. К Димке подошла мать и, заметив, что он еще всхлипывает, сказала ему, желая успокоить:
— Ну, будет, Димушка! Стоит о собаке-то.
Но при этом новом напоминании перед глазами Димки снова еще яснее и ярче встал образ ласкового, помахивающего хвостом Шмеля, и он еще с большей силой молча затрясся и еще крепче втиснул голову в намокшую от слез подушку.
* * *— Эх, ты! — проговорил Димка. — Эх! — И не сказал больше ничего. Но почувствовал Жиган в словах его такую горечь, такую обиду, что смутился окончательно.
— Разве ж я знал, Димка!
— Знал? А что я говорил — не ходи той дорогой, долго ли кругом пробечь. А теперь что? Вон Головень седло налаживает, ехать куда-то хочет. А куда? Не иначе, как к Левке или еще к кому. Даешь, мол, обыск!
Незнакомец — тот молча посмотрел на Жигана, был в его взгляде легкий укор, и сказал он мягко:
— Осторожней надо. Хорошие вы, ребята, только зелены еще очень.
И все. Больше ничего не добавил, не рассердился на него, как будто не его из-за Жигановой ошибки будет искать и наверняка найдет банда.
Жиган стоял молча, но глаза его не бегали, как всегда, по земле, ему нечем было оправдаться, да и не хотелось что-то. И он ответил хмуро и не на вопрос:
— А красные в городе.
И вспыхнуло сразу лицо у незнакомца, и он приподнялся на обе руки, так что блеснула ярко под пробивающимся солнечным лучом красная звездочка в серебристом венке на его груди, и мелькнула какая-то мысль или надежда у него в глазах.
— А ты не врешь? — со свойственной ему недоверчивостью спросил Димка.
— Нет, нищий Авдей пришел вчерась еще оттуда. Много, говорит, и всё больше на конях. — Потом он поднял глаза и сказал все тем же виноватым и негромким голосом: — Я попробовал бы, может, поспею, проберусь еще как-нибудь.
И удивился Димка, который только что хотел предложить для этого себя. Удивился незнакомец, заметив серьезно остановившиеся на нем большие и темные глаза мальчугана. И больше всего удивился откуда-то внезапно набравшийся решимости сам Жиган.
— Тогда скорей! — Торопливо вырвал незнакомец листок из книжки и написал карандашом несколько строк. И пока он писал, увидел Димка в левом углу белого листочка те же три большие буквы «РВС», потом палочки, как на часах. Сложил записку, на ней адрес: «Начальнику красного отряда», и два креста поставил.
— Вот, — подал ее Жигану, — вот, ставлю аллюр два креста. Торопись только. С этим значком каждый солдат, — хоть ночью, хоть когда, — сразу же отдаст начальнику. Может быть, проберешься как-нибудь вовремя. Спрячь только ее подальше… Да не попадись с нею, Жиган…
— Ты, брат, тово, не подкачай, — добавил Димка. — Или не берись лучше, дай я.
Но у Жигана уже снова забегали глаза, и, запихивая бумажку в башмак, он ответил с ноткой вернувшегося бахвальства:
— Знаю сам… Что мне, впервой, что ли?
И, выскочив из щели, он огляделся по сторонам и, не заметив никого, пустился наперерез дороге.
* * *Солнце стояло еще высоко над Никольским лесом, когда выбежал на дорогу Жиган и когда мимо Жигана по той же дороге рысью промчался куда-то Головень.
Недалеко от опушки леса Жиган догнал подводы, нагруженные мукой и салом. На телегах сидело пять человек с винтовками, кто такие — он не угадал, но решил, что, наверно, зеленые какой-нибудь шайки, возвращающиеся из фуражировки. Подводы ехали потихоньку, а Жигану надо было торопиться, и поэтому он свернул в сторону, обогнал их кустами и пошел дальше не по дороге, а краем леса. Попадались полянки, заросшие высокими желтыми цветами. В тени начинала жужжать надоедливая мошкара. Проглядывали ягоды дикой малины. На ходу он оборвал одну, другую, но не остановился ни на минуту.
«Верст пять, пожалуй, отмахал! — подумал он. — Хорошо бы дальше так же без задержки. Скверно только по сучьям, выйду-ка на дорогу…»
Прошел сотни две шагов еще, завернул за поворот и, зажмурившись, остановился даже — прямо навстречу в глаза брызгали густые красноватые лучи заходящего солнца.
С верхушки высокого клена по-вечернему звонко пересвистнула какая-то пташка, и что-то затрепыхалось в листве кустов.
— Эй! — послышался вдруг откуда-то негромкий окрик.
Обернулся Жиган испуганно и не увидел никого.
— Эй, хлопец, поди сюда!
И только сейчас он разглядел за небольшим стогом сена двух человек с винтовками: в стороне за деревьями стояли их верховые лошади.
Подошел.
— Откуда ты идешь?.. Куда?
— Оттуда… — И он, махнув рукой, запнулся, придумывая дальше. — С хутора я. Корова убегла… Может, повстречали где? Рыжая, и рог у ей один спилен. Ей-богу, как провалилась, а без ее — хоть не ворочайся
— Не видали… Телка тут бродила какая-то, так ее еще в утро сожрали, а коровы нет, не было. А тебе не повстречались подводы какие?
— Едут там какие-то, сейчас, должно, будут.
По-видимому, это сообщение крайне заинтересовало спрашивающих, потому что вскочили они оба разом и бросились к коням.
— Забирайся! — скомандовал один Жигану, подводя лошадь. — Садись мне за спину.
— Мне домой надо, корову надо… — жалобно завопил Жиган. — Куда я поеду?
— Забирайся, когда тебе говорят, — крикнул тот снова. — Тут недалече отпустим, а то ты сболтнешь еще и тем тоже…
Тщетно уверял Жиган, что у него корова и что он ничего не сболтнет подводчикам, — ничего не подействовало. Совершенно неожиданно для себя Жиган уже сидел верхом за спиной одного. Поехали легкой рысью. В другое время это доставило бы ему только большое удовольствие, но сейчас совсем нет, особенно когда из разговоров он понял, что едут они к отряду Левки, дожидающемуся кого-то на пути.
